Часть вторая. Свидетельство Густава Аниаса Хорна (Книга вторая)
Шрифт:
Все это можно сопоставить отчасти с образом Аугустуса, отчасти — с образом старого Гёсты. Прежде чем приступить к строительству Рима, братья Рем и Ромул определили наиболее благоприятное для будущего города место по полету птиц. Фамилию Вогельквист (Vogelquist) можно понять как «прорицатель по птицам» (если увидеть в quist искаженное quest). Гадание по птицам часто происходило внутри обнесенного оградой священного участка квадратной формы, с одним входом, — именно так выглядел двор «родителей» Эгеди. Чтобы осуществить гадание, жрец мысленно делил небо на четыре сектора, или региона: dextera, sinistra, antica, postica («правое, левое, предшествующее и последующее»). А вот как сам Янн описывал свои приготовления к Йолю, празднику зимнего солнцестояния (Деревянный корабль, с. 468; курсив мой. — Т. Б.):
На
Неподалеку от храма Ведийова на Капитолии располагается и храм Юноны Монеты (Юноны Предупреждающей), где чеканились деньги (названные в ее честь «монетами»), хранилась государственная казна и где сохраняются остатки двух огромных параллельных стен, которые раньше использовались жрецами для гадания по птичьим полетам (такие стены упоминаются в романе Янна: Свидетельство II, с. 500 и 759 ). Крышу этого храма когда-то украшала терракотовая квадрига лошадей, созданная в VI веке до н. э. этрусским скульптором, а позже замененная бронзовым изображением. «Монетой» римляне называли и Мнемозину (Память), матерь муз, потому что в храме Юноны Монеты хранились анналы исторических событий. Этот храм был базиликой, позже перестроенной и превращенной в романско-готическую церковь: базилику Санта-Мария-ин-Арачели (Санта-Мария Небесного Алтаря); согласно преданию, именно здесь некая сивилла предсказала императору Августу пришествие Христа, а его самого посетило видение — стоящая на алтаре Богоматерь с божественным младенцем. В церкви хранилось и хранится много реликвий, в том числе деревянная статуя младенца Христа, вырезанная в XV веке из оливы, росшей в Гефсиманском саду (эта статуя была украдена в 1994 году), и реликвии святой Елены («Новой Елены», как ее называют), матери Константина Великого, — которая в молодости помогала отцу на придорожной станции, где меняли лошадей, или работала служанкой в трактире (Амвросий Медиоланский называет ее «stabularia», то есть служанка), а потом стала то ли женой, то ли просто возлюбленной будущего римского императора Констанция Хлора, бросившего ее ради женитьбы на Феодоре, дочери императора Максимиана… Слишком много совпадений, чтобы не задуматься о том, что все места действия романа (включая таинственный Мариахафен) могут быть так или иначе связаны с крошечной площадью исторического (или воображаемого) центра нынешнего Рима.
Мы, похоже, имеем дело с тремя «функциями» (точнее, с меняющимися представителями этих трех функций), тремя поколенческими ролями. Еще не все ясно, но вот в майской главе появляется некий торговец конями Вогельквист со своей женой; Вогельквист (сыграв важную роль в жизни Хорна и Тутайна) умирает, Хорн и Тутайн переезжают к нему в дом, становятся его преемниками… Позже рассказывается, что вдова Гёсты, поссорившись с Тутайном, уезжает в неизвестном направлении… Однако, приди нам в голову фантазия прочитать книгу сначала, мы снова встретим ее в главе «ЯНВАРЬ», опять в окружении скототорговцев, как вдову, — но уже под именем Уракка де Чивилкой… Встретим и еще раз, в конце главы «АПРЕЛЬ», — как советчицу, убедившую Хорна и Тутайна переехать в другую страну… Есть еще младшее поколение персонажей: девушки, похожие на нимф, молодой Тутайн и молодой Хорн, а позже — юные Аякс и Олива (обретающиеся при пожилом Хорне).
Июнь
Июньская книга Овидия начинается так (Фасты VI, 5–8):
Есть в певцах божество: мы пылаем, когда оно живо, Для вдохновенья оно сеет в душе семена, Мне перед всеми дано лицезрение божеских ликов, Раз я певец и пою я о священных вещах.Здесь важен образ семян, соединяющий представления о творчестве и плодородии земли.
Похожая концепция упоминается и в июньской главе Янна: «Что миллионы и миллионы семян, в которых пребываем мы, осуществившиеся и неосуществившиеся — со всем нашим духом и с будущими телами…» (Свидетельство I, с. 665).
Овидию является в роще сама богиня Юнона — и объясняет, что этот месяц назван в ее честь. Правда, потом высказываются еще две точки зрения: что июнь назван в честь «юношей» или в честь дружбы «юнктов» (то есть «породнившихся») царей двух народов, Ромула и Татия (легендарного царя сабинян).
1
4 июня — праздник храма Геркулеса Защитника (Hercules Custos); 5 июня — праздник храма бога Санка, или Фидия. Овидий рассказывает (Фасты VI, 209–218):
Цирка противную часть Геркулес охраняет Защитник: Эту Евбейский ему должность оракул вручил. В самый тот день он ее получил, что предшествует нонам. Можешь об этом прочесть в надписи Суллы ты сам. Санку, иль Фидию, иль тебе посвящаются ноны, Отче Семон? На вопрос этот ответил мне Санк: «Можешь любому из нас посвящать его: будут моими. Тройственно имя мое! В Курах оно мне дано». Да; и его-то почтили сабиняне древние храмом, Соорудив этот храм на Квиринальском холме.Культ Геркулеса, позаимствованный у греков, получил в Италии большое распространение. Варрон отождествлял этого бога с одним из Диоскуров — Кастором (именно Кастору послал письмо Хорн). Сабинского бога Санка — он же Дий Фидий (Dius Fidius, «Бог верности», бог клятв, древнейший италийский бог неба и молнии) — отождествляли либо с Геркулесом, либо с Юпитером. Он во многом похож на Ведийова, о котором шла речь в связи с майской главой романа. Все качества перечисленных здесь богов войдут в образ Аякса, который появится лишь в августовской главе.
А пока Тутайн, который, как торговец лошадьми, был помощником Гёсты, теперь, став его преемником, находит помощника для себя. Таким помощником становится молодой Эгиль Бон. Отношения между Тутайном, Хорном и Эгилем разворачиваются, как будто, в соответствии с высказыванием Овидия (Фасты VI, 223–225):
Благоприятен июнь после ид для свершения брака Как для невест молодых, так и для их женихов. Первая месяца часть, напротив, не ласкова к свадьбам…Эгиль влюбляется в Тутайна, Хорн ревнует Тутайна к нему и обручается с Геммой, Эгиль пытается покончить с собой, но Тутайн спасает его…
7–15 июня — весталии: праздник богини Весты. Веста — богиня-девственница, охранительница очага, дома, страны; само ее имя произошло от галльского vise, «огонь». Храм Весте первым построил Нума Помпилий. Веста — сама Земля: она обеспечивает прежде всего плодородие почвы, и за утрату девственности жриц этой богини, весталок, живыми закапывали в землю. Гемма представлена в романе как Веста. Хорн даже видит ее в первый раз, когда она моет ступени (весталки 15 июня должны были торжественно подметать алтари). Гемма напоминает других возлюбленных Хорна — прежде всего тем, что ее мать умерла (как и у Эллены, у Эгеди), а отец является офицером (опять же как у Эллены). В какой-то момент отец Геммы произносит странную фразу: «Гемма ведь не невеста всех троих, с равными долями участия?» (Свидетельство I, с. 652). Гемма желанна для всех, и Хорн первым ввел ее в дом, где живут Тутайн, он и Эгиль. Хорн выступает в данном случае в роли легендарного римского царя (Фасты VI, 258–260, 263–268; курсив мой. — Т. Б.):
Прежде чем Веста вошла в храм свой огонь сторожить, Кроткий ввел ее царь, который своим благочестьем Всех превзошел и рожден был на Сабинской земле. <…> Тот уголок, где ныне стоит святилище Весты, Длинноволосого был Нумы великим дворцом. Формой, однако же, храм остается таким же, как раньше, И эту форму теперь надобно мне объяснить. Веста — ведь это Земля: при обеих — огонь негасимый: А и земля и очаг обозначают жилье. Шару подобна Земля, лишенному всякой опоры…