Часть вторая. Свидетельство Густава Аниаса Хорна (Книга вторая)
Шрифт:
Перечисление странных телесных метаморфоз напоминает описание изначального хаоса во фрагментарной поэме Эмпедокла «О природе» (Эмпедокл, с. 190):
Выросло много голов, затылка лишенных и шеи, Голые руки блуждали, в плечах не имея приюта, Очи скитались по свету, одни, безо лбов сиротея. …одночленные части блуждали…Рассказы о посещении подземного мира и в «Одиссее», и в «Энеиде» располагаются примерно посередине книги. Потому что именно свидание с умершими дает возможность тем, кто решился на это, заглянуть
Упоминание (в таком контексте) моря вводит еще одну тему — образ этрусско-римского бога Нептуна, который — в отличие от греческого Посейдона — первоначально был богом впадающих в море пресных вод и туманов; хтоническим божеством, тесно связанным с миром мертвых; богом богатства, а также «укротителем» (damaios) коней. Его даже иногда называли Neptunus Equester («Нептун Конский»); он считался отцом Пегаса, изобретателем колесницы. Не потому ли и Тутайн занимался разведением лошадей, что был как-то связан с Нептуном? И не являлся ли воплощением (служителем?) Нептуна Гёста Вогельквист?
Как раз в июле, 23-го, в Риме отмечался праздник этого бога — нептуналии. Люди сооружали шалаши и веселились в них. Праздник, собственно, растягивался на несколько дней (19 и 21 июля — лукарии, «праздник рощ»; 25 — фурриналии, праздник водных источников). Все три праздника были связаны с работами, препятствующими иссыханию водных артерий в пору летней жары, и отдыхом от этих работ. Нептуну посвящались скачки. И потому тот летний «стрелковый праздник», которым маленький Густав наслаждался вместе со своей матерью, отчасти напоминает древние нептуналии (Свидетельство II, с. 90 ):
И появились украшенные лентами лошади. И — деревенские парни верхом на этих лошадях, в украшенных лентами широкополых шляпах. И мама, забравшись на стул, хлопала в ладоши. «Какая красота!» — кричала она. <…> И музыканты дудели в трубы так, будто дуют в шофарот и должны обрушить стены Иерихона.
В рассказе Хорна о матери настораживают две детали: прогулка вдоль берега озера, поросшего рогозом (потом мать еще забирает собранные стебли рогоза с собой в город), и поиски на этом берегу черепах… Заболоченный берег с камышом — это как раз признак вхождения в (римский) иной мир; а черепаха… — из панциря черепахи Гермес когда-то сделал первую лиру, которую потом уступил Аполлону…
Август
В начале главы «АВГУСТ» Хорн вспоминает своих попутчиков на деревянном корабле (Свидетельство II, с. 224 ):
…немногие головы, которые я распознаю, носят имена: Вальдемар Штрунк, Георг Лауффер, Эллена, Пауль Клык, Тутайн; еще я вижу лицо полунегра. И — орла на спине Тутайна. Очертания женщины на его предплечье. «Юнион Джек», прикрывающий ребра старого парусного мастера. В левом ухе у старика тонкое золотое кольцо. — Вальдемар Штрунк, отец Эллены, который возненавидел море; бежал в сад, расположенный среди полей…
Странное выражение, употребленное здесь — «немногие головы», — наводит на мысль, что имеются в виду планеты: тем более что семь планет уже упоминались и в связи с исчезнувшими сонатами Дитриха Букстехуде «о сущности природы и планет» (Свидетельство I, с. 312), и в связи с заведением «К планетам» (в городе Лас-Пальмас), возле которого находился дом Буяны (там же, с. 327), и в связи с «планетарными часами», будто бы созданными отцом Тутайна (там же, с. 662). Теперь, однако, впервые закрадывается подозрение, что воплощениями
Процесс нисхождения отдельной души через небесные сферы в земное тело сопровождается приобретением такой душой определенных способностей и качеств, которые проявляются у нее в то время, когда она облачается в земное тело. На сфере Сатурна душа получает способность рассуждения и понимания, называемую рассудочным и умозрительным началами; на сфере Юпитера — способность действовать, именуемую деятельным началом; на сфере Марса — мужество, нарекаемое яростным началам; на сфере Солнца — способность чувствовать и мнить, которая зовется чувственным и имагинативным началами. Движение желания, называемое вожделеющим началом, она приобретает на сфере Венеры; способность формулировать и толковать воспринятое, именуемую истолковывающим началом, — на сфере Меркурия. При вступлении в лунную сферу душа развивает способность сеять тела и давать им рост — растительное начало (I, 12, 14). Эта способность настолько далека от божественного, насколько она первейшая во всем земном (I, 12, 15). Но пересекая небесные сферы, душа не только приобретает те или иные начатки. Одновременно она умирает, и умирает столько раз, сколько сфер, спускаясь, пересекает (I, 11, 12). При этом она, постепенно окутываясь эфирными оболочками, переходит из бестелесного состояния в телесное, готовясь к тому, что на земле считается жизнью (I, 11, 11).
Вернемся к римским праздникам и попробуем как-то связать их с происходящим в этой главе.
1 августа — праздник храма Надежды (Spes). Надежда была одной из персонификаций культа императора Августа (Spes Augusta): она ассоциировалась со способностью императора, как августа (то есть божественной сущности, «гения»), обеспечивать условия для процветания (страны или отдельного человека). Этому празднику может соответствовать получение Хорном письма от «Кастора» (Аугустуса/ Аякса).
12 августа: праздник Геркулеса Непобедимого (Hercules Invictus) — ему жертвуют телку и совершают возлияние вином. С этим событием, вероятно, и следует сопоставить появление Аякса. Геркулес (под именами Herc/Horacle/Hercle) был одним из самых почитаемых (и древних) этрусских божеств. Аякс появляется как типично этрусский персонаж (Свидетельство II, с. 225 ):
Мертвец. Мумия. Неподвижный белый человек. Он шевельнулся, через какое-то время. Пошел прямо на меня. Протянул мне руку в белой перчатке. — Даже по прошествии часа его руки все еще оставались в перчатках. — Он представился: «Кастор». <…> …заметил сундук, в котором погребен Тутайн, подошел к нему и во весь рост на нем растянулся. <…> Перед крыльцом, прикрытый темно-коричневым летним плащом фирмы «Берберри», стоял чемодан.
Плащ, видимо, соответствует обязательной львиной шкуре Геркулеса/Геракла. Руки в белых «перчатках» — характерная примета этрусских жрецов, чьи руки были запеленуты в белое. Позже Аякс жалуется, что из-за чемодана у него образовались мозоли (там же, с. 232 ). Интересно, что и в комедии Аристофана «Лягушки», где в подземный мир спускается Дионис, этот бог тоже жалуется на мозоли, которые он приобрел, потому что Харон вынудил его самостоятельно грести (Лягушки, 221–223; Геракл в этой комедии тоже упоминается как частый посетитель загробного мира).