Частицы магии. Огонь

Генер Марго

Попыталась привстать на локте, но тело отозвалось болью.

– Где мы? – простонала я.

Лодин что-то пробормотал неразборчиво, потом осторожно, словно боится сломаться, перевернулся на бок. Идеальное лицо скривилось от боли, но заметив, что смотрю, тут же разгладилось.

– Вероятно, в Подмире, – ответил он, косясь на почву под собой.

Та темно-серая и твердая, словно пласт скалы, вырезанный в горах и целиком перенесенный сюда.

Я уперлась ладонями и осторожно села. Волосы спутались, свисая

сзади и спереди, как у ночных наяд, которые вместо одежды используют только свои космы. Поцелуй огнекрылого зудит, в голове все еще кружится, но боль постепенно уходит, сменяясь тревожным ощущением.

– Чувствуешь? – спросила я. – Тут странно пахнет.

– Будто кузница сгорела вместе со всем добром, – отозвался Лодин и тоже сел.

Потом поднялся и протянул руку.

– Вставай, леди-пламя, – сказал он, подмигивая. – Надо осмотреться. Я поднимусь в небо и огляжу все сверху. А ты будь здесь и не высовывайся. Мало ли какие твари тут могут обитать.

– Ты действительно станешь меня защищать? – удивилась я.

– Сомневалась?

– Постоянно.

Лодин покачал головой и как-то печально улыбнулся.

– Очень зря. Я ведь обещал.

Откинув за спину рыжий локон, я хмыкнула и произнесла хмуро:

– Сын пастуха тоже обещал любить вечно и никогда не покинуть. А в итоге выдал меня огнекрылым. И не то, что бы его виню его, я бы не вынесла, если бы по моей вине погибла вся Звенящая Долина. Но глубоко внутри хотелось защиты и участия.

Взгляд Лодина остановился на мне, словно пытается залезть в самую душу. Я поежилась, ругая себя за излишнюю откровенность, а он еще пару секунд изучал, затем произнес:

– Могу понять. Сложно, когда ты единственная стихия в долине, а остальные давят на тебя, требуют, ожидают чего-то. Сам таким был. Но теперь я свободен, как ветер, хе-хе. Поэтому, леди-пламя, не переживай. В обиду тебя не дам.

– Спасибо, – пробормотала я. – Хотя это меня настораживает.

Брови Лодина подскочили, он спросил с невинным лицом:

– Почему это?

– У тебя взгляд лукавый, – хмуро заметила я, потирая коленку, которую, видимо ушибла при падении.

Лицо ветра разгладилось, он облегченно выдохнул.

– Ах, это… Ну лукавый. И что? Я всегда такой. Ветреный. Но тебе не о чем беспокоиться. Мы родственники. Хотя жаль.

Он прищурился и подмигнул, явно рассчитывая, что меня это выведет или хотя бы смутит. Но я собрала все внутреннее пламя в кулак и выдавила улыбку. Потом спросила, все еще улыбаясь:

– Значит, с тобой я в безопасности?

– Насколько это от меня зависит, – согласился он. – Долго я еще с протянутой рукой буду стоять? Или сама встанешь?

Я отдула прядь со лба и, наконец, схватилась за его пальцы. Они оказались прохладными и крепкими. Лодин дернул на себя. И я взлетела на ноги. Он тут же отшагнул, лицо стало задумчивым,

лоб напрягся, образовав две глубокие морщины, словно на секунду ему стало шестьдесят лет.

– Побудь здесь, – сказал он. – Я пока слетаю, посмотрю.

– Слушаюсь, о мой старший брат.

Черноволосый хмыкнул, с улыбкой качая головой. Колени подсогнулись, потом резко отпружинили, но вместо того, чтобы взмыть вверх, его тело с глухим шлепком рухнуло на землю.

– Что за… – выдохнул Ветер, у которого ветром быть почему-то не получилось. – Я не могу подняться!

– Как так? – не поверила я.

– Если б я знал, – огрызнулся он, а я отшатнулась, еще не привыкнув к быстрой перемене ветряного настроения.

Выждав пару мгновений, пока лицо Лодина вновь станет мирным, сочувствующе покачала головой и проговорила:

– Может, путь сквозь Вормхол исказил твою суть? Давай я попробую.

Он кивнул, хотя во взгляде мелькнула боль. А я напрягшись, послала в тело привычные сигналы. Внутри забегали огненные муравьи, щеки потеплели, но едва горячие мурашки достигли кожи, как все прекратилось, будто облили водой из проруби.

В груди ухнуло, словно ударили кувалдой, я в ужасе посмотрела на Лодина и прошептала:

– У меня тоже… Не могу вспыхнуть.

Он сказал упавшим голосом:

– Фарбус предупреждал. Похоже, это оно и есть. Под мир слишком плотный, и мы потеряли способности.

– Это не возможно! – в отчаянии крикнула я. – Огонь не может потерять способность гореть! Я чувствую, он во мне. Но почему-то не может выйти наружу.

Лодин посмотрел на квадратную бочку из железа, потом перевел в взгляд на решетку и проговорил:

– Да, воздух тоже во мне, но слабый и зажатый. Даже жутко. Словно я заперт сам в себе.

– У меня такое же чувство, – согласилась я, нервно сглатывая. – Что нам делать? Как без сил найти цветок? Лодин, как?

Внутри начала подниматься истерика. Стоило немалых усилий сдержать ее и не опозориться перед ветром, он же очень быстро взял себя в руки и сказал:

– Нам остается одно.

– Продолжать путь без сил? – неуверенно поинтересовалась я.

Он кивнул.

– Именно. Тем более, силы у нас есть. Просто теперь они внутри, а не снаружи. Придется учиться пользоваться тем, что есть, леди-пламя.

– Мне страшно… – прошептала я.

Лодин выпрямился и произнес почему-то весело:

– Не бойся. Я не дам тебя в обиду.

Я тяжело вздохнула, понимая, что предстоит провести неизвестно сколько времени без сил. В груди стало еще тяжелее, а в глазах защипало. Чтобы хоть как-то прийти в себя и отвлечься, я расправила края сорочки. Волосы тоже перекинула вперед, прикрывая все, что положено прикрывать, выходя на люди. Лодин одобрительно кивнул.

Затем мы осторожно двинулись вдоль каменной стены.