Частная коллекция ошибок
Шрифт:
— Все хитроумные лабораторные экспертизы, рентген, спектральный анализ — муть в сравнении с Витиной интуицией, — запальчиво объявил Парвицкий. Тут же он поправился: — Не муть, конечно, но не было случая, чтобы все это не подтвердило Витиного вердикта. Пижоны, которые сидят в «Сотби» [8] , особенно в русском отделе, младенцы рядом с ним. Сельская самодеятельность!
— Я спать пойду, — сказала вдруг Наташа, зевнув. — Просто падаю со стула. Всего хорошего, господа!
8
П
Она поднялась и пошла к выходу нетвердой походкой, хватаясь за встречные стулья и столики. Стало видно, что у нее очень широкие бедра.
— Счастливо, детка! — крикнул ей вслед Парвицкий и продолжил уже вполголоса: — Бедняга Наташка. Она лучший аккомпаниатор, какого я только могу вообразить, но ее совсем доконала смена часовых поясов. Спит на ходу! Сегодня я репетирую и играю с оркестром, так что пусть дрыхнет до вечера. Вообще-то она существует по нью-йоркскому времени — живет на Брайтоне. Там сейчас ночь. Природу трудно обмануть. Но возможно!
Он перевел взгляд на Галашина, который все еще разглядывал морщины эксперта Козлова. Больше нахваливать друга скрипач не стал, и Козлов почуял, что трапеза подходит к концу. Он бодро предложил:
— По коньячку? За приятную встречу в обстоятельствах не вполне приятных. Надеюсь, ваши вещи, Сергей Аркадьевич, скоро к вам вернутся.
Банкир благодарно улыбнулся, но его глаза остались грустными.
3
Ольге Тюменцевой, директору музея, и следователю Юршевой сразу удалось поладить. Это важно, если женщинам предстоит работать вместе.
Когда нынче утром Ольга и Вероника познакомились, они пристально посмотрели друг на друга и остались довольны. Они поняли, что обе далеко, хотя и в разных направлениях, уклонились от общепринятого идеала настоящей женщины. Это значило, что обе не были красавицами на полном значении этого слова, обе равнодушно относились к моде, кулинарии и способам уловления в свои сети солидных мужчин. Также обе не проявляли никакого интереса к личной жизни звезд шоу-бизнеса и к дотошной холе собственной телесной оболочки.
Ольга была постарше. Она одевалась броско, но странно и была помешана на русском авангарде. Веронике Юршевой было всего двадцать восемь лет. Она делала успешную карьеру в Следственном комитете, причем брала умом, расторопностью и редким чутьем.
Назвать Веронику дурнушкой было нельзя. Но что-то в ее строгой фигуре, в ее темных волосах, гладко зачесанных на косой пробор, в узких губах и колючем взгляде заставляло собеседника внутренне застегнуться на все пуговицы и быстренько признаться в содеянном. Непосредственный начальник Вероники, Александр Степанович Егоров, большой знаток женской красоты, глядя на нее, почему-то всегда вспоминал дежурное блюдо своей тревожной юности — минтай в кляре.
Много лет Александр Степанович ел минтая в столовых по четвергам — рыбным дням. Это была тощая, узкая, жесткомясая рыба. Ее унылый хвост всегда подсыхал на сковороде так,
— Давайте еще раз уточним список похищенного, — обратилась Вероника к Ольге.
Они сидели на жестком диване в картинной галерее дома Галашина. Разбитое стекло еще не заменили. Дыру в нем заслонили картоном, и из окна безбожно тянуло едким осенним холодком. Ни о каком температурном режиме, подходящем для живописи маслом, говорить не приходилось. Со стены галереи слепыми глазницами глядели две пустые рамы. Из них неизвестный вор вырезал картины.
Вся прочая живопись уцелела. Ольга с отвращением косилась на «Утро в Гурзуфе», у которого в Бельгии имелся двойник. Почему-то «Утро» не прельстило воров. Интересно, по какому принципу они выбирали, что красть?
— Вы утверждаете, что похищенная картина «Дама с гитарой» представляет большую ценность, — начала Вероника. — Сколько примерно дадут за нее скупщики краденого?
— Не знаю, — ответила Ольга. — Я никогда не имела дел со скупщиками. Однако Коровин похожего качества приобретен в мае на «Сотби» за триста пятьдесят тысяч.
— Рублей?
— Если бы! Фунтов стерлингов.
Ольга выглядела спокойной. Она неплохо умела владеть собой, как и всякая женщина в ее годы. Она была очень компетентна. Она часто выступала на научных конференциях, а уж экскурсий в своей жизни провела столько, что гладкие сложносочиненные фразы одна за другой легко, без запинки слетали с ее румяных губ. Так бывал о даже тогда, когда ее мозги были заняты абсолютно посторонними вещами, вроде неоплаченных счетов за телефон или забытого в трамвае зонтика.
Вот и сейчас она просвещала следовательницу с тем же ровным усердием. Однако душа ее металась — то уходила в пятки, то рвалась прочь из груди вместе с прохладным ветерком, который задувал из разбитого окна. События прошлой ночи в галерее Галашина были странны, непонятны, неслучайны. Ольге казалось, что они имеют прямое отношение к ее грехам и к мукам ее совести.
Вероника вгляделась в фотографию «Дамы с гитарой».
— Надо же! — покачала она своей прилизанной головой. — Никогда бы не подумала, что такое может стоить кучу денег. Дама какая-то горбатая, а ноги у нее размера сорок пятого — сорок шестого.
— Ноги как ноги, просто у Коровина широкая манера письма…
Вероника продолжала удивляться:
— А этот Каменев Л. Л., «Старая мельница»? Коричневая, неприглядная. Что, тоже дорогая вещь?
— Несомненно. Живопись подобного рода в основном приобретают коллекционеры из России. Ажиотаж из-за авангарда теперь снизился, зато передвижники в ходу. Средств наши олигархи не жалеют, вот антиквары и вздувают цену.
Вероника скорбно вздохнула и указала шариковой ручкой на противоположную стену: