Частное лицо
Шрифт:
– Еще не понял.
– Приедешь сегодня пораньше?
– Сегодня я не смогу приехать.
– Это еще почему? – в ее голосе послышались стальные нотки. Это не предвещало ничего хорошего.
– Клименок… ну этот, следователь попросил меня остаться.
– Это еще зачем?
– Он сказал, что их нельзя оставлять без присмотра.
– Вот пусть и присматривает. Деньги за это платят ему. Ты то здесь причем?
– Дело в том, что ему надо было уехать, и он попросил…
– А ты как дурак повелся.
– Эммочка, красотуля, ну что тут такого?
– А то, что он использует тебя, а ты как телОк. Когда ты уже перестанешь быть мямлей.
– Ну Солнце…
– Так он уже умчался?
– Да.
– Хорошо. Позвони ему, скажи, что у тебя тоже дела. Мне что, надо тебя учить элементарным вещам?
– Я не хочу так.
– Что? – от этого вопроса повеяло холодом Антарктиды.
– Он попросил, я согласился.
– Так надо было не соглашаться. Ладно, размазня, скинь мне его номер, я сама ему позвоню и все объясню, раз ты не можешь.
– Ты этого не сделаешь.
– Еще как сделаю.
– Не делай из меня идиота, пожалуйста.
– Ты уже идиот, да к тому же еще и бесхарактерный.
– Ну зачем ты так.
– Короче, ты мне нужен дома. У нас сегодня гости, и…
– Ну скажи им, что я в командировке.
– Ах так!.. Ну и торчи тогда там со своими придурками!
В общем, если этот диалог и выглядит ненатуральным, то только потому, что я его немного сократил и убрал из него матерные выражения.
Конечно, в первую очередь дурака надо искать в зеркале, но…
Думаю, понятно, с каким настроением я садился за стол, а тут еще эти, прости их господи, уроды, узрев, что злой собаки больше нет во дворе, решили оторваться на мне по полной. Ну почему в Мире так много людей, которые нежелание хамить воспринимают как слабость и приглашение сесть на шею?!!
Едва мы разобрались с неявкой Клименка, на меня накинулся Сергей.
– Послушайте, может, вы сумеете объяснить, почему ваш коллега себя так ведет? – спросил он так, словно это я был виновен во всех его неприятностях.
– Понятия не имею, – ответил я.
– Он что, всегда всем хамит, или же это у вас такой милицейский прием?
– Да, и почему генерал никак не отреагировал на нашу просьбу отстранить его от этого дела? – ехидненько так поинтересовался Свидригайлов.
– Не понял, я вам что, пресс-секретарь МВД? – попытался я перевести все в шутку.
– Сколько лет вы работаете вместе? – не унимался Сергей.
– Второй день.
– Второй день? Вы шутите?
– Я знаю этого человека столько же, сколько и вы, и довольно об этом. Или вы думаете что то, что я пытаюсь вести себя нормально, позволяет вам изливать на меня свою желчь?
– Да что ты с ним говоришь! Он такая же мразь, как и тот, только в тысячу раз хуже. Тот, по крайней мере, не корчит из себя хорошего! – высказалась Алла. – Эдвард, скажи, почему ты вообще заставляешь сидеть нас с ними за одним столом. Мы не обязаны их кормить… Или нет, пусть питаются вместе с прислугой!
– Это у тебя от неправильного положения ног, – язвительно заметила ей Катя.
– Хочешь сказать, что что-то не так с моими ногами? Да что бы ты понимала, соплявка!
– Ну да, – продолжила Катя, – стоило тебе их ненадолго сдвинуть, как гонор полез изо всех щелей.
– Ах ты сука малолетняя. Эдвард! Сделай что-нибудь, или я сама проучу эту сучку!
Судя по выражению лица Генриха Нифонтовича, он уже собрался, было, объяснить Алле, кто здесь сука, но ему не дал этого сделать Эдвард Львович.
– Прошу вас, успокойтесь, – сказал он тихим и каким-то страдальческим голосом. – Неужели вы так и не поняли, какая опасность нависла над всеми нами? Неужели вы не видите темные флюиды сил Сета? Да откройте же глаза! Всмотритесь в ту черную тучу, которая повисла над нами? Или вы действительно думаете, что все дело в этих двух смертных? А если бы и так, то кто есть вы, а кто есть они? Вы – Магистры и Жрицы, и не стыдно вам так опускаться? Не стыдно столь сильно реагировать на слова слепых? Не мы ли должны подавать им пример величия? Тем более сейчас, кода Сет со своим воинством готовится нанести нам удар? А раз так, то говорю я вам, оставьте злость и ваши мелочные обиды и обратите свои души к Гору и Осирису! Да пребудет с нами Айвасс и мудрые слова учителя Кроули!
– Да пребудет с нами Айвасс, – повторили они все хором, и…
Словно в подтверждение его слов ливанул дождь. Он обрушился с небес на землю точно коршун на свою добычу. Когда мы садились за стол, в небе светилось солнце, и ничто не предвещало дождя. Но еще до того, как подали кофе, налетел мощный порыв ветра, а затем с неба обрушилась стена воды.
Ливень заставил всех замолчать. Обстановка стала торжественной, а Гроссмейстера так раздуло от собственной классности, точно он был самцом жабы в брачный период. А потом был гром. Сначала, на какое-то мгновение небо стало похоже на разбитое блюдце, а потом громыхнуло так, что во дворе испуганно завыли припаркованные машины. Гром был настолько громким, что заглушил крик испугавшейся Кати. А преподобный Магистр Юга подскочил на месте так, что вылил свой кофе на кремовые брюки Веры Павловны. Затем, словно по команде все вскочили из-за стола. Ошпаренная Вера Павловна, ругаясь, как сапожник, побежала приводить себя в порядок, а остальной жреческий состав за исключением Моисея Марковича, испуганно бормоча заклинания, двинулся в зал для ритуалов.
– Да, нелегко вам пришлось сегодня, – сочувственно сказал он, когда мы остались одни.
– Бывало и потрудней.
– Не желаете коньячку?
– Отчего ж не желаю? Желаю.
– Тогда позвольте предложить перейти в каминную. Люблю, знаете ли, пить коньяк, наблюдая за пламенем.
– Предложение принято единогласно.
– Кстати, вы знаете, что фраза «пойдем куда-нибудь посидим» вполне могла появиться на свет в древнем Риме, граждане которого любили собираться в общественных туалетах, которые, разумеется, туалеты, были не чета нашим.
– Вариация на тему «деньги не пахнут?»
– Что-то вроде того.
Каминная мне понравилась. Она была меньше других комнат, зато в ней я впервые в этом доме почувствовал себя в своей тарелке. Моисей Маркович ловко развел огонь.
– Предлагаю расположиться прямо на полу, – предложил он, подразумевая под полом толстый ковер. – Сигару?
– С удовольствием.
Мы закурили, прикурив от специально приготовленной для этого лучины.
Несколько минут мы сидели молча.
– А вы не слишком надоедливы для следователя, – заметил Моисей Маркович.