Частное лицо
Шрифт:
– Добрый день, – сказал я.
Он недоверчиво на меня посмотрел, затем бросил коротко:
– Привет, – после чего окончательно потерял ко мне интерес.
– Простите, пожалуйста, но мне нужен Николай Васильевич Клименок…
– Не знаю такого, – совсем нелюбезно ответил он.
– Его еще называют Дядя Сэм.
– Еще раз меня так зовешь, и твой рот облысеет, – предупредил мужик с удочкой.
– Товарищ майор, я от Игоря Алексеевича…
– Где пароль.
– Что?
– Пароль. Он тебе ничего разве не говорил?
– Он сказал, что вы не обидитесь, если я приду с коньяком.
– Стаканы взять догадался?
– Да. Одноразовые. И лимон для коньяка.
– Пароль принят. Пойдем.
Минут через пять мы уже сидели на перевернутой вверх дном лодке. Я разливал коньяк.
– Ну что, за знакомство! – произнес он первый тост, и мы выпили.
– Чем могу быть полезен? – спросил он, когда коньяк был на исходе.
– Я хочу взяться за детектив.
– Так берись. Я-то тебе зачем?
– Я бы хотел знать, как работает наша милиция. У кого какие обязанности, и так далее. Но лучше всего было бы посмотреть на кого-нибудь в деле.
– А зачем тебе это?
– Для достоверности.
– Для достоверности, – недоверчиво повторил он. – А на кой хрен тебе эта достоверность? Бонд вон у Флеминга ведет себя, как не повел бы себя ни один из профессионалов. Его разве что Штирлиц перещеголял по уровню сказочности образа. А ты достоверность…
– Все равно…
– Ладно, Ватсон. Раз тебя ко мне приставили, значит, дело тонкое, деликатное. А раз так. Только не становись для меня геморроем, и все будет пучком. Я тебе обещаю.
В общем, расстались мы, можно сказать, друзьями. А еще через пару дней…
Глава вторая
Первый урок детектива
– Эдвард Львович, к вам от генерала Журбина, – объявил не то секретарь, не то камердинер, впуская нас в огромную, размером с футбольный стадион комнату, напичканную роскошью, точно это пещера Али-Бабы.
Камердинер-секретарь был высоким, поджарым, слащавым и прилизанным. Несмотря на жару, а в доме было натоплено так, словно это был крематорий Освенцима, на нем была черная тройка. Рубашка застегнута на все пуговицы, а галстук повязан по всем правилам последней моды. Эдвард Львович, напротив, демонстрировал полное пренебрежение ко всякого рода дресс-кодам. Судя по прическе, он давно уже дал себе обет не прикасаться расческой к волосам. А расшитый китайскими драконами халат на голое тело и шлепанцы идеально гармонировали с прической. Лет ему было под пятьдесят, хотя в зависимости от степени ухоженности и освещения он мог бы выглядеть от сорока до восьмидесяти.
При виде нас он поморщился, словно увидел половинку таракана в своей тарелке.
– Сереженька, я же просил договориться с Журбиным, чтобы прислали этого, как его там, Климова, – выдал он своему холую тоном капризной шлюхи.
– Я и есть майор Клименок, – представился Клименок.
– А это? – спросил Эдвард Львович, ткнув в мою сторону пальцем, с таким выражением лица, точно я был сделанной Клименком лужей посреди ковра.
– Вам нужен был я и конфиденциальность? – как ни в чем не бывало спросил Клименок.
– Именно, а вы…
– Знакомьтесь. Конфиденциальность – это он. Я зову его Ватсоном, но Ватсон он только для меня. Для вас он – помощник детектива или господин помощник детектива.
– Главное, чтобы вы быстро сделали свою работу и сохранили конфиденциальность происходящего, – согласился с моим присутствием Эдвард Львович.
– Тогда давайте переходить к делу.
– Сереженька. Расскажи детективам суть дела, – уже нормальным голосом попросил Эдвард Львович.
– Позвольте спросить, господа, не согласитесь ли вы продолжить беседу за чаем в малой гостиной? У Эдварда Львовича утренний ритуал, а это, как вы понимаете, конфиденциально.
– Ладно, пошли, – согласился Клименок.
– Если вы еще не знаете, – начал свой рассказ Сереженька, когда мы расположились за баснословной цены столом, – Эдвард Львович – потомственный маг, великий Гроссмейстер Ордена, название которого я не вправе вам разглашать. Члены Ордена – сплошь состоятельные, влиятельные люди, поэтому Эдвард Львович так опасается огласки. Орден является своего рода духовным наследием величайшего мага и волшебника 20 столетия – Алистера Кроули, учеником которого в свое время был дед Эдварда Львовича. Поэтому одними из наиболее почитаемых нами днями являются 8, 9 и 10 апреля. Именно в эти дни в 1904 году в Каире Алистер Кроули вступил в контакт с духом Айвассом, который продиктовал ему «Книгу Закона», ставшую квинтэссенцией учения великого мага. В память об этом событии каждый год в эти дни в этом доме, собираются посвященные в высшие ступени посвящения члены Ордена для проведения особого ритуала. Суть ритуала я разглашать не могу. Скажу лишь, что он проводится с использованием некоего предмета, талисмана, который и был украден между девятым и десятым апреля.
– И вы хотите, чтобы мы с коллегой, не поднимая шума, нашли этот предмет? – спросил Клименок.
– Совершенно верно, – обрадовался чему-то Сергей.
– У вас есть фотография украденного предмета?
– Ну что вы! Само существование этой реликвии держится в тайне.
– Что ж, плохо держится, раз кто-то его украл.
– Увы.
– Но вы можете нам его описать или, еще лучше, нарисовать?
– К сожалению, мои уста запечатаны клятвой. Ничем не могу помочь.
– Ты не поверишь, но мы не умеем искать то, о чем не имеем ни малейшего представления, – ехидно и одновременно торжественно сообщил Клименок.
– Прошу вас, поговорите об этом с Эдвардом Львовичем.
– Ладно, когда в последний раз видели талисман?
– Ночью с девятого на десятое. Около трех часов ночи.
– А сейчас двенадцатое, – констатировал Клименок.
– И? – не понял Сергей.
– Два дня искали телефон?
– Мы пытались своими силами…
– Понятно. Каков круг подозреваемых?
– Что?
– Сколько человек было в доме, когда предположительно произошло ограбление?
– Сам Гроссмейстер, потом Алая Женщина, потом магистры Севера и Юга со Жрицами…
– Со Жрицами любви? – перебил его Клименок.
– Со жрицей Надежды и жрицей Милосердия.
Судя по отсутствию какой-либо реакции, Сергей действительно не понял шутки Клименка.
– Дальше.
– Дальше Жрица Луны, ну и я. Это кроме прислуги.
– Каждой твари по паре. А прислугу вы что, за людей не считаете?
– Нет, что вы, просто прислуга у нас не имеет никакого отношения к таинству Ордена, поэтому на эти три дня она уходит в отпуск и покидает дом.
– И тем не менее?