Частный детектив. Выпуск 7
Шрифт:
– И ты пропал!
– вырывается у нее как крик. Мне знакома эта моя улыбка. Улыбка восточных мандаринов, владеющих древней мудростью, которая, если разобраться, ничто иное, как высшая форма хитрости.
– Пропал? Ну, не совсем. Мой адвокат будет ссылаться на смягчающие вину обстоятельства, говорить о преступлении на почве ревности, и мне наверняка дадут минимальный срок. Присяжные всегда снисходительны к обманутым мужьям. Уж они в этом разбираются!
В ту же секунду раздается звонок в дверь.
– Иди, - говорю я Пюс.
– Иди, открой им.
Она стоит посреди комнаты, прямая, неподвижная, словно взошла на костер и ждет, когда к ней прикоснется пламя, а в глубине ее синих глаз дрожит отчаяние.
Наконец, она, будто ожив, приближается к двери и распахивает ее настежь.
И вот в золотистом дрожащем свете угасающего дня появляются две фигуры - одетые в свои плащи полицейские инспекторы. Они с непокрытой головой. Как ангелы смерти. Молчаливые ангелы, неподвижные ангелы, носители тайны, что еще удерживает чашу весов в равновесии между правдой и ложью.
Пюс поворачивается ко мне спиной. Я не вижу ее лица. Она тоже смотрит на этих наказующих ангелов, но я теперь не знаю, что выражает лицо моей возлюбленной.
– Входите, господа, - говорит она, и голос ее не выражает никаких чувств.
За моей спиной шевелятся занавески. Холодный ветер, гуляя по набережной, добрался до них. И я слышу, как где-то в море кричит пароход.
ДЖ. ЛАТИМЕР
ЛЕДИ ИЗ МОРГА
Глава 1
В помещении городского морга висела влажная духота. Облокотившись на дубовые перила, отделяющие контору от посетителей, истекали потом репортеры двух городских газет.
Резко и настойчиво зазвонил телефон.
Дежурный лениво взял трубку, ухмыльнулся.
– Дези, говорите, нужна? А какая Дези?
Настенные часы с треснувшим стеклом показывали без семнадцати минут три.
– Ах, Дези Стифф?
– дежурный подмигнул репортерам.
– Велела позвонить сюда? Нет. Подойти она не может. Она внизу с другими девушками.
– Он вытер лоб грязной оконной занавеской.
– А мне какое дело, что у тебя свидание? Говорю, не может подойти. Она протянула ноги.
Прикрыв трубку ладонью, дежурный сказал:
– Говорит, что беспокоится, что его пташка сегодня не явилась, - он хихикнул.
– Послушай, приятель, ты хоть знаешь, куда звонишь? Это городской морг. И если твоя подружка здесь, приезжай за ней.
Жирный Гриннинг колотил пухлыми ручками по перилам, захлебываясь от смеха:
– Ох, хотел бы я видеть физиономию этого парня.
Дежурный улыбался.
– Мы уже привыкли. Звонков по двадцать за день. Девчонки развлекаются. Всучат своему парню этот номер, да еще наплетут, что, мол, зовут неохотно. Вот тот и старается, пока не узнает, куда звонит.
Другой газетчик заметил:
– А ты девчонок для себя бережешь, да?
У него было лицо человека, спивающегося со скоростью, которую позволяет развить жалованье в 23 доллара в неделю.
Дежурный сделал обиженное лицо:
– Я женатый человек, мистер Джонсон, и ваши намеки мне не нравятся. Вам отлично известно, что я ни до одной из них не дотронусь.
– Ну, разумеется, не дотронешься, - Джонсон повернулся к жирному Гриннингу.
– То же самое говорит и коронер. Только я замечаю, что у него всегда находятся дела внизу, стоит только появиться трупу смазливой девчонки.
Дежурный захихикал. Джонсон взглянул на часы.
– Странно, - сказал он.
– Странно, что никто до сих пор не явился навестить милашку. По-моему, она весьма и весьма недурна.
– Недурна?
– дежурный вновь вытер лицо занавеской.
– После певички, ну, той, которую пришил дружок, я другой такой и не видел.
Где-то визгливо хохотала женщина. Дежурный продолжал:
– Не могу взять в толк, почему никто не идет опознать ее. Все газеты буквально кричали об этом случае. Или ее знакомые газет не читают?
Джонсон пожал плечами:
– Бывает, самоубийцы специально уезжают подальше - семью позорить не хотят.
– Скорее всего, так оно и есть, - Гриннинг облизал пухлые губы.
– Наш редактор уверен, что Алис Росс - вымышленное имя. Уж слишком короткое. А у меня задание - узнать фамилии всех, кто станет о ней спрашивать.
– Они большие умники, наши редакторы, - сказал Джонсон.
– Нет, ребята, - дежурный вытер руку о халат.
– Вы как хотите, а здесь что-то не так. Девчонка - высший класс, сразу видно, а остановилась в задрипанном отеле.
– Может, действительно, не хотела, чтобы ее узнали, - Джонсон извлек из кармана бутылку с мутной жидкостью.
– Может, она ждала ребенка?
Дежурный прилип взглядом к бутылке.
– Да нет. При вскрытии никакого ребенка не нашли.
– Вероятно, не могла найти работу, - сказал Гриннинг.
– В номере обнаружили всего четыре доллара.
Вновь раздался женский смех, резкий и противный, будто кто-то елозил металлической щеткой по оконному стеклу.
Со скамейки поднялась всклокоченная голова.
– Святые угодники, это что еще за чертовщина!
Уильям Крейн, частный детектив, вот уже три часа спал, сунув под голову пиджак. Дежурный ответил:
– Это чокнутая, она уже три дня смеется. Успокоить ее может только морфий.
Джонсон заметил:
– Судя по голосу, она с кошачьей живодерни.
Крейн сел:
– По-моему, пуля успокоила бы ее гораздо быстрее.
Перегнувшись через перила, Джонсон протянул ему бутылку. Крейн взял ее, понюхал, поболтал и вернул репортеру: