Частный случай запутанного состояния

Грим

В клинике я даром времени не терял. Качал мышцы, много ел, привыкал посредством зеркала ко вновь приобретенной, чрезвычайно цыганистой внешности. А однажды, после ежедневного медосмотра, Валера с Ниной проводили меня вниз, усадили в фургон неотложки и захлопнули за мной дверь. Больше я их никогда не видел.

– 3 -

– Что, нравится резиденция?
– нахваливал Витя свой особняк.
–

Но это все, брат, пустяки.

– Ты лучше скажи, я-то тебе зачем?

– Так я ж и говорю. Понимаешь, хата там, "мерседес", БМВ - так они у всех реальных пацанов в наличии. Ну, телку с рекламных щитов в личное пользование приберу - так и это не новость. Хочется, знаешь, что-нибудь эксклюзивное. Например, такое, как ты. Чтоб ни у кого не было, а у меня есть. Живем-то ведь раз, так ведь? Тоже, можно сказать, эксклюзивно. Или нет?

Я этот ответ внимательно выслушал, но не поверил ему. Два дня прошло, а хвастаться мной перед друзьями Витёк не спешил. Даже наоборот.

– Давай пока будем держать тебя в тайне. Хорошо?
– сказал он.
– Валере и его женщине прилично уплачено, будут молчать. Муслюм, пока он в тюрьме, тоже не очень-то раскудахтается, опасаясь, что украдут приоритет. Больше никто не в курсе. Светка не в счет.

Светка была его жена. Ходила неубранная, представляя собой соблазн, и вела себя по отношению к Вите неоправданно высокомерно, считая себя сокровищем, а его добытчиком сих богатств.

– Дура, - считал Витя.
– Если ей даже растолковать про твои обстоятельства - не поймет.

– Морда у него подозрительная. Пусть его товарищ майор проверит, - проявляла бдительность Светка.
– А то как бы ты сам не вышел дурак.

– Шла б ты в шоп, - отсылал ее Витя.
– Купила б себе что-нибудь.

Кроме этих двух любящих друг друга сердец на территории постоянно находился "товарищ майор", отвечающий за безопасность, и пара собак. Если нужно было что-то выполнить по хозяйству, майор звонил проверенным людям - кухарке, садовнику или уборщице, проживающим в ближнем пригороде. Сам он предпочитал держаться в тени, я его видел раз или два, так что даже внешности его не запомнил.

Мне отвели большую комнату на втором этаже - маленьких в этом доме просто не было - с балконом и парой окон.

– Чего он все-таки от меня хочет? Должна же быть в этом деле его корысть.

– Хоть бы дали взглянуть на твоего двойника, - отвечал бескорыстный Рафик.
– Ты лучше скажи: никаких вольтов, провалов памяти, изменений личности? Сонливости или наоборот, бессонницы нет?

– Да все вроде в порядке, - отвечал я.
– Пока.

– Ну а этот, второй... Верней, первый, - пытал в свою очередь Витя.
– У вас с ним что, телепатия? Вы все время на связи, так?

– Не совсем.
– И я излагал ему версию о квантовой корреляции и перезагрузке.

– Жаль, что по этому каналу пацанам дурева забросить нельзя, - говорил он.
– Но маляву-то можно... Так вот, передай, что Витя их всех помнит, любит, скорбит. Скорбит об их тяжкой участи...

И

т. п. Это сколько угодно. Я передавал.

Прошла неделя.

– Может он с моей помощью хочет ограбить банк?
– фантазировал я.

– Это вряд ли. В его положении банки уже не грабят, - резонно возражал Рафик.
– Свое бы от начинающих бизнесменов уберечь.

– Или кого-нибудь устранить, используя меня как торпеду?

– Ближе к истине. Хотя есть более простые пути - зачем тут двойник? Может, какая-нибудь финансовая махинация?
– предлагал свою версию Рафик.

– Слушай! Внедрить меня в клон президента - и....

Впрочем, в каком-то кино это уже было.

– Видел бы ты себя, - говорил Витя.
– Лежит, голый и синий. Весь худой, кожа в пупырышках. И никаких признаков жизни. Хотя и признаков смерти тоже нет. Запредельная кома. И так мне жалко тебя, румына, стало, как жалко не было еще никого никогда. Без одежды и без отечества, думаю, обязательно пропадет.

– Почему ты румыном меня назвал?

– А как же. Вас ведь в Румынии изготавливают. В других странах запрещено. Хотя и в Румынии, конечно, запрещено тоже.

Что ж, румын так румын. Гораздо хуже, если мой биологический матьотец, или, если хотите, отцемать - известный бандит. И Витя изготовил меня для того, чтоб им, а вернее мной, своих оппонентов запугивать.

– Там у них вообще беспредел, в Румынии. Фильм смотрел - "Хостел-14"?

Я и предыдущие тринадцать-то не смотрел. Витёк, сам побывавший не в одной мясорубке, "Хостелом" был удручен. Тупая жестокость вызывала в нем недоумение. Нерационально как-то расходуют жесть.

– Нет, зря мы оттуда все танки вывели, - сожалел он.
– Надо было оставить хотя бы один.

И переходил к критике кинематографа в целом.

– Одного бы хватило на всех тарантин, которые приезжают туда на натуру. Эти дети кукурузы - сами не храбрецы. Просто их напугать некому. Где им взять героизму? В благополучной Америке? Это надо набраться храбрости, чтобы у нас жить.

– Я думаю, ты ему как прецедент нужен, - сказал Рафик.
– Вероятно, наш Витя какую-нибудь аферу готовит с полным своим перевоплощением. Чтобы спрятаться от врагов и правосудия. Избавиться от дактилоскопических и прочих индивидуальных примет. Стряхнуть груз прошлого. А пока наблюдать будет, пройдешь ли ты испытание.

– Считай, что тебе повезло в румына втелешиться. Румыны в нашей стране редкость. Вероятность столкнуться со своим суррогатным родителем равна почти что нулю.

Эту тему Витя по моей настойчивой просьбе открыл. Дело в том, что я заметил за собой одну странность: не мог равнодушно пройти мимо клочка материи или тряпки: непременно совал в карман. Это наводило на мысль, что мой родитель, или лучше сказать: донор - либо вор, либо портной.

– Если хочешь, я выясню. Витя все может. Витя за ценой не постоит. Дробота спасет мир!
– выдавал он свою героическую кричалку.