Частный сыск есаула Сарычева
Шрифт:
В маленькой, заваленной разным хламом прихожей было сумрачно. С кухни слышались звуки разжигаемого примуса и шорох разворачиваемой бумаги. Спрятавшись за выступом стены, Павел поглядел, что делает хозяин.
Поставив на примус сковороду, тот бросил на нее кусок маргарина и разбил яйца, готовясь изжарить яичницу. Увлеченный своим занятием, соглядатай не услышал, как Сарычев подкрался к нему и приставил к спине кинжал:
– Тихо! – кольнув острием хозяина квартиры, шепнул Павел. – Сними сковороду
– Зачем? – застыв от испуга и неожиданности, едва смог вымолвить соглядатай.
– Чтобы не сгорело. Не люблю чада!
Медленно, как во сне, хозяин протянул руку и, сняв с примуса сковороду, поставил ее на маленький столик. По шее у него тек пот, рубаха быстро намокала между лопаток и под мышками.
– Перестань дрожать, – прикрикнул на него Сарычев. – Пошел в комнату, ну!
В комнате он приказал соглядатаю сесть на постель, а сам устроился на стуле, сбросив с него на пол зонт.
– Ну, опять разведешь философию о записках в ошейниках собак и почтовых голубях? – играя кинжалом, усмехнулся Павел.
– Поверьте, я выполнял поручение, – дрожащими губами пролепетал он.
– Старая песня! Почему-то для осуществления мерзких пакостей постоянно привлекают именно тебя?
– Мне не приходится выбирать, как заработать на жизнь.
– Зато сейчас есть выбор: сохранить ее или… – неуловимо быстрым движением Сарычев приставил конец клинка к горлу соглядатая.
– Что вам надо? – облизнув языком пересохшие губы, простонал тот.
– Хочу знать, что за возня с «Золотым Буддой»?
– Меня не посвящают в такие вещи, – хозяин квартирки прикрыл глаза и судорожно сглотнул набежавшую слюну. – Лучше спросите у Антуана.
– Непременно спросим, – пообещал Сарычев. – Зачем ты торчал у дома Тоболиных? Ждал меня?
– Да. Антуан приказал сидеть в закусочной и, как только увижу вас, немедленно звонить в бар «Павлина».
– Ты сидел один?
– Нет, меня сменяли. Завтра утром снова должен идти. Но я никому не скажу, что вы в городе, – заискивающе поглядев в глаза Сарычева, заверил соглядатай.
– Знаешь, кто убил профессора Тоболина?
– Уберите нож, – жалобно попросил соглядатай, – я боюсь, что у вас дрогнет рука, а клинок очень острый.
– Хорошо. – Павел отвел руку с кинжалом. – Отвечай!
– Первым о статуэтке Будды и связанной с ней тайной откуда-то узнал Филиппов. Он приказал Гришину отправиться к профессору и заполучить коллекцию. Остальное вы знаете.
– Значит, Гришин? Но он не один? Кто еще?
О других соглядатай говорил значительно охотнее, чем о себе. Это Сарычев сразу понял и спешил получить как можно больше информации. Надо давить на эту бесцветную личность, выжимать из него все, что знает. Надеясь остаться живым и невредимым, он выболтает любые
– У него в подручных глухой Этьен и еще кто-то. Не знаю точно. Гришин сильно пьет и любит женщин, а у Антуана везде свои люди. В одном кабаке Гришин проболтался о «Будде», и это сразу стало известно Дасти.
– Ты его знаешь, видел когда-нибудь?
– Кого, Дасти? – удивился соглядатай. – Его никто не знает, кроме ближайших помощников.
– Антуан знает?
– Думаю, да. По его приказу пытали младшего Тоболина. Что еще вы хотите узнать? Предупреждаю, что знаю не так много, как вам хотелось бы. Поэтому не делайте опрометчивых выводов и войдите в мое положение.
– Где я могу с глазу на глаз, без лишних свидетелей, переговорить с Антуаном?
– Это невозможно, – вытерев выступивший на лбу пот, почти простонал измотанный страхом хозяин квартиры. – Он нигде не бывает один, только с охраной. Даже когда он встречался с вами на набережной, рядом были его вооруженные люди. К тому же Антуан сам не робкого десятка и умеет постоять за себя.
– Я учту, – хмыкнул Сарычев. – И все же?
– Он часто бывает в «Королевском павлине», но в баре всегда много посетителей. Второе место, которое я знаю, в загородном доме. У него там кабинет, смежный со спальней. Но в прихожей всегда охранник. Антуан не любит риска.
– Где кабинет?
– В угловых комнатах второго этажа. Если вы самоубийца, то отправляйтесь в «Павлин» или прямо в особняк. Но Антуан тоже сам ничего не решает. Главный – Дасти!
– Его люди поддерживают связь с Филипповым?
– Не знаю. Но в полиции у него давно все куплено.
– Ладно, – Павел встал, отодвинул ногой стул. – Я ухожу. Теперь твоя жизнь зависит от длины собственного языка.
– Да-да! – прижав руки к груди, заверил соглядатай. – Можете не сомневаться!
– Сиди здесь и не думай высунуться из дома! – предупредил Сарычев, направившись к двери.
Услышав за спиной шорох, он быстро обернулся. Хозяин квартиры успел вытащить спрятанный под подушкой револьвер и вскинул его, готовясь нажать на спусковой крючок.
Павел резко взмахнул рукой. Коротко свистнув, клинок вошел в сердце соглядатая. Лицо хозяина квартирки побледнело, он захрипел и сполз на пол. Сарычев медленно подошел к нему, поднял оружие и выдернул из тела убитого кинжал.
– Видит бог, я не хотел этого, – прошептал он…
В домик старика-китайца Сарычев вернулся поздно ночью. Отдав хозяину халат и старинный кинжал, он поблагодарил его и уселся на циновку, устало ссутулив широкую спину.
– Поешь, – старик подал ему чашку с лапшой, приправленной острым соусом, и миску с мелко нарубленным жареным мясом.