Чайлдфри
Шрифт:
Он расстегнул боковой карман куртки и достал смартфон.
— Селфи для инстаграмма, — сообщил Кате, сделал несколько снимков, а она только фыркнула, увидев на снимке себя — раскрасневшуюся, улыбающуюся и жмущуюся к Аверину.
— Не знаю, как твои предыдущие сто способов, но сто первый просто улет, — искренне призналась она.
Когда летели обратно, Аверину позвонили. Он сначала нахмурился, но по мере разговора его лицо приобретало все более блаженное выражение.
— Ты что такой счастливый, — подозрительно спросила
— Меня обматерили, — ответил довольный Аверин, пряча телефон. — Твой муж. Увидел фотки.
— А у тебя есть аккаунт в инстаграмме?
— Нет, я отправил ему их по вайберу.
Катя рискнула поделиться своими ночными умозаключениями, но Аверин начал стонать и жаловаться на спину, а потом и вовсе притворился спящим. Весь вечер она летала как на крыльях, вспоминая этот захватывающий полет-прыжок, уложила детей и вырубилась сама, успев поудивляться перед сном, как быстро отошли на второй план все ее волнения, и с каким нетерпением она ждет очередного свидания.
Катя с Авериным сидели на террасе небольшого ресторанчика в Тосса-де Мар, откуда открывался великолепный вид на море. Шел пятый день их договорных свиданий, и все Катя ждала с нетерпением. После того умопомрачительного прыжка Аверин дважды вывозил ее в море, где она с первого же раза встала на водные лыжи, и в Тосса-де-Мар они приехали уже в третий раз.
Кате нравился городок, нравились ресторанчики и сам Аверин ей тоже нравился. Особенно подкупало то, что несмотря на его коронные скабрезные шутки, на деле он ни разу не прикоснулся к ней двусмысленно. Лишь заботливо придерживал, чтобы она не споткнулась или не свалилась с высоты в погоне за удачным ракурсом. И постоянно ее фотографировал.
Она с удовольствием позировала, улыбалась, показывала язык. Аверин мстительно щурился, отправляя снимки, и ржал, получая ответы. Как Катя ни упрашивала, он ей переписку ни разу так и не показал.
Сейчас он сидел напротив, внешне расслабленный, но почему-то Катю не отпускало чувство, что он чего-то ждет. Зазвонил телефон, Аверин взглянул на экран и слегка напрягся.
— Привет, сосед. Где, в Барселоне? А мы с женой твоей, соседкой моей гуляем. Она тебе привет передает, — он говорил скучающе, специально растягивая слова, а сам весь подобрался и почему-то напомнил Кате кобру перед прыжком. Она никогда не видела кобр перед прыжком, но была уверена, что они один в один походят на Аверина.
— Ты красивая сегодня, Катюша, — он бросил телефон на стол и накрыл ее руку своей, а потом принялся поглаживать, глядя мечтательным с поволокой взглядом.
— Костя, ты что, напился? — удивленно посмотрела она на Аверина и увидела, как сверкнули глаза под сведенными бровями, его рука оказалась отброшена в сторону, а ее кисть цепко обхватили пальцы, на одном из них блеснул золотистый ободок.
— Костя, ты совсем берега попутал? — раздалось за спиной
Она подняла голову и только смогла выговорить:
— Ты что здесь делаешь?
Глава 31
— Ты что здесь делаешь? — изумленно повторила Катя, глядя на мрачное лицо, нависшее над ней.
Черные глаза буравили и прожигали насквозь. Клим похудел и будто стал выше, впрочем, на его хватке это никак не сказалось. Он сжал ее руку еще крепче и навис всем телом.
— Поехали отсюда, Катя, довольно.
— Я никуда с тобой не поеду, Клим, — она выдернула руку и потерла ноющее запястье, — ты опоздал. Уезжай.
Младший Аверин вопросительно взглянул на застывшего в немом ожидании родственника. Тот поднял брови, а потом развел руками.
— А ты чего ждал? «Но я другому отдана, и буду век ему верна!» Я тебе говорил, давай в багажнике. Что ты мне ответил? «С ней так нельзя, с ней так нельзя!..» Гребись теперь, — он по привычке матернулся.
— Ты… ты женился? — выдавила Катя, не сводя глаз с кольца на безымянном пальце Клима. И тогда он будто взорвался, дернул ее вверх и ввинтился в плечи пальцами.
— Катя! Ты что, до сих пор ничего не поняла?
— Осади, Клим, — предупредительно проговорил Костя, — это чудо природы правда ни о чем не догадывается. Где ты ее вообще отрыл?
Клим перевел на нее горящие глаза и с силой тряхнул.
— За кого ты вышла замуж, Катя? Как твоя фамилия, знаешь?
Она испуганно покачала головой.
— Паспорт, загранпаспорт, брачный контракт, — перечислял Клим, — ты туда хотя бы ради интереса заглядывала?
— Документы в сейфе... Так это ты положил туда розу?
— …, — съехал на спинку кресла Аверин-старший, — так разве бывает?
— Ты Климова, и Ванька с Матвеем тоже Климовы. Я не Клим, Катя, я Александр Климов. Твой муж, — он пытался поймать ее взгляд, но она почему-то смотрела на Костю. — Клим Аверин это бренд.
— Его все так называют, Катюша, даже родители. Мать Клима — моя старшая сестра, — пояснил Костя, стараясь говорить ласково, будто с младенцем. Или с идиотом. А потом добавил негромко: — Была. Их давно нет, я растил этого обормота с восьми лет. И для меня он Клим, я называю его Саней только когда хочу дать… В общем, когда я на него злой.
Клим-Александр продолжал сжигать ее глазами, она снова беспомощно взглянула на старшего Аверина, а потом перевела взгляд на мужа.
— Почему… Почему ты не сказал сразу? — слова вместе с воздухом толчками вырывались из легких.
— Зассал, — предположил Костя. Клим недовольно передернул плечами.
— Когда? — его слова тоже больше походили на судороги. — Когда пришел в дом девушки, в которую влюбился, и понял, что ты сестра Аллы? Или когда узнал, что у меня есть дети? Двое. Живые…