Чайлдфри
Шрифт:
Долго сидела так, как вдруг выше раздался стук и шорох, а потом до нее донесся запах дыма, и она поняла, что Клим у себя наверху раскурил сигару. То, что это сигары, а не сигареты, она узнала благодаря Косте, они пахли совсем по-другому. И теперь этот табачный запах, смешанный с его парфюмом, отложился у Кати в подкорке как аромат ее мужа, того самого таинственного Александра.
Клим курил свою сигару в нескольких метрах от Кати, но она старалась даже не шевелиться, чтобы он не услышал. Ей было видно, как слабый прямоугольник освещенного окна отражался на поверхности
Она просидела там, пока не погас желтый прямоугольник и не стукнула створка на верхнем уровне. И только тогда сама сползла с подоконника и закрыла окно. Уже лежа в кровати вдруг отчетливо поняла, что Клим больше не придет к ней и по-настоящему пожалела, что оба приходящие тогда Клима не были снами.
Катя проснулась совсем рано, когда только рассвело, спать больше не хотелось. Можно было пойти поплавать в бассейне, но выглянув в окно, она увидела, что у бассейна уже отирается ее супруг. Ну как отирается, вообще-то он отжимался. Увидев Катю, поднял вверх руку, махнул ей, а на второй отжался. В ответ она кивнула и отошла вглубь комнаты. Конечно, он рисуется. И конечно, она впечатлена, еще бы. Этого вполне достаточно.
Покружив по комнате, вспомнила о документах и полезла в сейф — лучше поздно, чем никогда. На папке с документами лежала высохшая роза, даже сейчас Катя помнила, какого она была цвета. Загранпаспорта ее и детей, ее паспорт и свидетельства о рождении малышей. Климов Матвей Александрович и Климов Иван Александрович. Мать: Климова Екатерина Дмитриевна. Отец: Климов Александр Арсентьевич. Да уж…
Закатывающий глаза Костя был чрезвычайно сдержан в выражениях. Утешало одно, узнай она все раньше или узнала она сейчас, большой разницы уже не было. Покрутила в руках файл с брачным контрактом и сунула обратно в сейф. Ее и раньше не сильно он интересовал, а теперь и подавно.
Они столкнулись с Климом в кухне, Катя варила кашу, а Матвейчик катал Ваню на стульчике для кормления. Клим вошел с террасы мокрый, явно только из бассейна, и удивленно остановился, обнаружив все свое семейство проснувшимся.
— Доброе утро. А где Диего? — спросил он Катю и сморщил лоб, потому что старший сын решил протаранить отца младшим братом. Клим поймал мальчика и поднял его на руки. — Доброе утро, сынок. Не надо меня давить.
— Я сама готовлю детям завтрак, а Диего кормит персонал, — объяснила Катя, — мы так договорились.
Клим кивнул и, перебросив Матвея через плечо, подошел к холодильнику, а она огромным усилием воли заставляла себя не смотреть на его упругие рельефные мышцы, расчерчивающие тело как на иллюстрации к анатомическому справочнику. А особенно на две косые, спускающиеся к резинке мокрых плавательных шорт, которые облипали тело, совсем не оставляя места для фантазии. Какая уж тут фантазия, когда и так все видно.
Она вовремя опомнилась и отвернулась, поспешно выдыхая, но все равно ощущение были такие, что Клим все понял, оттого щеки запылали, и на них вполне можно было приготовить еще один завтрак.
Клим усадил Матвея на его стульчик, привез обратно Ваньку, взял бутылку с водой и направился к лестнице. И тогда Катя не выдержала.
— Саша! — он обернулся, и в глазах явно обозначилась смешанная с недовольством тоска. — Ты будешь завтракать?
— Ты приготовишь мне завтрак? Тебе не трудно?
Как будто она не готовила! Они вместе готовили, точнее она все нарезала и смешивала, а он сначала прижимался сзади, затем отобрал у нее нож и развернул к себе. А потом затолкал ее в ванную, пока малыши были заняты своей кашей, и Катя чуть не расплавилась от тех воспоминаний.
— Нет, Саша, мне не трудно, — она прекрасно видела, как его корежит от ее «Саша», видела, и повторяла. С удовольствием. Наверное, она садист.
«Так я жена или не жена, что ты так долго раздумываешь?»
— Хорошо, я сейчас спущусь, — он кивнул и взбежал по лестнице вверх, а Катя, наконец, выдохнула от того, что мокрый Клим теперь не маячит у нее перед глазами.
Омлет поднимался под крышкой, а Катя мыла черри. На тарелке были разложены листья салата и тосты, ей хотелось, чтобы было красиво и Климу понравилось, все-таки она его жена, пусть и ненастоящая. Стоило вспомнить, что она теперь Климова Екатерина Дмитриевна, в груди сладко екало и сжималось.
Малыши уже получили свою кашу и старательно сопели, возюкая ложками в детских мисочках. На лестнице послышались шаги, Клим легко сбежал вниз, и Катя краем глаза заметила, что он, к счастью, надел футболку. А потом широкая мужская ладонь уперлась в столешницу справа от нее, и затылок обдало горячим дыханием. Она еще как назло подняла волосы и собрала в высокий хвост.
— Тебе помочь? — голос звучал низко и хрипло, таким он обычно задавал совсем другие вопросы, и у нее тут же по телу пошел холодок.
А потом сама не поняла, откуда взялись эти воспоминания, если бы знала, может смогла бы сопротивляться, успела отогнать, но они хлынули потоком, чуть не сшибая ее с ног.
Алла счастливая, взбудораженная, носится по дому, бросает вещи в сумку и умудряется на ходу прихорашиваться, без конца поглядывая в зеркало.
— Ты чего это мечешься как угорелая? — Катя сидит в кресле с книгой и с интересом наблюдает за сестрой.
— Саша вернулся, он позвал меня за город на выходные. Три дня, Катюха, мы проведем вместе три дня!
— Он тебя поманил, а ты и побежала! Разве так можно, Алл? Сколько он не появлялся, месяц?
— Три недели. Какая разница, Кать! Зато мы все эти дни не будем вылезать из постели, ты не представляешь, какой он, таких мужчин больше нет!
— Ой, да ладно, ты просто втрескалась, как мартовская кошка, и летишь к нему по первому зову. Разве это отношения?
— Только не говори мне, что секс раз в месяц, а то и в два, как по расписанию, это отношения!