Чайная книга
Шрифт:
— Да, но по инструкции переговорным устройством можно пользоваться только в экстренных случаях, — сказал Александр Михайлович.
— Инструкции устаревают, — ответила женщина.
— Мне не о чем с ними говорить! Это чужие люди! Я с ними не знаком! Послушайте, что вам нужно?
— Всегда найдется что сказать друг другу, — спокойно произнесла гостья.
Она подвинула к пульту второй стул и указала на него Александру Михайловичу: «Садитесь!»
На пульте как раз зажглась лампочка: в кабину лифта вошел пассажир.
— Говорите! — приказала женщина и нажала на кнопку микрофона. — Говорите, вас слушают!
Александру Михайловичу стало казаться, что в комнате не хватает
— Товарищи, — произнес Александр Михайлович в микрофон, — дорогие товарищи… — Александр Михайлович закашлялся, его рубашка стала мокрой от пота.
— Дорогие товарищи, — женщина взяла у него микрофон, — вас приветствуют из диспетчерской. Мы желаем вам приятного вечера. Пожалуйста, отходя ко сну, не забудьте выключить телевизор. Никто не знает, что вы увидите там рано утром. Позаботьтесь о своем настроении. И электроэнергию сэкономите.
Гостья вновь нажала на кнопку. Желтая лампочка перестала мигать.
— Ну вот. Поговорили, — сказала она, — мне пора, я тут у вас сильно задержалась. Я зайду к вам на следующей неделе, узнаю про часы. Кстати, можно узнать, как вас зовут?
— Александр Михайлович.
— Кира Анатольевна.
С каждым днем Александру Михайловичу становилось все яснее, что же он должен был ей сказать. Он находил все более колкие фразы, все более веские аргументы. Он был резок, саркастичен и непреклонен. Он был тверд, и он был великодушен — до слез, во всяком случае, дело не дошло.
Через неделю она пришла.
— Здравствуйте, Кира Анатольевна, — сказал Александр Михайлович, распахнув дверь.
— Здравствуйте, Александр Михайлович.
Она принесла печенье. С фруктовой начинкой.
После чая они подошли к пульту. Александр Михайлович пододвинул второй стул.
Они дождались, пока в кабину войдет пассажир. Кира Анатольевна нажала кнопку переговорного устройства.
— Я попробую, — сказал Александр Михайлович. Кира Анатольевна передала ему микрофон.
— Добрый вечер, товарищи… — произнес Александр Михайлович. Ему показалось, что он больше не вспомнит ни одного слова. Никогда.
Лампочка мигала.
— Добрый вечер, товарищи! — сказал он снова. — Вас приветствуют из диспетчерской. Пожалуйста, не заграждайте балконы и выходы на аварийную лестницу. Отвезите старую мебель на дачу, а доски выбросьте — дались они вам. Будет пожар, вам же и придется со всем этим разбираться.
Александр Михайлович выключил микрофон. Они молчали.
Кира Анатольевна приходила каждую неделю. Они пили чай и приступали к главному.
— Товарищи! Скоро закончится дачный сезон, — говорил в микрофон Александр Михайлович, — не допускайте на свои грядки колорадских жуков, боритесь с ними! Сами они не уйдут. Съедят вашу картошку, примутся за соседскую.
— Не забывайте заботиться о себе, — вступала Кира Анатольевна. — Любите мандарины — источник антиоксидантов!
Потом они придумали подвешивать кабину. Когда в подъезде нажимали кнопку вызова, Александр Михайлович переключал на пульте специальный рычажок, и лифт останавливался. Они ждали — минуты две-три. За это время в подъезде успевало собраться несколько человек — долгое ли дело в восемнадцатиэтажном доме. Так их могло услышать больше народу. Да и время было подходящее — конец рабочего дня, час пик. Жильцы приходили в диспетчерскую, стучали в дверь. Им не открывали. Иногда пассажиры отвечали им через переговорное устройство, но как-то неудачно. Кира Анатольевна говорила, что постепенно жильцы привыкнут и смогут участвовать в беседах.
Они выключали микрофон и снова пили чай. Александру Михайловичу очень хотелось проводить Киру Анатольевну домой, узнать, где она живет. Он пытался представить себе, как выглядит ее квартира. Он был уверен, что на лампах там — матерчатые абажуры. Оранжевые. И обязательно с бахромой. Еще у нее наверняка есть кошка, сиамская. Спит себе где-нибудь, не торопится выходить к гостю. Или собака. Болонка, не иначе. Александр Михайлович не любил болонок — от них не знаешь чего ожидать. Но против болонки Киры Анатольевны он не стал бы возражать. После чая Кира Анатольевна сразу уходила. Александр Михайлович оставался один в опустевшей диспетчерской, ждал сменщика.
В тот вечер Александр Михайлович возвращался с работы как обычно. Он вспомнил, что дома закончился хлеб, и решил зайти в булочную. Александр Михайлович уже открыл было знакомую дверь, но тут в освещенной витрине булочной он увидел Киру Анатольевну. Народу в магазине почти не было, Кира Анатольевна разговаривала с продавщицей, в кондитерском отделе. Он стоял на улице, смотрел на Киру Анатольевну, и ему казалось, что, если она сделает какое-то неосторожное движение, случайно махнет рукавом плаща каким-то определенным образом, то все предметы в булочной — все эти разноцветные бумажные кубики, жестянки, фантики, золотые ключики, маски, цукаты, гусиные лапки — приобретут особую легкость, закружатся в вихре, завьются за нею шлейфом. Продавщица слушала Киру Анатольевну, облокотившись на прилавок. Потом она достала с полки плоскую картонную коробку. «Печенье покупает, на завтра», — догадался Александр Михайлович. Он почувствовал себя неловко — как будто со старинных часов зачем-то сняли крышку, обнажив механизм. Или по чьему-то недосмотру второе дно в сундуке фокусника вдруг оказалось прозрачным.
Ночью Александр Михайлович заболел. У него поднялась температура, ломило суставы. Он часто просыпался, а когда засыпал снова, ему снилось, будто он управляет огромным кораблем. На пульте зажигались тысячи разноцветных лампочек, датчики показывали глубину воды и удаленность от космических объектов. Айсберги расступались перед ним, лифты распахивали свои створки, в кодовых замках плавились реле, стрелки железных дорог поворачивались на юго-запад.
Температура держалась весь следующий день. К вечеру ему стало получше. Александр Михайлович закутался в плед и подошел к окну. Смеркалось, в окнах домов зажигали свет, и на его фоне комнатные растения казались силуэтами из кукольного представления. «Без больничного не обойдешься, — думал он. — А потом поеду в санаторий, мне уже давно путевку предлагали. И вообще, нужно уходить из этой диспетчерской: как сломается лифт, так и поднимайся пешком на восемнадцатый этаж». Александр Михайлович вернулся в кровать и снова уснул. На этот раз он проснулся отдохнувшим, проспав долго, без сновидений.
Черный чай
В алюминиевую кастрюльку налить из крана 1 литр холодной воды.
Вскипятить кипятильником.
Вымыть заварочный чайник. Ошпарить его кипятком.
Положить туда половину столовой ложки чая «№ 36».
Добавить чайную ложку сахара.
Залить кипятком (две трети заварочного чайника).
Дать заварке настояться пять минут.
Пить, разбавив горячей водой по вкусу, из стаканов с подстаканниками, желательно в темное время суток, когда электрический свет придает получившемуся напитку теплый оттенок.