Чайник, Фира и Андрей: Эпизоды из жизни ненародного артиста.
Шрифт:
У Алхимовых была злая немецкая овчарка по кличке Юпитер. Страшный болван. Он был похож на того советского милиционера, который меня расстреливал у японского консульского дома на Вавилова. Можно было сто раз пройти мимо Юпитера, но на сто первый он обязательно кусался. Тигран был знаком с Юпитером много лет, но однажды эта сумасшедшая собака внезапно ощерилась и молниеносно укусила беззащитного Тиграна. Хотя укус был незначителен, Тигран впал в ужасное волнение, позеленел от страха, он был убежден, что в самом ближайшем будущем у него проявится бешенство, которым, «конечно», Юпитер его заразил. Алхимовы запаниковали, так как знали о
Тигран Вартанович страстно любил музыку – классику, джаз, поп… У него дома хранилась замечательная фонотека с редкими записями, которые он всю жизнь собирал. За границей Тигран купил дорогие проигрыватели, магнитофоны, усилители и колонки…
Тигран плохо слышал, за ухом у него всегда висел большой слуховой аппарат кремового цвета. Тигран не стеснялся своего слухового аппарата, постоянно его настраивал, не вынимая его из-за уха, аппарат издавал при этом ужасные звуки, пищал и мяукал, а невозмутимый гроссмейстер продолжал спокойно вести беседу.
Тигран любил уединяться на втором этаже в своем огромном кабинете, где на полках хранились золотые и палисандровые шахматы, серебряные чеканные блюда и кувшины – дары армян со всего мира, а на стенах висело декоративное оружие с инкрустациями и камнями. Сняв свой слуховой аппарат, Тигран врубал на полную мощность свои полукиловаттные колонки и наслаждался музыкой. Дом трясся так, что Рона боялась, что он развалится. В эти моменты никто не имел права его потревожить. Только одному человеку Тигран позволял все – тете Дусе, Дуке, как он ее называл, большой, неутомимой деревенской женщине-домработнице, жившей всю жизнь с Петросянами и преданной Тиграну, как пушкинский Савельич Петруше. Тигран любил кино, особенно комедии. Помню, как радостно, солнечно он смеялся, просматривая подаренную ему мной видеокассету с блистательным музыкальным фильмом «Blues Brothers» с участием гениального Джона Белуши и многих великих джазменов Америки – Рэя Чарльза, Ареты Франклин, Джона Ли Хукера, Кэба Кэллоуэя и других. Он смотрел эту кассету почти каждый день…
C Тиграном я познакомился еще в середине семидесятых, когда судьба столкнула меня со многими московскими знаменитостями. Но подружились мы по-настоящему только, когда я купил дом в Одинцово осенью 1983 года. Тигран любил мою исполнительскую манеру, он был хорошо осведомлен о репрессиях против меня, его доброе сердце не выносило несправедливости, он сочувствовал мне и помогал, как мог. Радовался даже самой маленькой моей победе, негодовал, когда узнавал об очередной позорной акции против меня нашего всемогущего государства…
Когда я купил дом, Тигран вдруг загорелся – он давно мечтал о настоящем бильярде. В его доме, несмотря на солидные размеры, не было места для огромного русского бильярдного стола.
Тигран часто приезжал ко мне, давал мне советы по строительной части, рассказывал о былом. Со мной он как бы снова переживал свою молодость. Этот рано осиротевший сын дворника в тбилисском доме офицеров выиграл титул чемпиона мира в тяжелейшей борьбе и превратился из бедного провинциального армянина в мировую знаменитость, в шахматную легенду. Чем-то наши жизненные пути и творческие судьбы были схожи…
Тигран любил делиться с друзьями радостными, добрыми новостями и увлекать их какими-нибудь веселыми делами. Приехав ко мне с утра пораньше, обсудив в пятисотый раз место, где будет стоять бильярд, и вдоволь покалякав о бойлерах, катодах и диодах, о системе отопления, термовентилях и прочем хозяйстве, он тащил меня в какой-нибудь отдаленный магазин покупать что-то для дома… От своих верных агентов Тигран получал бесценные сведения о том, что где «дают», и тут же делился секретами со мной: «Андрюш, сегодня в Химках выкинули шведскую кожанную мебель – диваны (он говорил – диванцики), кресла (креслица), замечательные шкафы (шкафцики) и гардеробы (гардеробцики), немедленно едем!»
У Тиграна вообще-то не было дефектов речи, обычно его речь была тихой, спокойной и ясной, но, когда его охватывал азарт покупки, он радостно возбуждался и смешно искажал слова. Появление таких уменьшительных-сюсюкающих означало, что Тигран пребывает в самом лучшем расположении духа. Мы садились в машину и перли через весь город за диванциками и креслицами… Приехав, немедленно оформляли покупку… Если у меня не хватало денег, Тигран добавлял своих (когда разбогатеешь – отдашь). Так, благодаря тиграновской разведке, Барвиха пополнялась экзотическими импортными товарами. Единственное, что омрачало подобные триумфы, это то, что все дома наполнялись хоть и красивой, но одинаковой мебелью. Это правило распространялось и на другие товары народного потребления. Газовые плиты Бош, кухонные комбайны АЕГ, итальянские ледогенераторы, стиральные машины с вертикальным барабаном…
Шел 1984 год. Бильярдная у меня еще не была построена, но дом был почти готов. Мы с Тиграном каждый день гуляли в лесу и обсуждали мои дела в деталях. Тигран поддерживал меня и напутствовал перед каждым походом к начальству: «Не медли, но и не торопись, самое главное – это правильный порядок ходов». Это было его любимое выражение.
Я и представить себе не мог, что спокойный, уравновешенный, гармоничный, следящий за своим здоровьем, наслаждающийся жизнью Тигран, стоял на самом деле на краю могилы…
На Тиграна как будто лавина упала. Вначале – боли в животе, потом рвота, госпитализация, анализы, диагноз. Рак поджелудочной железы. Его смотрели лучшие врачи… Надежды не было. Бедному Тиграну ничего не сказали, он бы тут же умер от страха… Тигран поверил в «легкое отравление», говорил: «И цего я такого скусал, надо быть осторознее».
После того, как в ноябре 1983 года умер наш любимец Арно Бабаджанян, Тигран сказал: «Снаряды рвутся все ближе». Это было в моем саду в Одинцово, Тигран проговорил это, не снимая рук с живота…
Все, кроме самого Петросяна, знали, что он умирает. Все лгали ему в лицо, а он ничего не подозревал.
В июне 1984 года, за два месяца до смерти, в его доме собрались многие знаменитости Москвы – врачи, ученые, шахматисты, музыканты. Отмечали 55-летие Петросяна. Были там и мы с Наташей. Все знали, что дни Тиграна сочтены, но произносили тосты за крепкое здоровье, желали долгих лет… Стол ломился от яств. Тигран сидел бледный, худой и печальный…
Тигран не дожил до окончания постройки бильярдной, но дожил до моей первой поездки в Англию, которую ждал с нетерпением.