Шрифт:
Всё это было давным-давно, в те времена, когда мою бабушку Нюру звали Анюткой, и у неё была своя бабушка. А у бабушки – дедушка.
Дело было в маленькой уютной квартирке в доме на углу, возле сквера, где вместе с Анюткой, помимо Бабушки с Дедушкой, жили Мама с Папой и брат с сестрой – Двойняшки-не-разлей-вода. Анютке, самой младшей в этой большой семье, едва исполнилось четыре годика, когда
– Вот что я достала! – наконец-то сказала довольная Мама и начала распаковывать покупку.
– Ну доставай, раз достала! – пошутил Папа и принялся помогать Маме.
Это был чайный сервиз: шесть чайных пар, заварной чайник, сахарница, большое блюдо под вкусности и ещё одна чашечка чуть меньшего, чем остальные, размера, но с двумя ручками и без блюдца, предназначавшаяся, вероятнее всего, под варенье. Посуда заняла почти весь круг стола. Чайный сервиз был прекрасен. Тончайший фарфор украшали нежно-сиреневые фиалки на тонких стебельках с резными зелёными листиками.
– Ой! Неужели новая посуда! Старый-то сервиз уже весь побит! – обрадовалась Бабушка.
– Ух ты! Добытчица наша Мама! – с гордостью проголосил Папа.
– Эх! А давайте пить чай! – хлопнул в ладоши Дед.
– Ура! С конфетами! – одновременно закричали и запрыгали, взявшись за руки, Двойняшки-затевашки.
– Ах… Какая класота! – восхищённо пролепетала Анютка, которая ещё не выговаривала всех звуков. Она, словно зачарованная, не сводила глаз с фарфоровых фиалок.
Кухня моментально наполнилась звоном, бульканьем и смехом – все начали готовиться к чаепитию! И вскоре семья уселась за накрытый новой белоснежной скатертью стол.
Замечали ли вы, дорогие читатели, что в семьях, где любят пить чай, царит лад? Обедают ведь почти в каждом доме. Или хотя бы ужинают. Это можно делать молча, не глядя друг другу в глаза, и даже в разных комнатах. Но наслаждаться вишнёвым пирогом, припудренным сахаром, или вкушать нежнейший «Наполеон» можно только в хорошей компании с отличным настроением. Без сомнения, дом, где на столе хотя бы в раз в неделю появляются красивые чашки и разные вкусности, – счастливый. Именно таким казался в этот день и Анюткин дом – приветливым и доброжелательным, уютным и радушным, настоящим семейным очагом, местом, где все любили и принимали друг друга.
Теперь, когда напротив каждого стояла великолепная фарфоровая пара – чашка на блюдечке, семья выглядела невероятно дружной. Но вот незадача: сервиз-то рассчитан на шесть персон, а членов семьи – семь. Как же быть?! Неужели кто-то останется без новой чашечки и будет пить чай из старой кружки?!
Выход из ситуации быстро нашла Бабушка:
– Наша маленькая Анютка может пить чай вот из этой чашечки с двумя ручками, а варенье мы переложим в хрустальную вазочку из серванта!
– О-о-о! Две ручки – это так удобно! – отметил Дед.
– Кстати, Анечка, посмотри-ка: эта чашечка вся усыпана фиалками, а на других их только по три, – подхватила Мама.
– И на ней ещё и зелёная каёмочка, а на других чашках такой нет, – заметил Папа.
– Мы тоже хотим такую!!! Почему ей лучше, чем нам?! Мы тоже хотим с двумя ручками и без блюдца! – в голос возмущённо завопили Двойняшки-притворяшки, подмигивая друг другу: они радовались, что им достались нормальные чашки и блюдца без изъянов.
– Я соглясна, – ласково пролепетала Анютка и как-то по-взрослому улыбнулась всем, – давайте узе пить сяй.
***
Всю долгую холодную зиму на кухне маленькой квартирки в доме на углу, возле сквера, чашки частенько мелодично позвякивали и завораживали всех своим великолепием. Фарфоровый сервиз с фиалками доставали из буфета по выходным и праздникам. Глаз радовали шесть чайных пар, сахарница, заварной чайник, большое блюдо, в которое горкой умащались разные сласти, и ещё одна маленькая чашечка с двумя ручками, усыпанная фиалками. Фарфор гордо стоял на столе и украшал белоснежную скатерть.
Но если хоть на минуту, дорогие читатели, в кухне повисла бы тишина, то стало бы слышно, как посуда… пе-ре-го-ва-ри-ва-ет-ся! Чайные пары, одинаковые как внутри, так и снаружи, очень подружились между собой и обожали посплетничать о носатом чайнике, влюблённом в сладкоежку-сахарницу. Ещё они высмеивали неуклюжесть большого блюда и высокомерно потешались над одинокой маленькой чашечкой с двумя ручками.
Конец ознакомительного фрагмента.