Че Гевара. Последний романтик революции
Шрифт:
Стало очевидным, что необходимо было заменить государством нового типа весь административный аппарат. Во главе страны встало Революционное правительство, в состав которого входили Совет министров и Президент республики. Причем первый представлял собой коллегиальный законодательный орган, а также исполнительный, проводивший принятые законы в жизнь.
То обстоятельство, что на Кубе довольно длительное время после победы революции не существовало представительных органов власти, а государственное устройство имело в какой-то мере временный характер, зачастую служило многим авторам поводом для утверждения, что Кубинская революция несовместима с демократизмом.
Дело в том, что полная дискредитация в кубинских условиях (не будет ошибкой
Поэтому лидеры революции решили использовать новые формы демократии, как упомянутые выше или ассамблеи народа страны, которые обеспечили бы прямое, непосредственное волеизъявление населения, которое могло бы принять личное участие в решении важных государственных вопросов.
Для более точного представления о том времени приведем краткое изложение беседы Эрнесто Гевары с ведущим одного из частных каналов гаванского телевидения. У Че были сведения о том, что тележурналист раньше был платным агентом Батисты, но все же принял приглашение. Посмотрим, о чем они говорили:
— Вы коммунист?
— Если вы считаете, что то, что мы делаем в интересах народа, является проявлением коммунизма, то считайте нас коммунистами. Если же вы спрашиваете, принадлежим ли мы к Народно-социалистической партии (коммунистов. — Ю.Г.), то ответ — нет.
— Зачем вы прибыли на Кубу?
— Хотел принять участие в освобождении хоть маленького кусочка порабощенной Америки...
— Вы сторонник отношений с Советской Россией?
— Я сторонник установления дипломатических и торговых отношений (такие отношения с СССР Куба установила в мае 1960 года. — Ю.Г.) со всеми странами мира без каких-либо исключений. Не вижу причин, по которым следует исключить страны, которые уважают нас и желают победы нашим идеалам [235] .
235
Ibid, 30 abr.
Дал достойный отпор Гевара и другому «журналисту» — Жюлю Дюбуа, также клеветавшему на новое кубинское государство. ( Прим. авт.: Созданные к тому времени спецслужбы на Кубе — «Хэ-2» — уже работали прекрасно. Им удалось заручиться важной информацией о скрытых врагах революции, в том числе и об агенте ЦРУ полковнике Ж. Дюбуа.) В письме в редакцию журнала «Боэмиа» Че назвал американского разведчика «шакалом в овечьей шкуре» и заявил, что повстанцы будут осуществлять намеченную программу вопреки реакции на нее Дюбуа и его хозяев. В заключение письма команданте предупреждал, что в случае нападения на Кубу извне кубинский народ будет защищаться до последней капли крови [236] . Это было уже сродни фиделевскому лозунгу «Родина или смерть! Мы победим!»
236
См.: Bohemia, 1959, 25 may.
Особое неприятие вызвало у врагов революции успешное проведение аграрной реформы, отобравшей у американских монополий и у местных латифундистов сотни тысяч гектаров кубинской земли. Посольство США в Гаване почти каждодневно выступало с нотами протеста, в которых недвусмысленно угрожало
Позиция Соединенных Штатов, занятая ими в ответ на первые шаги нового правительства Кубы, послужила своего рода ускорителем процесса революционных преобразований, в том числе и в области экономики, обусловила запрещение деятельности американских компаний на Кубе и национализацию их собственности. В результате уже к концу 1960 года общая стоимость национализированной американской собственности составила около 1 млрд долларов [237] . Иными словами, все происходило с точностью до наоборот по сравнению с тем, как это преподносили правящие круги США и антикубинские СМИ. Последние порою даже упрекали Кубу в «неблагодарности» по отношению к Соединенным Штатам.
237
Вопросы экономики, 1966, № 5, с. 125.
Зная о подобных обвинениях, Э. Гевара как-то привел такой пример. Доклад Всемирного банка развития за 1950 год содержал рекомендации Кубе экспертов банка по поводу отказа от развития только сахарной промышленности. Эксперты советовали создавать новые отрасли, которые работали бы не только на экспорт, но и на внутреннее потребление. «А вот у меня в руках, — сказал Че, — доклад торгового департамента США за 1955 год, который ясно показывает, что за прошедшие пять лет ни одна рекомендация международных специалистов не была реализована» [238] .
238
Цит. по: Н.Gambini. Op. cit., p. 219.
В этих условиях правительство принимает решение направить Гевару для укрепления международного положения республики в ряд зарубежных государств для установления дружеских контактов. Эту миссию, о которой ниже будет рассказано подробнее, Че выполнил блестяще. Вернувшись из командировки, он с еще большим энтузиазмом подключается к решению внутренних проблем. Сохраняя за собой военную должность, Гевара становится начальником промышленного департамента Национального института аграрной реформы. ( Коммент. авт.: Несмотря на конкретное именование отдельной, аграрной, отрасли, это ведомство становится центральным органом всей кубинской экономики и проведения экономических преобразований. Не случайно номинальным президентом Института стал Фидель Кастро. Исполнительным директором был назначен ученый-географ и соратник Че по борьбе в Санта-Кларе, капитан Антонио Нуньес Хименес.)
Такой шаг свидетельствовал о понимании кубинскими лидерами важности диверсификации экономики, позволявшей не только покончить с вековой сахарной монокультурой, но и создать реальную базу для независимости страны. Но планы индустриализации зависели в немалой степени от финансирования, а финансы все еще находились под контролем частных банков. Да и государственный Национальный банк возглавлялся доверенным лицом крупного капитала Ф. Пасосом. Надо было и этот вопрос решить в пользу процесса преобразований, о чем мы расскажем чуть позже.