Чебурашка
Шрифт:
Я хватаю его и крепко сжимаю в объятиях.
— Э! — отбивается он. — Ты меня с Викой спутал! Отвали, Чебурашка!
— Дядя Хаблюк! — понижаю я голос.
— Ты чё борзеешь, шкет! — возмущается он, но звучит это до удивления по-дружески, без вызова и наезда.
— Помоги, а? Я хочу, когда всё закончится, машину забрать. Ваши ведь её в лом сдадут.
— Так ты же её сам и расхерачил!
— Выбора не было. Но сам расхерачил, сам и восстановлю. Может, опять дядя Валя поможет, когда выкарабкается.
—
Думаю, это Вика раструбила. Больше некому. Утром я вхожу в школу, как рок-звезда. Слава моя летит впереди, и все показывают на меня пальцем и шепчут имя. И это имя не Артём. Это имя Чебурашка. Приходится купаться в лучах народной любви.
— Вика! — грозно хмурю я брови, врываясь в класс и тут же получаю бурю аплодисментов.
— Чебурашка пришёл! — кричит народ. — Гроза бандитов!
— Что? — весело подмигивает дочь Хаблюка.
— Я тебе хвост накручу! — показываю я ей кулак. — Вот тогда и узнаешь, что!
— Как там Катька после вчерашнего? — спрашивает она.
— Нормас, — сердито отвечаю я.
— Нормас! — со смехом повторяет она. — Ты сам что ли эти словечки придумываешь? Иди, садись со мной!
— Не сяду, а то вдруг придушу ненароком. С Максом буду сидеть!
— Надеюсь, — ржёт Вика, — только сидеть, а не лежать!
Все гогочут.
— Ах, ты… — начинаю я, но замолкаю, потому что в класс заходит… Цепень.
Твою же за ногу, какого хрена! Я думал, что уже его не увижу. И даже погоревал, что бой не состоится. Его ведь взяли за соучастие в похищении Кати. Это же он выманил её из дому!
Сучёнок! Отмазался, похоже. Ну, в общем-то, понятно, кто его отмазал — батя кагэбэшник. Ладно, к ответу мы его по-любому призовём, но сначала хорошенько поучим на ринге.
На перемене меня находит Наташка Луткова.
— Иди сюда, — кивает она в сторону.
Мы отходим.
— Ты правда вчера преступников ловил?
— Это преувеличение, — мотаю я головой.
— Да или нет?
— Что за категоричность? — усмехаюсь я. — Пришлось вот Чебурашку своего разгрохать.
— Ну ты прям… — шепчет она, — я даже не знаю… Сверхчеловек будущего…
— Да! — весело подтверждаю я. — Ты единственная, кто видит меня насквозь.
— А вот если ты задумаешься, — говорит она очень и очень серьёзно, — то поймёшь, что это так и есть. Вижу и понимаю. Вика нет, а я да…
Улыбка сползает с моего лица.
— Наташ… — начинаю я и замолкаю.
Я прикусываю губу и не знаю, как сказать…
— Что? — хмурится она.
— Слушай… У нас с тобой такие хорошие отношения… Дружба…
—
Она сдвигает брови и разворачивается.
— Постой, постой, постой…
Я бережно беру её за локоть.
— Постой, Нат, правда.
Она останавливается, но не оборачивается, стоит спиной ко мне.
— Ты такая славная, такая красивая, нежная, умная…
— Ну, и? — чуть поворачивает она голову. — А тебе что, тупая грубая уродина нужна?
— Мне нужен такой друг, как ты. Я не хочу ничего портить.
— А я всё порчу, да?
Я аккуратно её разворачиваю лицом к себе. Она наклоняет голову, чтобы я не видел лица, но я замечаю капельку, падающую вниз. Ну вот… Разбил цыплёнку сердечко. Нет мне за это прощения… Я привлекаю её к себе и обнимаю.
— Ну посмотри, ты же выше меня.
— Нет, мы одного роста, — всхлипывает она.
— А каблуки?
— Плевать…
— Натуль, ну глянь на меня. Я ведь тебе не подхожу.
Правда, не подхожу.
— Когда пройдёт влюблённость ты будешь жалеть. Возненавидишь меня.
— Откуда тебе знать? — шмыгает она носом. — Не буду!
— Откуда? А разве ты не видишь, что я знаю то, чего не знают другие. Я в будущее могу заглядывать.
— Дурак! — говорит она, и её плечики начинают дрожать. — Болтун!
— И болтун, и выпить не дурак, а теперь вот и подраться. Ты меня не знаешь! Поверь, я не подарок.
— А Вика? У неё такой же рост, как у меня.
— Вика как дикая роза, она не даст себя в обиду, а ты нежная фиалка…
— Сам ты фиалка! — сердится она.
— Ну, орхидея…
— Балбес!
— Ну вот, кажется, начинаешь понимать… — усмехаюсь я.
— Ты даже не представляешь, насколько больно мне делаешь…
— Поверь, если бы я решился обмануть тебя и прикинуться тем, кого ты себе вообразила, а соблазн очень велик, потому что ты действительно прекрасна… Так вот, если бы я сейчас воспользовался твоей влюблённостью, потом тебе было бы намного больнее.
— Откуда ты это знаешь?
— Я много чего знаю. Знаю, что тебе нужен хороший и добрый мальчик из хорошей семьи, с хорошими данными. Он папе должен понравиться.
— Ты ему понравился… — шепчет она.
— Не ври мне. Сто процентов, тебе рекомендовали меня больше не приглашать.
— Как… как ты узнал?
— По глазам твоего родителя… Ладно, скажи лучше, ты придёшь завтра за меня болеть?
— Да, — тихонько говорит она.
— Это ещё что такое? — звонко и над самым ухом слышится резкий голос директрисы. — Вообще уже обалдели?
— Алевтина Ивановна, — отмахиваюсь я. — У нас разговор серьёзный. Дайте договорить, вы же проницательный человек и понимающий. Педагог со стажем. Идите к себе, мы заканчиваем уже.