Чечения - битва за свободу

Яндарбиев Зелимхан

Затем я несколько раз, поочерёдно, прошёлся по ведомствам, которые они возглавляли, обвиняя их в коррупции и преступных деяниях. Что тоже не вызвало эмоций с их стороны. Их заботило только одно, как заставить замолчать ВДП. Сидящий напротив заместитель Кочубея несколько раз вставлял предложения: всё ясно, нужно наказать в соответствии с законом. Я заметил, что с их стороны это будет более логичным шагом, ибо отказа от политической деятельности они не добьются. Но мне предложили спокойно подумать. Думать мне не было необходимости. Они настаивали, чтобы я вышел в коридор минут на десять и подумал. Это была напрасная трата времени.

Моё решение было неизменным и логичнее было с их стороны принимать свои меры, о чём я сказал уже который раз. Но Исаев упросил меня выйти в коридор. Скорее всего, им самим нужно было оценить ситуацию и обсудить её между собой. Когда меня ввели вновь, разговора о том, чтобы я отказался, не было. Мне сказали, что я предупреждён об ответственности за дальнейшее нарушение закона и ко мне будут применены самые жёсткие меры. Затем, в сопровождении двух сотрудников, меня переправили в МВД; оттуда, примерно через час — в Заводской РОВД. Дело оформлял майор, другой помогал. Затем меня представили и.о. начальника, тоже майору, как выяснилось, с характером милицейской шавки. С ним нам доведётся встретиться и на второй день, когда КГБ совместно с МВД предпримет попытку ликвидировать штаб ИК ОКЧН, разместившийся

на пятом этаже горисполкома, в помещении СП «Чей-Мохк» Экиева Жалавди. На этот раз я ему пригрожу сорвать с него погоны. А ещё через неделю он придёт ко мне с повинной головой, которую и «меч не рубит». И вскоре убежит в Пятигорск дослуживать своим хозяевам. Я ещё не знал, что параллельно со мной арестован и Салавди Яхъяев, который был тайно послан спрятать в надёжном месте канцелярию и кассу ВДП. Выполнив поручение, он подошёл ко мне на митинге и сказал, что кассу принёс с собой. Всего там было около восьми тысяч. Я сказал, чтобы унёс деньги и спрятал дома. И он ушёл. Но милиция, оказывается, «паслась» за ним и возле госбанка его взяли. Брали, как большого босса в фильмах о сицилийской мафии. Перед самым концом оформления моего дела мне сказали об этом. Несмотря на находившую на них порой нагловатость, в общем милиция не горела безудержным желанием действовать в соответствии с ЧП. Они ещё не определились, слишком многое было непонятно. Действия ГКЧП не вселяли в его сторонников надежду, что это надолго. Тем более, противников вдохновляло такое обстоятельство. Была уверенность: это продлится, самое большее, не более двух-трёх месяцев. Такой срок мы давали в первый день, а к вечеру второго дня поняли — счёт пройдёт на часы. Тем более, что Дудаев уже владел обстановкой в республике. В Москве тоже держались. Жертв ещё не было, значит, было время организовать народ. Так и случилось. С моим арестом митинг не закончился: ВДП и поддерживающие её силы демократии уже действовали. Часть товарищей, оказывается, сразу же бросилась отбивать меня. Они пошли следом.

Сначала к КГБ, но их обманули, сказав, что арестовало меня МВД. Были и стычки. Весть об аресте тоже сыграла огромную роль: люди увидели лицо ГКЧП. Это подтолкнуло их на более решительные действия. Всё общественно-политическое движение — ВДП, «Зелёное движение», партия «Исламский путь», ещё раньше объединённые под руководством Исполкома ОКЧН, и другие — стали единым фронтом. Каждый честный человек попытался быть задействованным. Люди раскрывались с самой неожиданной стороны: и с положительной, и с отрицательной. К примеру, некоторые старшие офицеры МВД, собравшиеся в доме 281 по улице Державина, к вечеру 19 августа уже праздновали победу «янаевщины». «Коммунистическая партия была, есть и будет!» — таков был главный тост этих людей, ещё вчера выражавших поддержку нашим действиям. Иного от них и не ожидали в подобной ситуации. Наоборот, ожидали худшего. Может, эти ожидания и подтвердились бы, продлись власть ГКЧП ещё немного. Но, непременно, это позволило бы высветить истинных сторонников независимости и примазавшихся, как это случилось с Алиханом Медовым и старшим лейтенантом. Если первый из них, то есть А. Медов, показал себя бойцом, то второй сразу же ушёл в кусты. Узнав, что я арестован, Алихан Медов, оказывается, бросился ко мне домой и вывез все документы и сейф в село, а затем опять влился в ряды ВДП, хотя до этого его не было видно несколько месяцев. Как и многие другие, он пришёл в трудный момент. Наоборот поступил тот старший лейтенант: вечером 19 августа, часам к девяти, милицейская машина высадила меня и Салавди на проспекте Победы, перед «Детским миром». Чтобы не держать меня, как объяснили в РОВД, до утра и заручившись моим словом явиться завтра на судебное заседание, меня отпустили после оформления дела. Что истинной причиной тому послужил ультиматум, предъявленный Д. Дудаевым Верховному Совету ЧИР с возложением ответственности на первого заместителя председателя ВС Петренко, я узнал после, когда явился в штаб ОКЧН, на пятый этаж горкома.

Выйдя из машины у «Детского мира», на углу мы наткнулись на этого старшего лейтенанта. Он был подавлен. Перебросились несколькими словами. Когда расходились, он окликнул меня, подошёл и замялся. Ему было неудобно, но всё же он попросил, чтобы я из списков ВДП его фамилию вычеркнул: неровен час, могут наказать. Я тоже, смутившись, пообещал. Он быстро ушёл. А ведь был хорошим парнем — но это, как говорит Дудаев, не профессия. Добавим ещё: и не характер. Так, с первых же часов ГКЧП начался естественный отбор среди наших друзей и противников. Но очень много товарищей показало себя настоящими бойцами и среди них — основной костяк ВДП. Особенно те, кто стоял у её истоков, а также районные джамааты.

Здесь, пожалуй, стоит кратко остановиться на конкретных именах боевого авангарда ВДП, ибо день 19 августа стал своеобразным промежуточным финишем в нашей деятельности и борьбе за независимость. Отрадно отметить, что основной костяк товарищей, прошедших школу «БАРТ», учредительного съезда ВДП и общенационального съезда чеченского народа, остались в строю почти полностью. Они стали авангардом нового этапа нашей борьбы. Не всех их вспомнишь поимённо, но память часто возвращается к их знакомым лицам, и сердце наполняется благодарностью за этих почти безымянно прошедших самый трудный участок национальной истории и победивших — просто, скромно, но самоотверженно, осознавая, что от каждого из них зависит исход общего дела. Они будут самыми суровыми судьями этих кратких заметок. Они и только они имеют право на упрёк автору этих строк за те или иные оценки нами сотворённого, потому что творили мы вместе, но работу основную делали именно они — и известные сегодня, и безвестные: верные бойцы, рыцари национальной независимости, героические характеры и образы которых возродятся и в документах, и в художественном творчестве многих поколений чеченцев. В числе первых хочется назвать Хусейна САТУЕВА, ВАГАПОВА Саид-Магомеда, АБУБАКАРОВА Магомеда, ПОЖИГОВЫХ Муслима и Бексолту, ВИЖАЕВА Вайда, ДЖАНХОТОВЫХ Ваху, Ахмеда, Альви, МАЦАЕВА Саид-Али, НУРАЕВА Султана, ИБРАГИМОВА Шайхи, ИБРАГИМОВА Ваху, ХАНТИЕВА Юси, МУЦАЕВА Ахмеда, БИБУЛАТОВА Махмуда, ИСАЕВА Зелимхана, НАЖАЕВА Абу-Супьяна, ДУГАЕВА Исрапила, ЕСИЕВА Вахида, ЗЕЛЕМХАНОВА Магомеда, ТАХАЕВА Руслана, СЕМБИЕВА Руслана, САЛЕХОВЫХ, ЗАКРИЕВА, ИБАЕВА Адама, МАГОМАДОВА Абу, МУНАЕВА Хасана, МАЛЬСАГОВА Ильяса, САДУЛАЕВА Саламбека, БАЙМУРАДОВА Рамзана, ЮНУСОВА Сулима, АБЗОТОВА Ису, ЧИНТАМИРОВА Ису, братьев АРСАМИКОВЫХ, АБУБАКАРОВА, ЮСУПОВА, МУДАЕВА Абубакара, АСХАБОВА Идриса, УСТАРХАНОВА Шамиля, ГЕЛАГАЕВА Юнади, ГАЙТАЕВА Салавди, АСТАМИРОВА Султана и многих других, отнёсшихся к деятельности в составе ВДП как к самому главному делу в жизни, особенно в отрезке времени до 27 октября 1991 года, который можно назвать преддверием независимости.

И особо нужно сказать об ЭКИЕВЕ Жалавди, который пришёл в ВДП, чтобы работать на революцию. И привёл своего сына, затем и второго. Он был весельчаком и балагуром, неунывающим никогда и неустанно готовым помочь тебе всем, что у него есть. Таким он оставался до самых последних минут своей жизни. Базовыми для борьбы за национальную независимость в районах республики стали такие джамааты ВДП, как Грозненский, Аргунский, Герменчукский, Ойсхарский, Шалинский, Урус-Мартановский, Ачхой-Мартановский, Катыр-Юртовский,

Надтеречный, Наурский, Шелковский, Гудермесский, Ножай-Юртовский и другие. Краткий характер настоящего повествования не позволяет вспомнить, уточнить каждого из активистов этих джамаатов, что в своё время непременно будет сделано, но отметим: именно они заложили социально-политическую активность событий, которые развернулись в августе 1991 года. И самое главное: особую роль сыграли в указанных событиях старики, ставшие ударным механизмом и сердцевиной площади Свободы. На их стойкости вынесены бессонные ночи борьбы и нами, молодыми; их мудростью мы избежали и национальной катастрофы — гражданской бойни, которую упорно навязывали российские спецслужбы и пророссийские политические силы, с которыми сомкнулась большая часть тех, кто по своей собственной вине потеряли власть. Эти и другие старики и сегодня стоят на страже нашей независимости, готовые первыми, действительно, принять бой, в самом прямом смысле. И в этом видят они главный смысл своей жизни. Как говорил Магомед из Петропавловской, который, кстати, разработал теорию, тактику и стратегию действий чеченского народа по защите государства и независимости, они (старики) не уступят право первыми исполнить газават. Но будем надеяться, что милостью Аллаха мы, всё-таки, избежим и в дальнейшем тех моментов, когда придётся им и другим воспользоваться этим правом.

Должен извиниться перед соратниками по борьбе, представляющими «Зелёное движение» и другие общественно-политические организации, да и перед теми, кто в этой борьбе представлял просто народ чеченский, — за чрезмерный акцент на деятельность ВДП. Это не должно восприниматься как отрицание роли первых и недооценка вклада вторых, ибо это связано, помимо других причин, ещё и с тем, что здесь воспроизводится только возможная часть того, в чём конкретно участвовал сам автор…

Работа Исполкома ОКЧН, вернее, расширенного чрезвычайного заседания Президиума ИК ОКЧН, началась 19 августа, в 12 часов дня. Стали формировать боевые отряды, ударные группы, которые брали под контроль все войсковые части, жизненно важные коммуникации не только в Грозном, но и по всей республике. Было организовано круглосуточное дежурство, установлена непрерывная телефонная связь с Москвой, опять же за счёт СП Ж. Экиева. На период борьбы с ГКЧП к руководству действиями были приняты Указ Президента РСФСР от 19. 08.1991 г. и следующее

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Исполнительного Комитета Чеченского Конгресса от 19 августа 1991 г. г. ГрозныйРассмотрев действия так называемого Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению, Исполнительный Комитет ОКЧНПОСТАНОВЛЯЕТ:1.

Признать действия ГКЧП как тягчайшее преступление перед народом и Конституцией и квалифицировать их как государственный переворот, совершённый группой государственных преступников.2.

В сложившейся обстановке руководствоваться Указом Президента РСФСР.3.

Любые действия КГБ, МВД и армии, направленные на поддержку ГКЧП, считать противоправными, антинародными.4.

Исполнительный Комитет призывает население Чеченской Республики проявить выдержку, стойкость и мужество в деле защиты демократии и человеческого достоинства.5.

Разработать обращение к народу и призвать население к гражданскому неповиновению.6.

Арест председателя Вайнахской демократической партии, заместителя председателя ИК ОКЧН З. Яндарбиева считать нарушением прав человека и Основного Закона. Ответственность за эту акцию возложить на первого заместителя Председателя ВС ЧИР Петренко А. Н., так как его действия подпадают под Указ Президента РСФСР от 19. 08.1991 г.

Председатель Исполкома ОКЧН генерал Д. Дудаев.

Чечения — битва за свободу

Постановление размножалось и расклеивалось по всей республике, как и Указ Президента РСФСР. Писались и расклеивались листовки, воззвания, обращения, несмотря на попытки милиции пресечь всё это. В этот же день в штаб ОКЧН явилась делегация ингушских демократических сил и обе стороны договорились о согласованном действии. В штаб являлись люди самых разных профессий и возрастов, простые труженики и интеллигенты, студенты и учёные, выражающие свою солидарность с ОКЧН и изъявлявшие желание участвовать в конкретном деле. Начали поступать коллективные заявления о поддержке от трудовых коллективов и учреждений. 20 августа даже старшие офицеры заявили о готовности выступить на стороне ОКЧН. Большую работу среди личного состава МВД по привлечению их на сторону офицеров проводил Умар Дендиев. У него был свой актив среди офицеров. Штаб, как было сказано, работал круглосуточно: до 12 ночи в полном составе, а после этого до утра дежурил кто-нибудь из президиума с боевой группой. В ночь с 19 на 20 дежурил я. Это была первая ночь двоевластия в здании горкома КПСС. Но и они не знали, что делать, ибо такой решительности от ОКЧН не ожидал никто. Да и в республике тоже было двоевластие. На второй день утром председатель горсовета и 1-й секретарь ГК КПСС Куценко попытался пресечь доступ в штаб ОКЧН своей властью: был выставлен усиленный милицейский пост. Но гвардейцы ОКЧН быстро привели их в чувство. Договорились на том, что пост будет совместный. 20 августа ОКЧН наращивает активность. По районным центрам тоже возникают митинги. Все войсковые части предупреждены: в случае подозрения об агрессивных намерениях с их стороны к ним будет применена сила. Получено заверение в их лояльности ОКЧН. Несколько сот грузовых машин, завезённых в республику из Новосибирска, якобы, для уборки урожая, заблокированы в местах скрытного дислоцирования. Через несколько дней около двадцати единиц из них национальные гвардейцы перегонят на площадь Свободы по моему предписанию. А для чего они предназначались командованием ГКЧП — остаётся только догадываться, так же, как о госпиталях и больницах, буквально за несколько дней до объявления ЧП, по приказу из Москвы, подготовленных к приёму раненых. Было много и других приготовлений, сделанных накануне переворота. Намерения были более чем явные… 20 августа в Заводском народном суде прошла формальность по так называемому «административному делу» за вчерашний митинг ВДП. Примечательно, что нарсудья Тарамова С. Х. оказалась на высоте и действовала намного мужественнее в той обстановке, в которой терялись некоторые мужчины. Я был оштрафован на 100 рублей.

Вечером, опять же по приказу Куценко, КГБ и МВД совместно попытались освободить здание горкома от ОКЧН. Руководил операцией полковник Исаев, отрядом милиции командовал майор Тибаев. Первая стычка состоялась в коридоре пятого этажа, когда непрошеные гости попытались войти в штаб ОКЧН. Помню, что одному из офицеров, одетому в штатское, Нураев проехался по физиономии. Но после небольшой потасовки в потёмках, пришельцев удалось оттеснить на лестничную клетку. Я вышел к ним, чтобы посоветовать не провоцировать осложнения. Но получилась только очередная перепалка, перешедшая в схватку, в которой шесть-семь милиционеров, в конце концов, стащили меня до коридора первого этажа. Здесь их оказалось в несколько раз больше, чем мы ожидали. Но к тому времени подоспела группа национальных гвардейцев, возвращавшихся с задания, и ещё вызванные по телефону на подмогу штабу. План Куценко сорвался. Было уже около двенадцати. Полковник Исаев со своим сопровождением сидел в штабе с Дудаевым и несколькими членами Исполкома, когда по телевидению передали, что Язов и ещё кто-то подали в отставку. Настроение визитёров из КГБ явно упало, резко сменилась тема разговора.