Чеченский капкан: между предательством и героизмом
Шрифт:
«Ты нас выпустишь, — говорю я ему. — Мы за ворота выйдем, потом стрелять начнешь». И тут он спрашивает: «А ты чего, служил раньше где, что ли?» Отвечаю: «Да, служил». — «В Афганистане?» — «Да, в Афганистане». Он говорит: «Мусульман, наверное, убивал». Но я промолчал. «Ну, ладно, — говорит, — это все, самое главное, что тут все мирно закончилось. То, что по людям стрелять не начали, это вот самое главное». Старик успокоил: «Никому вас не отдам».
Но уже ночью возле дома остановился автомобиль. Через минуту в комнату ворвались вооруженные люди.
«Вошли три представителя, видимо, из банд, ну, бандиты, по ним видно, или бывшие заключенные какие-то,
Старик сдержал слово и выпроводил ночных посетителей. Таких визитов больше не было. А тем временем командир части приказал капитану Богдасарову переодеться в гражданскую одежду и отправиться в Хасавюрт, чтобы выяснить, где содержат пленных.
Богдасаров, офицер-спецназовец и солдат-водитель втроем мотались на «уазике» по Хасавюрту и окрестностям. Опрашивали доверенных людей, стараясь найти хоть малейшую зацепку. Им удалось выяснить, что, возможно, пленных отпустят, но когда — неизвестно.
В тот день в городе вообще царило полное безвластие. Ни милиции, ни представителей местной администрации. При этом на выезде из Хасавюрта появились КПП, сложенные из железобетонных блоков. Их явно приготовили заранее. Какие-то вооруженные люди здесь тщательно досматривали все проезжавшие машины. Какую власть они представляли, непонятно. Они пытались остановить и машину Богдасарова.
«У нас были документы прикрытия, — рассказывает капитан Богдасаров. — У нас было оружие, у нас, в общем-то, все было. Но нам, честно говоря, не хотелось, чтобы нас досматривали и проверяли. И эта ситуация достаточно щекотливая была. С одной стороны, мы понимали, что действия этого блокпоста незаконные. А мы, собственно говоря, представители законной власти. С другой стороны, понимали другое: что в данный момент их закон главнее, чем наш закон».
Утром 12 декабря в Хасавюрт прибыл заместитель главкома внутренних войск генерал-лейтенант Станислав Кавун. Он был уполномочен вести переговоры об освобождении военнослужащих. Правда, никто из боевиков встречаться с ним не стал. Как водится, они спрятались за спины женщин и стариков. На встрече с местными жителями Станислав Кавун заявил:
«Вот я перед вами стою. Если вы мне сейчас поставите здесь 59 солдат, которых вы задержали вчера, я готов с вами пойти. Я готов быть здесь у вас. В Хасавюрте сидеть».
Пока шли переговоры, Еремин начал готовить побег. Он хорошо изучил местность и ждал удобного случая. А еще он не верил добрым заверениям своих хозяев. Было ясно, что пленные нужны боевикам как живой товар, который можно продать или обменять. Рано или поздно боевики найдут подход к старику, который не сможет им отказать и выдаст заложников.
Во время нашей встречи Сергей Еремин делился своими воспоминаниями:
«Вот с ним разговариваешь. Он вроде как бы хочет казаться чистосердечным. А с другой стороны, такое ощущение в данный момент создается, что черт его знает, как говорится, лучше быть подальше. То есть придерживать таких людей на расстоянии все равно нужно».
Следующей ночью Сергей решил ничего не предпринимать, а на третью ночь уходить. Но все повернулось по-другому.
«А на следующий день вечером за нами приехали люди в штатском. Забрали нас, там «Жигули» стояли. И они нас в эти «Жигули» посадили, вниз. Сели мы за сиденье туда, они нас прикрыли и провезли».
Кто были те люди в штатском, Еремин так
С заместителем командира роты 57-го полка Борисом Болтневым мне удалось встретиться уже после описываемых событий. Он рассказал:
«Ближе к утру, часов в пять-шесть, нас перевезли в Грозный. На двух машинах увешанные оружием чеченцы в форме президентской гвардии. Ехали открыто по трассе Ростов — Баку. Еще вчера здесь располагались опорные пункты подразделения полка внутренних войск. Сейчас никаких постов не было. Лишь на границе Дагестана с Чечней дежурили дагестанские милиционеры. Без какой-либо проверки машин с людьми они спокойно открыли шлагбаум».
Как эффективно использовать пленных военнослужащих в качестве живого щита, сторонники Дудаева поняли еще в августе 1994 года. То есть за четыре месяца до описываемых событий.
В российском руководстве считали, что к этому времени Дудаев потерял большинство своих сторонников, упустил власть. И уже не управлял республикой. Каждое село, каждая община жили по своим правилам. В Москве не сомневались, дни мятежного генерала сочтены. И боялись, что новым лидером в Чечне может стать Руслан Хасбулатов. Его авторитет в республике был очень высок. Видимо, в Москве решили из двух зол выбрать меньшее. И 26 ноября в Грозный вошли танки. На свержение Дудаева двинулись части чеченской оппозиции. Дело даже не в том, что они шли без прикрытия пехоты и стали легкой добычей дудаевцев. Главное, танками управляли люди славянской внешности, одетые в военную форму. Когда их взяли в плен, идеологи Ичкерии обвинили Россию во вмешательстве во внутренние дела республики. Получив опыт использования танкистов в начавшемся торге с Кремлем, боевики сделали выводы о роли пленных в предстоящей войне.
В канун Нового года в Грозный вновь вошли танки. На этот раз это были уже части Российской армии. Когда стало ясно, что Грозный вот-вот возьмут федеральные войска, Болтнева увезли в Шали, в бывший следственный изолятор районной прокуратуры, где бандиты устроили тюрьму.
Заместитель командира роты 57-го полка Борис Болтнев поделился со мной своими воспоминаниями:
«В Шали нас перестали кормить. Ну, там были такие ребята достаточно суровые. Могли и вывести пострелять тебе под ноги или, допустим, над головой пострелять».
Судя по всему, охранники были хорошо знакомы с тюремными порядками. Видимо, прошли эту школу, сделав по несколько ходок в зону. Поэтому все устроили по своему разумению. В камере вместе с Болтневым постоянно находилось еще около 10 человек. То и дело к ним подсаживали стукачей из местных, которые слушали, а потом передавали охране, о чем говорят заключенные. В этих ужасных условиях пленные были брошены выживать.
Борис Болтнев продолжает свой рассказ: