Чего хотят парни?
Шрифт:
Вот и сейчас, вспоминая Вику, я оценивал беспристрастно свое поведение. Стоял как болван, ел ее глазами и ничего путного не сказал. Хорошо еще, что преодолел смущение и взял телефон. Значит, нужно идти до конца и сегодня же днем ей позвонить. Как любит говорить Даня: нельзя упускать ни единого шанса! И это верно. А вдруг именно эта девушка и есть моя судьба!
И в то же время мои мысли нет-нет да и возвращались к Незнакомке в черном одеянии. Ее яркая красота поразила в самое сердце, ее неординарное поведение интриговало, к тому же сама картинка ее появления выглядела настолько волшебной – этот развевающийся черный балахон на фоне нежных красок заката, плавная поступь по песку, отсутствующий взгляд,
Выдержки из файла «Из прочитанных книг. docх»
Из книги Б. Бегбедера «Любовь живет три года»
«Любовь – это битва. Заранее проигранная».
«Хочется вычеркнуть собственную жизнь. Потому что, когда заставляешь страдать другого, хуже всего делаешь самому себе».
«Единственный вопрос в любви – вот он: когда мы начинаем лгать?»
«Много печали на этом свете, но трудно представить печаль горше той, что наваливается на женщину, когда она чувствует, как уходит любовь – о нет, не в одночасье, потихоньку, но неудержимо, утекает, как песок в песочных часах».
«Кто-то скажет, что это влечение поверхностно, – неправда, нет ничего глубже; вы готовы на все; вы миритесь с недостатками, прощаете несовершенства, даже ищете их, не уставая восхищаться».
«Начать с нуля. Чистый лист так много обещает…»
Вика. Начать с нуля
Pompano Beach.docх
Я старался войти в квартиру как можно осторожнее, но Алиса уже стояла в холле с весьма недовольным видом.
– Ты обалдел, дорогой братец? – строго спросила она. – Уже утро! Скажи спасибо, что родители спят всю ночь, как убитые. Где Даниэль? Надеюсь, в своем отеле? Не забывай, что мы за него отвечаем! Если что случится…
– Алис, успокойся, – вяло ответил я и не смог сдержать зевок. – Все в порядке. Мы погуляли, поплавали, осмотрели местные бары, встретили рассвет на пирсе и отправились по домам. Что тут такого? Надеюсь, предкам не доложишь, во сколько я явился?
И я улыбнулся ей. Алиса, видно было, смягчилась. Она потрепала меня по волосам, сказала, что еще поговорит и со мной, и моим дружком, и заверила, что не собирается тревожить родителей.
Меня разбудил чей-то тихий смех. Я с трудом разлепил веки, спать хотелось неимоверно. В спальню заглядывали Даня и моя мама. Я сел и протер глаза.
– Который час-то? – слабым голосом поинтересовался я.
– Полдень по-местному, – ответила мама. – Твой друг уже на ногах, а ты все спишь! Или вы поздно вчера легли? – с подозрением спросила она.
– Что вы, Марина Юрьевна! – захлопал ресницами Даня и мило ей улыбнулся. – Мы уже в час были в кроватях!
– Смотри, Даниэль! Я поклялась твоим родителям, что мы с тебя глаз не спустим! Ты уж не подводи! Мы столько лет дружим семьями, не хотелось бы из-за такого шалопая портить отношения!
– Что вы! Я веду себя образцово-показательно! – сказал Даня и подмигнул мне.
– На сегодня у нас насыщенная программа, молодые люди! – заявила моя мама.
И Даня сразу поскучнел.
– На сегодня мы с папой запланировали посещение… – она заглянула в какой-то проспект и прочитала: – Fern Forest Nature Park.
– Это что, Папоротниковый лес? – перевел Даня.
– Там можно наблюдать за дикими животными в природных условиях. Написано, что много тропических бабочек, – сообщила мама.
– Камеру, что ли, взять? – более оживленно произнес Даня.
– Конечно! – улыбнулась мама. – Снимешь отличный фильм! Ты же вроде сильно этим увлечен. Камеру повсюду с собой таскаешь, даже на выезды в лес на шашлыки. Макс, ты долго будешь сидеть в кровати? – повернулась она ко мне. – Сейчас поедим и отправимся. Ехать на машине. Папа уже взял напрокат «Лендровер». А вечером идем в театр!
– Куда?! – одновременно спросили мы с Даней и переглянулись.
– Местный амфитеатр под открытым небом, – сообщила довольная мама. – Сегодня концерт симфонической музыки.
– Ну уж нет! Это без меня! – решительно заявил Даня. – Можете своего сына приобщать к прекрасному, а мне этого и в Москве хватает!
– Мам, – просящим тоном начал я, – мы вообще-то хотели на досках… Даня сильно увлекся серфингом, хочет научиться, пока мы здесь! А симфоническую музыку и правда в Москве можно послушать! Незачем за этим сюда было ехать!
– О чем спор? – спросил папа, входя в комнату.
– Привет, – хмуро сказал я и натянул джинсы и футболку. – Пойду умываться!
– Евгений Глебович, – торопливо проговорил Даня, – а можно мы не пойдем на концерт? Мы хотели на досках!
– Так ведь штиль! – удивленно заметил мой папа. – Это даже странно. В августе здесь обычно частые грозы и волна будь здоров какая!
– В штиль как раз хорошо отрабатывать технику гребли на доске, – сказал я и вышел из комнаты, предоставив Дане корректировать сегодняшнюю культурную программу.
В природный парк мы отправились сразу после завтрака. Алиса с нами не поехала, сказав, что хочет просто пройтись по магазинам. Мы с Даней устроились на заднем сиденье и глазели в окна, пока ехали. Друг взял камеру, заявив, что будет снимать все подряд, а потом смонтирует настоящий документальный фильм о поездке в Папоротниковый лес. Мы уже успокоились, выработав план, что вечером по-любому смоемся с концерта под благовидным предлогом. А пока вели себя образцово-показательно, чтобы не злить моих предков. Но парк нас жутко разочаровал. Мы вышли из машины и оглядели местность. Ничего особенного, просто какое-то поле, за ним деревья. Мама сразу заявила, что необходимо найти местный музей и «дом бабочек». Про них она вычитала в путеводителе. Асфальтовая дорожка вела через поле, и мы направились по ней. Зашли в лес, если это можно назвать лесом – редкие деревца на почти открытом пространстве, но через пару сотен метров асфальт закончился прямо перед грязной тропой, которая вела в узкий проход между густыми кустами какого-то неизвестного мне растения.
– Мариночка, ты уверена, что мы идем правильно? – с сомнением спросил мой папа, обозревая кусты.
– Ну вот же, указатель! – упрямо ответила мама. – Нам туда!
И она начала бочком пробираться по краю грязной тропы. Нам ничего не оставалось, как последовать за ней. И тут целые тучи гнуса, возбужденно жужжа, вылетели из кустов. Они мгновенно облепили наши тела – а одеты мы были, включая маму, в шорты и футболки – и впились в кожу. Ощущение было не из приятных. Папа сорвал ветку и начал обмахивать и себя и маму. Я стряхивал насекомых, но они все летели. Развлекался один Даня. Он наставлял камеру то на кусты, то на нас и пылко комментировал происходящее.