Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах
Шрифт:
– Когда Давида «ушли» впервые, то верные друзья помогли ему, выпускнику юрфака Тбилисского университета, найти работу по специальности. Давида приняли в республиканскую прокуратуру, где он дослужился до зама начальника отдела. Но через три года, в эпоху перестроечных выборов, Кипиани вернулся в большой футбол: его кандидатура на вакантную должность главного тренера «Динамо» набрала больше голосов, чем Хурцилавы…
Когда он приезжал с командой в Москву, всегда звонил мне. Однажды футболистов сопровождал председатель Спорткомитета Грузии. У него что-то со спиной стряслось, а жили они в гостинице
– Когда Кипиани временно переехал в Ярославль, став тренером местного «Шинника», ничего ведь не предвещало грядущую автокатастрофу вблизи Тбилиси?
– Когда мы познакомились, он жил в доме напротив стадиона «Локомотив». Я знал его симпатичную супругу, сыновей. Потом мне рассказали, что Давид, уйдя из семьи, женился на местной грузинке. Не знаю, по каким причинам, но к ней ближайшее окружение Кипиани относилось неважно.
– Вы же знаете – на Кавказе разводы, как правило, вызывают непонимание и осуждение родных, коллег и друзей.
– Да, все так. Однако знаю примеры диаметрально противоположных последствий расторжений браков (в частности, Хидиятуллин), когда спортсмены, образовав новую семью, «приподнимались». Хотя «рассыпались» все же чаще.
– Кстати, с каждой из двух жен Кипиани прожил по 14 лет. Другое дело, что после развода, когда он руководил «Динамо», особых успехов команда не добилась…
– Мистические совпадения, но тренером Давид, чего греха таить, оказался средним. Он ярко и метко высказывался на пресс-конференциях. Однако по большому счету специалистом уровня Лобановского, Бескова или Симоняна не стал.
– Кипиани, у меня сложилось впечатление, особо и не гнался за дополнительной порцией признания – славы он заработал на поле предостаточно. Главное в другом – он остался любимцем десятков миллионов болельщиков, помнящих о таком явлении мирового спорта, как советский футбол.
– По сути, Шенгелия – следующий полпред Грузии среди форвардов сборной имени Мышалова – принял эстафету от Кипиани и в тбилисском «Динамо», и в сборной СССР.
Шенгелия Рамаз Александрович. Заслуженный мастер спорта. Родился 1 января 1957 г. в г. Кутаиси. Воспитанник кутаисского «Торпедо». Выступал за команды «Торпедо» (Кутаиси) (1971–1976), «Динамо» (Тбилиси) (1977–1988), «Эстер» (Векше) и «Хольмсунд» (Швеция) (1989–1990). Чемпион СССР 1978 г. Обладатель Кубка СССР 1979 г. Обладатель Кубка обладателей Кубков УЕФА 1991 г. Лучший футболист СССР (по результатам опроса еженедельника «Футбол – хоккей») 1978 и 1981 гг. За сборную СССР провел 26 матчей, забил 10 голов. Участник чемпионата мира 1982 г. Чемпион Европы среди молодежных команд 1980 г. В 1990-е годы – технический директор сборной Грузии.
– Я
– Вы заметили в Шенгелия изменения, игровые и человеческие, в процессе его перехода от Николаева к Бескову?
– Еще одна промежуточная точка отсчета для Рамаза датирована 1981 годом, когда он блистательно выглядел в триумфальном для тбилисской команды финале Кубка обладателей европейских кубков. Затем Шенгелия поехал в Испанию на чемпионат мира, который для него явно не задался. Видимо, сказалась общая тогда для тбилисских футболистов беда – слишком уж они долго праздновали завоевание еврокубка.
Нападающих национальной команды-1982 я бы условно разделил на «премьеров» и «дублеров». К 1-й группе причислил Блохина и Шенгелия, ко 2-й – Родионова и Андреева. Возможно, со вторыми «номерами» в каждой паре следовало поступить радикально, то есть расформировать, посадив кого-то на лавку запасных.
А ведь в советском футболе чуть ли не в каждом солидном клубе можно было выделить по-настоящему «звездные» дуэты, разбить которые вряд ли кому бы захотелось: Иванов – Стрельцов в московском «Торпедо», Метревели – Месхи в тбилисском «Динамо», Стадник – Красницкий в ташкентском «Пахтакоре», Банишевский – Туаев в бакинском «Нефтчи»… А разнобой в паре Блохин – Шенгелия, на мой взгляд, плачевно сказался в решающем матче против поляков в Испании.
– Однако в те годы в «Динамо» на Шенгелия «пахали» чуть ли не все его партнеры. А в сборную он пришел, как бомбардир без «подносчиков снарядов». Там «звезд» из Киева набрали предостаточно.
– Разумеется, украинские динамовцы больше взаимодействовали с Блохиным. Поэтому оба форварда открыто выражали недовольство игрой друг друга. Это замечали и испанские телеоператоры, всегда показывавшие, насколько бурно Олег и Рамаз выражали свои эмоции.
– А как себя вел Шенгелия за кулисами большого футбола?
– Таких игроков, как он, считаю контактными, доступными для общения. К нему не только все ребята, но и тренерский штаб во главе с Бесковым неплохо относились. Когда готовились к чемпионату мира-1982, Рамаз размещался в одном номере с Сулаквелидзе. Правда, незадолго до вылета из Москвы Шенгелия зашел ко мне:
– Нельзя ли в дальнейшем селить меня с любым другим игроком, но не с Сулаквелидзе?
– А что, собственно, случилось?
– Поболтать не с кем! Стараюсь раскачать Тенгиза, а он молчит и молчит!
Поведал об этом разговоре Бескову. А он, не раздумывая, велел:
– Разбивай их пару!
В результате Сулаквелидзе перебрался к Гаврилову. А Юра, замечу, славился тем, что мог, как шутили о нем, мертвого разговорить. И что вы думаете? Захожу через день-два к ним в комнату. Увидев в моих глазах немой вопрос по поводу соседа, Гаврилов расхохотался: