Чехов. Книга 2
Шрифт:
Новый друг
Я, решил заехать в отделение банка, потому как обещал госпоже Виноградовой привезти наличных. В конце концов, стоило угодить призрачной даме, которой очень не хватало денег.
Основное помещение банка не работало, но окошко кассы, выходящее наружу, закрытое толстым защитным стеклом, оказалось ярко освещено
Кассирша оказалась не самой привлекательной наружности дамой средних лет с густыми усиками и широкими бровями. Видимо, по вечерам на выдачу денег ставили именно таких — суровых и неулыбчивых. Дама долго жевала губу и всматривалась в мой документ, прежде чем вручить наличные. Возможно ее смутила крупная сумма, которую я запросил.
— Распишитесь в получении, — она передала мне через металлическую коробку свежий напечатанный бланк.
— Новое правило? — удивился я.
— Управляющий распоре брать с граждан расписки о выдаче денег. Извините за неудобство, господин Чехов.
— И с чем это связано? — рассеянно уточнил я, ставя подпись.
— Поговаривают, что появилось много поддельных купюр, — шепотом сообщила женщина, но динамик транслировал ее голос очень четко. — Нам даже поставили специальные лампы, чтобы проверять деньги.
— И часто встречаются фальшивки? — не надеясь на ответ, спросил я.
— Лично я не видела, — кассирша пожала плечами, забрала бланк и поместила его в картонную папку к стопке других.
Я вложил деньги в портмоне и попрощался с сотрудницей.
Несмотря на позднее время людей на улице было немало. В основном прогуливались парочки и небольшие веселые компании. На углу рядом со светофором на складном стульчике сидела бабуля, а перед ней стояло ведерко с жареными семечками. Бабуля насыпала их с помощью стакана в свернутые из бумаги кульки и предлагала гулякам.
Фома стоял у машины в ожидании меня и лениво рассматривал прохожих. Но я слишком хорошо помнил, каким быстрым он мог быть. К тому же я с удовлетворением заметил, что парень ловко лузгает семечки, собирая шелуху в кулек из газеты. Значит, уже успел отлучиться за лакомством к торговке на углу.
Я улыбнулся, но неожиданно поежился от странного ощущения. Показалось, что кто-то смотрит на меня долгим изучающим взглядом. Но оглянувшись, я убедился, что поблизости нет никого подозрительного. Заметив мою тревожность, Фома напрягся, ссыпал семечки в карман и туда же сунул свернутый пакет.
— Все в порядке, вашество? — спросил он и открыл мне дверь.
— Конечно. Просто немного устал за день. Вот и дергаюсь по пустякам.
Помощник обежал машину и открыл дверь, чтобы сесть в салон.
— Барин, — в окно постучал мальчишка с испачканным в грязи носом и состроил плаксивую мордашку, — дай копеечку.
— Лови, — слуга швырнул монетку через машину.
Я открыл было рот, чтобы отчитать помощника, но ребенок неожиданно высоко подпрыгнул и поймал брошенную денежку на лету.
— Беги отсюда. И пусть те, кто прячется в подворотне, не думают, что могут прыгнуть под машину, когда мы тронемся. Каждому ухи поотрываю. А мой барин, некромант, приладит их собакам бродячим, — мрачно заявил Фома и парнишка мигом бросился наутек.
— И как ты понял, что хотят подставу намутить? — с любопытством уточнил я, всматриваясь в темную подворотню и силясь хоть что-то там увидеть.
— Меня не надуришь такими фокусами, — хмыкнул парень. — Я их чую.
— У тебя ловко получилось того здоровяка скрутить у дома родителей Левина. Ты занимался борьбой? — спросил я, когда машина тронулась с места.
— Что вы, вашество, — отмахнулся парень. — Я по фильмам научился. В деревенский клуб свежие пленки привозили редко. А во время смуты у нас случайно оказалось несколько коробок с кассетами. Там было много боевиков загранишных. Вот их и крутили по вечерам каждую зиму. А вечера зимой длинные.
— И только по фильмам научился?
— Сразу видно, что вы не знаете, как деревенские проводят выходные летом.
— И как же? — я приготовился к интересной истории.
— У нас принято ездить на мотоциклах батиных на дискотеки в соседние деревни. И в клубе мы сначала танцевали с тамошними девчонками, а потом махались с местными пацанами.
— Махались? — усмехнулся я.
— Ну, это вы силою владеете, вашество. А простолюдинам приходится использовать кулаки и любые подручные средства. Однажды мне довелось оглоблю схватить и ею отмахиваться от толпы.
— Крепко же тебе доставалось, — предположил я.
— Да ну, — Фома блеснул глазами, глянув на меня в зеркало заднего вида. — Обычно доставалось тем, кто нападал на меня. Я ж здоровый. Даже для деревенских.
— А я-то думал, что у вас все такие.
— Не все. Я большим вымахал еще в отрочестве. Оттого ел много, — печально вздохнул Фома. — А у нас кто не работает, тот не ест. И мне пришлось много работать. Вот я и подрабатывал то в кузне, то на мельнице, плотничать научился. А потом и вовсе в город подался.
Голос у парня сделался каким-то особенно грустным, и мне стало неловко расстраивать слугу.
— К слову о плотничестве, — вовремя вспомнил я. — Нам надобно над аркой сделать вывеску.
— Какую? — оживился помощник.
— Лучше капитальную, из дерева, чтобы сразу было ясно — это кабинет серьезного адвоката.
— Такая куда приятнее, чем эти новомодные с лампочками, — согласился Фома. — И небольшую табличку надобно на дверь повесить. И обязательно написать, что вы некромант.