Чехов. Книга 2
Шрифт:
Двор встретил тишиной. Но я вновь задумался о том, что пора бы попросить Фому повесить замок на ворота арки. Пройдя по дорожке, я оказался на крыльце и отворил дверь.
— Как прошло свидание? — послышался в темноте голос призрака, едва я прошел в гостиную.
Любовь Федоровна сидела за столом. А перед ней были разложено содержимое конверта, который я нашел у покойного Левина.
— Прекрасно, — ответил я и сел в кресло напротив и откинулся на спинку. — Встретил старую знакомую. Елену Анатольевну Свиридову. Она оказалась сестрой той самой Натальи.
— Как тесен мир, — вздохнула призрак.
— Особенно мир высшего света, — произнес я и взглянул на стол. — А как прошел ваш вечер?
— Как может пройти вечер у призрака, который привязан к дому? — вздохнула Любовь Федоровна. — Пыталась разыграть перед Фомой узницу замка. Даже нашла цепи и гремела ими.
Я заинтересованно посмотрел на собеседницу:
— Вот как? И что же было дальше?
— Он забрал их и куда-то уволок. Но поблагодарил и сказал, что в хозяйстве сгодится все.
Я довольно усмехнулся:
— Ожидаемо.
Любовь Федоровна фыркнула:
— А как по мне это было вопиющим хамством и неуважением! О чем я ему и написала сообщение кровью на стене в его комнате.
— И что же он ответил?
Любовь Федоровна сжала губы:
— Посоветовал обратиться в профсоюз, — ответила женщина после паузы.
— Молодец, — оценил я поступок Фомы. — Схватывает на лету.
Призрак улыбнулась:
— Очень смышлёный парень. Тебе повезло, что он прибился к порогу моего дома. Как бродячий кот, — произнесла она и сменила тему. — Кстати хорошие подделки. Качественные. Где взял?
Она с интересом посмотрела на меня, ожидая Лю.
— Там же, где и того деревянного человечка, — ответил я.
— Знавала я пару мастеров, которые могли изготавливать такие подделки. Одно время мы даже сотрудничали, — похвасталась женщина.
— И где они теперь? — с интересом уточнил я.
— Порешили их, — вздохнула призрак. — Не поделили они что-то с одной из банд. Вот и пропали без следа.
— Вот оно что, — пробормотал я.
Сел в кресле, взял со стола блокнот, где был написан адрес и время. Задумчиво посмотрел на светлый лист. До отмеченного временного промежутка оставалось ещё полтора часа. А встал, убрал блокнот в карман и направился к выходу из гостиной:
— Опять уходишь? — уточнила мне в спину призрак.
— Сначала загляну в офис. А потом хочу проверить свою теорию, — ответил я. — Надеюсь, Фома трезв и не спит. И кстати, спасибо за цветы. Они были очень кстати.
— К сожалению не вышло заказать ландыши, — вздохнула женщина.
Я почему-то ощутил странную тревогу и обернулся.
— Почему не вышло? — уточнил я.
— Представляешь, во всем городе не оказалось этих цветов. Какой-то сумасшедший скупил их во всех оранжереях.
— Действительно, странно. А что означает подаренный ландыш? Вы ведь в этом разбираетесь, Любовь Федоровна.
— Я во многом сведуща, — с гордостью ответила женщина. — Существует легенда про молодильник.
— Кто бы сомневался, — пробормотал я и тотчас замолк, чтобы не злить призрака.
— Прекрасная морская царевна Волхова полюбила Садко. Но стоило ли доверять свое сердце мужчине? — Виноградова вздохнула. — Мерзавец изменил ей с Любавой, другой наивной девой. Царевна плакала, когда шла к воде и на месте ее слез появлялись белые ядовитые цветы.
— Это цветы измен? — удивился я. — Еще и ядовитые?
— Тебе стоит помнить, что все красивое обычно бывает опасным. Ландыши обычно считают символом чистоты и первой любви. Но есть те, кто помнит, что они были когда-то символом безответной любви.
— Девушка шла и под ногами ее белели ландыши, — произнес я задумчиво, вспомнив, Регину уходящую со сцены по сломанным цветам. — Спасибо за историю, Любовь Федоровна.
Я посмотрел на призрачную даму, но она уже медленно таяла, теряясь вс своих воспоминаниях.
* * *
Я прошел через приемную, открыл дверь кабинета. Сел за стол и включил компьютер. Дождался загрузки, подключился к сети. Открыл браузер и вбил в поисковой строке «Владелец Васильевской лавки».
Результатов поиска было немного. И в основном, это была оцифрованная версия газетной статьи. Но я с интересом открыл ее и начал читать про купца.
Биография лавочника была достойна мемуаров по истории успеха. Игорь Васильев рос в приюте святого Иоанна, откуда выпустился с прекрасным аттестатом. После приюта парень легко поступил в Императорский технический лицей имени Кулибина. И за пару лет до начала смуты закончил его с отличием, и отработал на Путиловском заводе.
В начале смуты, парень решил попробовать себя в роли промышленника. Взял займ у лихих людей и попытался вложить их в производство первых отечественных компьютеров. Но дело не пошло, и Васильев остался с долгами. Из-за чего парню пришлось бежать из Петрограда и скрываться где-то долгих восемь лет.
Вернулся он в Петроград только после окончания междуцарствия. И вместе с ним в столицу прибыл мужчина, которого Васильев называл своим духовным наставником. Этот человек был очень близок Игорю, раз он много говорил о нем в интервью. Было даже несколько фото, где Васильев, улыбаясь, позировал рядом с этим мужчиной.
Я всмотрелся в фото. Мужчина лет шестидесяти, одетый в какой-то широкий балахон, расшитый цветными нитками странным потворяющимся узором. Рукав халата задрался, открывая нанесенные под кожу синие рисунки, которые обычно наносят каторжане. Местами краска рисунков растеклась, и разобрать набитое было уже невозможно. Такие же узоры были у той женщины, которую мы с Фомой встретили у игорного притона. И я нахмурился. Но продолжил читать.
После возвращения, Игорь снова попытал удачи в купеческом деле. И в этот раз судьба ему благоволила. И дело пошло.