Чехов. Книга 3
Шрифт:
— Каждый выражает свое горе как может, — собеседник заметил мое внимание к следователю.
— Конечно, — улыбнулся я, хотя понимал, что мы оба знаем, что горя Иванов не испытывал. — Думаете, он вписан в завещание?
— Он уж точно в этой уверен, — мужчина скривился и отпил чай.
Жандарм удостоил нас вниманием лишь спустя полчаса. Он вальяжно вошел на площадку павильона, пнул крупный осколок стекла, оказавшийся у него на пути, и сразу направился к нам.
— Мастер Чехов, какая встреча, — начал он с кривой усмешкой. — Как только в городе происходит преступление, рядом обязательно оказываетесь вы? Меня даже начинают терзать смутные сомнения, что вы как-то причастны к происходящему в городе бардаку. Или вас подспудно тянет к местам, где прольется чья-то кровь. Или вам нашептали об этом призраки, — его улыбка сделалась широкой, словно шутка вышла на редкость удачной.
— Это простое совпадение, уверяю вас, — спокойно ответил я.
— Хотелось бы верить, Павел Филиппович, — вздохнул Иванов и вынул из кармана блокнот. — Ладно, вы что-то видели? Можете быть хоть чем-то полезны в расследовании этого дела? Или я напрасно возлагаю на вас надежды?
Мне внезапно захотелось сказать что-то колкое, потому как в моей памяти был еще свеж образ растерянного призрака Шуйского и его обескураженного водителя с развороченной грудной клеткой.
— Добрый день, мастер Иванов, — послышался за спиной жандарма чей-то голос. — Простите, что перебиваю…
Дмитрий резко обернулся. В нескольких шагах от сотрудника правопорядка стояли двое. Одного из них я знал, это был мой старый знакомый Стас Зимин. Он зачем-то стоял вполоборота, и Иванов не мог видеть его лица. Второй мужчина был мне неизвестен, но мне казалось, что я уже встречал его прежде. Он был высоким, худым, с аккуратной эспаньолкой. Незнакомец кивнул мне с теплой улыбкой, что не понравилось Дмитрию.
Жандарм аж побагровел от злости, видимо, решив, что мои знакомые пропали в павильон, минуя оцепление:
— Кто вы такие? — начал он. — Кто пустил вас на территорию? Сережа! Анатольев, твою дивизию!
На площадке появился мужчина средних лет в форме постового с красным от беспробудного пьянства лицом. Он утер испарину с выпуклого лба и проблеял:
— Слушаю вас, мастер Иванов.
— Это ещё кто? Давно не стоял на перекрестке с палкой регулировщика? Почему ты пропустил сюда посторонних? — жандарм указал на стоящих людей.
— Это ж кустодии, — удивлённо ответил постовой.
И от этих слов Дмитрий изменился в лице. Красные пятна начали быстро сходить, уступая место бледности.
— Что? — выдохнул он и оттянул ворот кителя, словно ему стало нечем дышать.
— Все верно, — подтвердил тот, что стоял рядом с Зиминым. Он неспешно вынул из кармана удостоверение и открыл его, и продемонстрировал жандарму. — Мы кустодии.
— Да, и даже я, — повернулся наконец к нам лицом Зимин.
При виде его Дмитрий и вовсе потерялся. Он нервно дернулся, откашлялся и начал:
— Я веду расследование…
— Спасибо за помощь, но дальше мы сами, — перебил его высокий мужчина.
— Но…
— Террористический акт, в результате которого пострадал или был убит представитель императорской семьи, подпадает под наши полномочия. Если вы хотите — можете написать заявку на должность дознавателя в следственную группу по этому делу. В которой укажите уникальные качества, которые способны помочь нашей организации в поиске бомбиста.
Иванов не стал спорить. Только кивнул, отошёл с дороги кустодиев. И быстро исчез из видимости.
— Доброго дня, мастер Чехов, — поприветствовал меня Зимин, протягивая ладонь.
— Ну, добрым бы я его назвать не стал, — ответил я, пожимая руку кустодия.
Стас только повел плечами, но согласился:
— Ваша правда. Можно вас на пару слов?
Я кивнул, и Зимин покосился на стоявшего рядом со мной Васильева:
— Дамир Васильевич, мы вас не задерживаем.
— Я позвоню вам, чтобы обсудить подробности нашего дела, — обратился я к главе адвокатской палаты. Тот кивнул и быстро покинул павильон, оставив меня с кустодиями наедине.
— Итак, мастер Чехов? — начал Зимин, как только все лишние покинули павильон. — Можете ли вы нам помочь?
— Смотря чем, — спокойно ответил я.
— Поговорить с ним, — кивнул на брусчатку, на которой лежало накрытое простыней тело.
Я покачал головой:
— Шуйского не держали обязательства на этой земле. Его душу прибрали сразу после взрыва.
Напарник Зимина скривился:
— Жаль, очень жаль. Может, удалось бы узнать что-то интересное.
Я развел руки в стороны:
— Увы, в этом я вам ничем помочь не могу.
— А где вы были в момент, когда взорвали машину великого князя? — уточнил напарник Зимина.
Я указал в сторону перевёрнутого стола и кустодии направились к месту:
— У вас хорошая реакция, мастер Чехов, — произнес напарник Зимина, подойдя к столу. — Вы успели перевернуть стол и укрыться от осколков.
— В момент смерти время для некроманта иногда течет по-другому, — ответил я. — Далеко не всегда, но бывает.
— И место у вас было удобное, — заинтересованно протянул кустодий. — Видели что-нибудь?
— Тень, которая мелькнула рядом с машиной за долю секунды до взрыва. Скорее всего это был бомбист. И предполагаю всего, он либо воздушник, либо мастер иллюзий.
Мужчины переглянулись, и Зимин произнес:
— Если в момент смерти человека время для некроманта замедляется, может быть вы смогли рассмотреть убегающего бомбиста?
— Я видел парня в черной одежде, который бежал в сторону парка, — ответил я. — На голове у него был капюшон, так что цвет волос я не видел.
— Интересная теория, — протянул напарник Зимина. — Мастер Чехов, не могли бы вы помочь нам в этом деле? Это не обязывает вас с нами работать. Просто проявите патриотические чувства, как того требует кодекс Империи.