Чехов. Книга 3
Шрифт:
— Не понимаю ваших претензий, Любовь Федоровна. Дом не ограбили. Никого не убили. Ничего не украли.
— Потому что мне пришлось следить, чтобы он ничего не спер, — пояснила призрак.
— Ну, вам наверняка было скучно. И вы сунули свой любопытный нос в его сумку.
Любовь Федоровна проигнорировала мое заявление. Из чего я сделал вывод, что попал в точку.
— Я не нанималась в охранники, Павел Филиппович, — строго произнесла Любовь Федоровна и я вздохнул. Аргументы кончились, и отвечать было нечем.
Ситуацию спасла Арина Родионовна, которая вошла в кабинет:
— Корреспонденция зарегистрирована, — отчиталась она и положила конверты на стол.
— Спасибо, — поблагодарил я секретаря и вытащил из подставки нож для бумаг, сделав вид, что потерял к разговору с призраком всякий интерес и теперь занят работой.
Конвертов было пять. И с тоской посмотрел на привалившую «удачу».
Вскрывать письма не хотелось. И я всячески оттягивал момент знакомства с делами. В деле с Гордеем мне повезло. Жандармы торопились в сборе улик, а Иванову был очень нужен выход на «Сынов». Поэтому дело было шито белыми нитками. Эти же пять дел вполне могли быть проигрышными. Я тяжело вздохнул и взял первый конверт.
В нем нашлись документы о деле хищения постельного белья из персидского хлопка у поэтессы, которая обитала на Ладожском проспекте. Я дважды перечитал показания подозреваемой, которая уверяла, что белье она нашла под окнами потерпевшей и посчитала выброшенным. Женщина сообщала, что поэтесса имела скверный характер и частенько выбрасывала вещи в окно, чем изрядно развлекала соседей.
Вторым делом было похищение собаки. Потерпевший жаловался на музыканта, который утащил у него питомца и вынудил того носить на шее сумочку для сбора пожертвований. Сам гитарист уверял, что пса он купил за рубль и у него есть свидетель этой сделки. Который, впрочем не был назван.
Я уже не ждал ничего хорошего, когда открыл третий конверт.
— Дело об испорченной репутации, — Виноградова встала за моей спиной и принялась читать.
Пожилая женщина обвиняла почтальона в том, что он носил ей письма от несуществующих адресатов, с целью испортить ей репутацию честной вдовы. И можно было бы проигнорировать ее обращение, если бы не сотня писем, которые были добавлены в качестве доказательств.
— Кто-то решил пошутить над тобой, — резюмировала Любовь Федоровна. — Эти дела буквально смехотворны. И над тобой будет смеяться весь Петроград.
— Главное, чтобы они были несложными и подзащитные вышли на свободу оправданными, — ответил я и вскрыл четвертый конверт.
— Ага, вот этот точно не выйдет, — хмыкнула призрак.
Очередным делом было заявление городового, которого покусали в одном из рабочих районов. Судя из показаний жандарма, он патрулировал район поздней ночью, когда встретил бредущего навстречу мужчину, которого сперва принял за упыря. Мужик шел шаркая ногами и что-то бессвязно бормотал, хрипя и роняя с губ пену. А на руках у него болтались обрывки цепи, на которой выгуливали собак. Жандарм остановил его для проверки документов, но прохожий заявил, что он оборотень и посоветовал стражу правопорядка бежать. После чего опустился на четвереньки и погнался за ним, рыча и воя. Судя по всему, передвигался на четвереньках он довольно проворно, поэтому смог догнать молодого жандарма и несколько раз укусить перепуганного паренька за филейную часть. Стражу правопорядка насилу удалось отбиться от буйного и сбежать.
Подозреваемого нашли утром. Раскинув в стороны руки, он крепко спал в придорожной канаве. А все лицо его было перемазано красным. Его заявление обозначили как «бессвязный лай».
— Что движет такими людьми? — пробормотал я, рассматривая фото вещественных доказательств. Обрывков той самой цепи и укусов на теле стража правопорядка.
— Ясно что, — спокойно ответила призрак. — Синий дух, что живёт на дне бутыли.
Я отложил бумаги и покосился на последний конверт.
— Боишься открывать? — ехидно уточнила призрак.
— Боюсь, — не стал врать я. — Что-то душа не на месте. — Но делать нечего.
Я взял конверт, взломал печать, и вытащил бумаги. И едва не застонал. Последним делом было убийство. Главным подозреваемым в котором был мой старый знакомый. Юрий Афанасьевич Пожарский.
Дела у адвоката
Через пару часов поток клиентов иссяк, и я наконец выдохнул. Во дворе у красной машины суетился Фома.
— Не шибко устал? — спросила Виноградова, заглянув ко мне через дверь. Видимо для разнообразия решила не просовывать голову сквозь стену.
— Не особенно, — ответил я и настороженно уточнил, — не говорите, что у вас есть ко мне какое-нибудь особенно важное дело.
— Ничего особенного, — женщина вздохнула, — но звонила Дарья.
— Как не вовремя, — скривился я.
В этот момент в дверной косяк постучали, и ко мне вошла Арина Родионовна.
— Звонила владелица дома. Пояснила, что у нее личный вопрос, и просила уточнить, может ли она приехать сегодня.
— Не вовремя, — повторил я едва слышно.
— Я предложила перенести визит на завтра.
— Она согласилась? — удивился я, полагая, что Дарья наверняка хочет решить вопрос с сейфом как можно быстрее.
— Конечно, — невозмутимо подтвердила девушка. — Завтра утром она приедет и привезет с собой что-то. Она не уточнила, что именно, но уверила меня, что вы в курсе происходящего.
— Все так, — я кивнул. — Оформите, пожалуйста, договор оказания адвокатских услуг Семену Сергееву от моего имени.
— Конечно, — ответила секретарша и вышла.
Я посмотрел на приободрившуюся Любовь Федоровну.
— Надо сразу оформить покупку дома, — призрак закусила губу.
— Это не было условием открытия замка, — напомнил я Виноградовой.
— А чего тянуть? — резонно заметила хозяйка дома. — Тебе даже наличные не обязательно добывать. Достаточно выписать чек, который примут в любом отделении банка. У тебя ведь есть деньги?
Любовь Федоровна посмотрела на меня с тревогой, и я тотчас взялся за телефон. Набрал номер бабушки, и та ответила через несколько длинных гудков.
— Здравствуй, Павел, — медовым голосом произнесла некромантка. — Приятно, что ты решил мне позвонить. Наверняка хочешь узнать, как я себя чувствую в этот тяжелый день.