Чехов. Книга 3
Шрифт:
Жандарм развернул ко мне потрепанный журнал с жирными пятнами от чьих-то пальцев и ткнул в нужную строчку. Напротив фамилии Сергеева стояла отметка в виде галочки и вписано слово «Бондарев».
— Общественный? — уточнил я.
— Точно так, мастер.
— Вероятно, теперь в нем нет необходимости, — нахмурился я. — Меня наняли защищать этого парня и если он сам откажется, то я просто уйду.
— Как скажете, ваша светлость, — сотрудник подышал на перо ручки, очевидно согревая чернила, и вписал
Тотчас рядом со мной материализовался второй жандарм, чтобы сопроводить по коридору. Он пригладил пышные усы, и лишь по голосу я понял, что мужчина недоволен.
— Вы один пришли, господин Чехов?
— Как видите, — я развел руки в стороны.
Обыскивать меня, конечно же, никто не стал. Но мужчина сделал приглашающий жест, предлагая мне идти. Как только мы отошли от дежурного, мой сопровождающий спросил:
— А правду о вас говорят, мастер Чехов, что вы простолюдинов защищаете?
— Все так, — признался я.
— И денег с них больших не берете.
— Верно, — я покосился на мужчину с подозрением.
— Простите, ваша светлость, за мою дерзость, но разве такое бывает?
— Бывает, — я усмехнулся.
— Разве возможно такое? — он нервно поправил воротник кителя. — Чтобы аристократ по своей воле помогал, сохрани меня Искупитель, разным…
Мужчина осенил себя священным знаком и тотчас прикрыл рот ладонью.
— Простите, ваша светлость. Язык мой — враг мой. Не мое это дело…
Я лишь покачал головой, решив не спорить с мужчиной. Очевидно, что он приверженец старых порядков, для которого мое поведение неприемлемо.
Мы остановились у металлической решетчатой двери, за которой сидел еще один жандарм. Он бросил на нас беглый взгляд и тотчас вскочил на ноги, уронив на пол журнал с цветными страницами. Парень поправил ремень на поясе.
— Открывай. Пришел адвокат к Сергееву, — сурово велел усатый, а потом зашипел, — Еще раз увижу у тебя это непотребство — будешь у ворот стоять и ворон отпугивать.
— Это не то, о чем вы думаете… — проблеял паренек и пнул журнал под стол. С обложки на него с упреком смотрела девица в коротком платье, а над ней виднелась надпись «Боярыня-краса».
— Простите, мастер Чехов, — усач насупился. — Понабрали таких бездарей… Вот раньше было по-другому.
Я опять ничего не ответил и лишь мысленно пожелал невезучему парню не попадаться под горячую руку начальника.
Дверь допросной открылась, и я вошел туда без опасений.
— Добрый вечер, Павел Филиппович, — раздался вкрадчивый голос, и я едва не выругался.
Передо мной стоял Иванов в застегнутом на все пуговицы кителе.
— Здравствуйте, Дмитрий, — ответил я без улыбки. — Вы заняли допросную? Тогда мне стоит подождать, пока вы ее освободите.
Покой нам только снится
— Прибыли по делу Пожарского? — уточнил Иванов.
— И по нему тоже, — согласился я. — Сегодня, в мой кабинет доставили пять дел из жандармерии.
Жандарм вздохнул:
— Не повезло вам, Павел Филиппович. Если вам досталось дело Пожарского… то соболезную.
— Отчего же? — уточнил я без особого энтузиазма.
— Оно безнадежно. Это вам не история Гордея, где вы смогли притащить на допрос мертвеца.
Я кивнул:
— Посмотрим, мастер Иванов.
Жандарм поморщился от такого обращения. Видимо, в своих фантазиях парень наверняка уже получил отчество великого князя. И обращение по фамилии, хоть и с приставкой «мастер» резало ему слух.
— Ладно, мне пора в участок. Сообщите мне, пожалуйста, когда ознакомьтесь с делом. Чтобы я мог вызвать обвиняемого на допрос.
— Пока он только подозреваемый, — сухо возразил я.
Иванов усмехнулся, едва скрывая злорадство:
— Извините, перепутал статус вашего клиента. Хотя, кто знает? Может быть я просто вижу его будущее?
— Тогда вам стоит открыть гадательный салон, — ответил я, и улыбка с лица жандарма мигом сползла:
— До встречи, Павел Филиппович, — холодно произнес он и вышел из комнаты.
Дверь закрылась с грохотом, и я сдержался, чтобы не выругаться. Дмитрий меня раздражал. Наверно все же стоит поискать его слабые стороны, чтобы при случае использовать их. Вот только это сделает наше противостояние открытым. На данный момент я занял выжидательную позицию, но стоит начать войну, как она может выйти из-под контроля.
Я сел на стул, смахнул со столешницы пылинку и принялся ждать, когда приведут подозреваемого.
Через пять минут в помещение вошёл конвоир, который завел паренька. Подростка, едва ли старше меня. Он шел не так уверенно, как Гордей, который несколько дней назад заходил в эту же камеру. Паренёк испуганно озирался по сторонам. И вздрогнул, когда конвоир отдал приказ «к стене». Застыл на несколько секунд, словно пытаясь понять, что от него хочет жандарм. И послушно встал лицом к стене.
Щёлкнули замки наручников, и парень принялся растирать затёкшие запястья.
— Нажмите на кнопку, когда закончится допрос, Павел Филиппович, — попросил жандарм и, дождавшись моего кивка, вышел из помещения, закрыв за собой дверь. Я же указал на свободное место:
— Проходите, мастер Сергеев. Присаживайтесь.
Парень вздрогнул при звуке моего голоса, но прошёл к столу и сел напротив.
Он был высоким и худым. На фотографии он вышел хмурым, но вживую произвел впечатление растерянного и напряженного. Мальчишка продолжал растирать запястья и не поднимал на меня глаз.