Чек на миллиард - Василий Маханенко

Маханенко Василий Михайлович

В ответ я получил бешеное вращение зрачков со знакомым закатыванием в конце. После этого начался конструктив с перерывами на обвинительное «Нужно было взрываться».

– Я нашла! – Леся открутила приборную панель и вытащила блок резервного управления. Лишившись Умника, корабль утратил уникальную возможность пропускать физические тела через перегородки и корпус. Теперь, чтобы попасть на технический уровень, нужно было создать дверь. Либо уподобившись вандалам и помогать себе плазменным резаком, либо резервным рабочим терминалом. Техник был за второй вариант.

Следующий

и, по сути, последний пункт плана, заключался в том, чтобы запустить энергоустановку. Стандартной сменой Эло здесь не обойтись. Внутреннее ядро системы заглохло, и в нашу задачу входил ручной запуск системы. Что было нелегким делом. Требовалось так раскрутить спусковой механизм, чтобы пошла цепная реакция. Мы бегали по кругу с рычагом запуска порознь и вместе, но скорости все равно не хватало. Не знаю, сколько бы мы так бегали, пока я не вспомнил, что у меня в бронекостюме есть встроенная функция «Карлсон». Взлетев, я завис горизонтально, вцепился в рычаг и начал ускоряться до предела. Голова закружилась спустя пару витков. Закрыв глаза, я продолжил увеличивать скорость.

– Приветствую, капитан! – голос Умника был таким долгожданным, что я на мгновение потерял концентрацию и выпустил рычаг из рук. Физика – страшная штука, особенно та ее часть, что отвечает за центростремительное ускорение. Я полетел вперед, не хуже пушечного ядра, рискуя снести все на своем пути. В голове мелькнула мысль, что перерождения мне не избежать, но корабль оказался быстрее. В корпусе появилась дыра, и я вылетел в космос. Вернее, первые секунды я думал, что это космос.

Но место, в которое я попал, походило скорее на молочное суфле, чем на привычный космос. С той ишь разницей, что сквозь настоящее суфле нельзя ничего рассмотреть. Мое же имело прозрачность, позволяя видеть чуть дальше собственного носа.

Вязкая субстанция погасила скорость и позволила мне зависнуть недалеко от кламира. Я попробовал пошевелиться. Получалось тяжело, суфле сопротивлялась, но моя настойчивость выглядела убедительнее. Включив двигатели, я со скоростью черепахи пополз обратно к кораблю. Стоило добраться до корпуса, как оттуда показались руки техника и втянули меня на борт.

– Кэп, ты далеко собрался? А на посошок? А посидеть? Зачем же так по-английски и так стремительно? – ворчала змея, осматривая меня с ног до головы. – А мы кричим тебе, кричим, а ты еще и молчишь. Что это было?

В ее тоне была только озабоченность, словно она забыла недавний паралич.

– Не знаю. Ты сама видела на что оно похоже, но сигналов не пропускает. Я вас не слышал.

– Дело ясное, что дело темное, – задумчиво ответили мне. – Пойдем скорее.

– Есть новости?

– Еще какие! Шустрее, ты должен увидеть это сам!

Молочная бесконечность оказалась бесконечностью, но со вполне себе конечным центром в виде светящегося куба. Вокруг него сосредоточилось бесчисленное количество кораблей. Мы обнаружили и разведчики, и истребители, и крейсеры и даже парочку затранских машин в привычной вирусной форме, но размером с альбенду. Все корабли казались безжизненными. Они не двигались, не имели

освещения и не пытались с нами связаться. Все вместе мы походили на жертв, увязших в паутине абстрактного паука.

– Умник, мы можем двигаться? – задал я вопрос, волнующий меня сейчас больше всего.

– Произвожу анализ, – голос Умника стал механическим, как будто у него отключили личностную матрицу. – Ответ положительный, но скорость и длительность перемещения будут минимальны. Запасы Эло подходят к концу. Большая часть потрачена на реанимацию необходимых систем. Остатков Эло достаточно, чтобы добраться до указанной альбенды. Есть вероятность пополнить запас Эло. Альтернативный вариант – самоуничтожение.

– Успеем взорваться и разочароваться. Двигаем к альбенде. Ты разобрался, что за белая субстанция?

Пауза была долгой. Мне даже начало казаться, что ответа я не получу, но корабль просто систематизировал полученные данные.

– Гелий, инертный газ, очень высокой плотности. В пробах не обнаружено дополнительных веществ, кроме данного газа. Причина вязкости не определена. Гелий не имеет такой характеристики. Сканер пространства в среде не работает, сигналы не проходят.

Кламир дернулся, заставив нас с Лесей пошатнуться.

– Для экономии энергии все необязательные системы были деактивированы, – прозвучало оправдание Умника.

– Молодец, – похвалил я за самостоятельность. Без инерционных блокираторов тоже летать можно. Теперь я утвердился в мысли, что Умник сам отключил личностную матрицу в целях пресловутой экономии.

– Что с десантником и стрелком?

– В анабиозе. Расчетное время прибытия до альбенды – десять минут. Отключаю экраны.

Умник очень трепетно подходил к процессу экономии. Каждый кусочек Эло, что мог использоваться энергоустановкой, посчитан и бережно перенесен в нужное место. Я оценил свои запасы – как же вовремя Леся их пополнила. Предложив кораблю несколько лишних блоков, я не смог избежать крепких объятий змейки. Техник проникся. Конечно, многого мы не могли обеспечить, но лишних десять минут полета корабль гарантировал.

Сопротивление среды возрастало с каждым пройденным метром. Мы ползли, а не летели. Когда до стыковки с альбендой осталось пару минут, Леся поднялась и начала штатную проверку бронекостюма. Я поднялся следом.

– Нет, я иду туда одна.

– Сейчас все брошу и отправлю тебя на разведку на чужой корабль, неизвестно с кем на борту, – с иронией произнес я, запуская проверку своей брони. Кем бы я был, если бы согласился на ее предложение? – Мне самому интересно, да и летаешь ты плохо. Забыла?

– Зато я хорошо разбираюсь в кораблях. Леш, это не предложение. Ты капитан, рисковать тобой нельзя. Особенно сейчас. Если что-то случится, взрывайся. Встретимся на Карлатоне. Умник, сможешь подлететь к шлюзовому отсеку максимально близко?

– Да. Полная готовность через две минуты, – отозвался корабль.

– А если не встретимся на Карлатоне, – все еще сомневаясь спросил я.

– Тогда встретимся в санитарной зоне клиники, – ободряюще улыбнулась Леся и чмокнула меня в губы. – Все будет хорошо.