Чекист
Шрифт:
— Миша, — заговорил Медведев, — я поеду к Махно. Я должен сам все увидеть.
— Вы?! — прошептал Миша, не веря своим ушам, ужасаясь и радуясь. — Но вас узнают!
— Нет. Им и в голову не придет, что я могу оказаться там.
— Как же вы проберетесь? Ведь у них охрана.
Медведев улыбнулся.
— Придумаю. Ну, а ты... — он снова медленно провел ладонью по его жестким, нечесаным вихрам, — ты погостишь у мамы, отдохнешь.
— Нет! — воскликнул Миша. — Я не поеду в Бахмут! Я с вами поеду, Дмитрий Николаевич!
— Зачем? Все, что мог, ты сделал.
— Я буду с вами. Может, потребуется помощь. Послать
— Нельзя, Миша. В банде знают, что ты удрал, и если увидят...
— Никто, никто не знает, что я ушел! — Миша мысленно рассчитал, что Гриць вернется к Махно лишь через несколько дней и он сумеет вывернуться, если его приметят.
— Миша, ты должен подробно рассказать мне, при каких обстоятельствах ушел из банды.
И, боясь, что Медведев не возьмет с собой, Миша первый раз обманул его.
— Значит, ты один поехал за подставой? — Медведев испытующе смотрел на него.
— Один! — ответил Миша, с отчаянной решимостью глядя ему прямо в глаза.
— Ты ничего не забыл мне рассказать?
— Ничего, Дмитрий Николаевич.
— Ну что ж, — Медведев привлек мальчика к себе, — поедем вместе. Я хочу встретиться с этим Левкой Задовым. — Он поднял Мишу, шутливо потянув за вихор. — Продолжение вечером. А сейчас на улице не показываться. Отсыпайся в дежурке. Ясно? И Мурзина не бойся, к Махно он не имеет никакого отношения.
Днем Медведев связался по телефону с Бахмутом, потом с Харьковом. Возвращение Махно, налет бандитов на Старобельск, убийство секретаря укома — все это были чрезвычайные события.
Из Харькова вскоре дали знать: против Махно снова направляется автобронеотряд под командованием товарища Германовича. Медведеву предложено оставаться на месте, вести усиленную разведку и ежедневно сноситься с Харьковом по телефону.
Из Бахмута пришло распоряжение немедленно явиться в губчека за инструкциями, самому ничего не предпринимать,
В тот же день на срочном заседании уком постановил: в связи с особыми обстоятельствами принять все меры к немедленной ликвидации банд, для чего товарищу Медведеву лично провести оперативные действия в уезде.
Теперь ему надлежало одновременно выполнить три противоположные указания — оставаться на месте, ехать в Бахмут и проводить оперативные действия в уезде.
Вечером он долго беседовал с Мишей, которого затем два красноармейца отвели в тюрьму. Вернувшись, они в присутствии собранных Медведевым сотрудников доложили, что парень сдан с рук на руки.
Мурзин, самодовольно ухмыляясь, осведомился:
— Ну что, подозрительная персона? Я был прав?
— Да, — коротко ответил Медведев.
Мурзин с удовлетворением зашептал сидящим рядом, что наконец-то он поставил на место этого не в меру проницательного председателя. С первых же дней появления здесь Медведева он его невзлюбил. Подумайте, в двадцать три года строит из себя всезнайку! Над всеми подшучивает...
Медведев встал. Наступила тишина.
— Товарищи чекисты! Десятая партийная конференция поставила перед народом боевую задачу: собрать четыреста миллионов пудов зерна. Без этого, сказал товарищ Ленин, мы не построим свою промышленность, а значит, не построим социализм, и значит, не победим капитализм. Кулачье делает все, чтобы не дать нам эти четыреста
1
Комнезам — комитет бедноты (укр.)
Не ожидавший такого перехода, Мурзин вздрогнул и побледнел. Медведев продолжал, глядя на него в упор.
— Тому, кто заботится о своей карьере, не место в Чека! Из-за мелкого честолюбия, самолюбия, черт знает, из каких ничтожных побуждений сегодня ночью Мурзин допустил ошибку...
Мурзин вскочил и закричал, срываясь на высоких нотах:
— Не имеете права!
— Имею! — твердо сказал Медведев и оглядел всех. — Я вам напоминаю, товарищи чекисты, что Десятый съезд партии потребовал поднять идейный уровень всех советских работников. А вы даже и газеты не всегда читаете! С этого часа в связи с чрезвычайными обстоятельствами мы переходим на казарменное положение. В распорядок дня вводится физкультурная зарядка, чтение газет и занятия политграмотой. Сейчас можно разойтись и предупредить домашних, что не придете ночевать. Все.
Медведев проводил взглядом сутулящуюся спину Мурзина. Он знал, какие чувства тот питает к нему в эту минуту.
Когда все разошлись, к Медведеву подошел невысокий кряжистый человек с умными лукавыми глазами. Это был командир Части особого назначения, луганский рабочий Харьковский.
— Твои ребята готовы, Афанасий Иванович?
— Готовы-то готовы... — озабоченно проговорил Харьковский, — только не понимаю я, что ты задумал. Надо бы сейчас же двинуть на место. База Каменюки известна. Пока он не опомнился, не перешел на новое место, трахнуть его там...
— А может, ему только того и надо! — ответил Медведев. — Нет, Афанасий Иванович, нужно его перехитрить. Держи отряд наготове, жди от меня вестей завтра к вечеру.
— Так ведь они завтра пронюхают, что мы готовимся. В городе-то у них есть свои.
— Вот и хорошо! — обрадовался Медведев. — И не скрывайтесь. Пусть в городе знают, что завтра ночью пойдем громить лесную базу Каменюки.
У Афанасия Ивановича глаза-щелочки так и засветились.
— Ладно, ладно, таись от меня! А чекистов ты поведешь?
Медведев покачал головой.
— Я занят буду. Мурзин поведет.
Харьковский с удивлением глянул на него. Медведев был серьезен.
Вечером чекисты узнали, что Медведев по вызову предгубчека выехал в Бахмут.
Мурзин зашел к заместителю Медведева поговорить по душам. Велько, уроженец Старобельска, был тихим, исполнительным человеком. Высокий, худой, в пенсне, он скорее походил на учителя чистописания, чем на чекиста. Мурзин ему доверял.
Велько молча слушал Мурзина.