Чекисты
Шрифт:
Догнать банду было не так-то просто. Наконец с помощью местных активистов ее настигли. Захватили несколько пленных, лошадей, седла, одежду, оружие. Но основная часть банды ускользнула. Разведка сообщила, что банда ушла за кордон.
Обосновавшись за границей, подальше от монгольских пограничников, Зодбоев собирался продолжать налеты на советскую землю, терроризировать местное население, нападать на колхозы.
Из телеграммы погранкоменданта товарища Котюка:
„Мною даны указания отряду тов. Сыроежкина нарушения границы не допускать“.
Положение оказалось трудным, требования —
Правительство братской Монголии создало комиссию по борьбе с бандами и разрешило в случае необходимости нашим отрядам переходить границу. Для согласования совместных действий с монгольскими друзьями назначен Г.С. Сыроежкин.
Тем временем от бандитов прибыл делегат Жужаев. Сыроежкин беседует с ним, но вскоре замечает, что это скорее разведчик — он ни на какие переговоры не уполномочен, зато глазеет по сторонам, изучает наши силы, тянет время.
Благополучно вернулся Унжупов. Он докладывает, что перед направлением Жужаева Зодбоев сказал ему:
— Даже если договоритесь о высылке делегатов для переговоров, все равно в Оку не вернемся.
А бандит Хомажим добавил:
— Если кто пойдет с делегатом из Оки, застрелим. Из банды больше никого не пустим на переговоры.
Унжупов рассказал, что почти все главари и бандиты из кулаков против переговоров, а середняки и бедняки — за посылку делегатов. По заданию Сыроежкина он вновь возвращается в банду.
Сыроежкин вызывает Жужаева и говорит ему:
— Езжай в банду. Передай Зодбоеву: у нас хватит сил всех вас уничтожить. Кроме того, мы договорились с монголами о взаимной помощи. Собери бедняков и середняков, предложи арестовать главарей и сдать нам. Сами спокойно возвращайтесь и живите. Повторяю: в случае отказа мы совместно с монголами уничтожим всю банду. Понял? Срок даем до 20 мая.
Сыроежкин отправился на встречу с монгольскими друзьями. Председатель правительственной комиссии принял его в теплой юрте, рассказал, что ими сформирован отряд в семьдесят человек. Этот отряд уже выступил в сторону банды, начал переговоры о добровольной сдаче бандитов, но был обстрелян, Не получил никакого ответа из банды и Сыроежкин.
21 мая в 5 часов утра его отряд в количестве 28 бойцов при двух пулеметах вместе с монгольскими представителями выступил к месту расположения монгольского отряда к устью реки Тартурик для соединения с ним и совместного разгрома банды.
Во время движения отряда на кривоногой местной лошаденке прискакал Унжупов. Он был весь оборван, из раны на плече сочилась кровь.
— Товарищ начальник! — кричал он. — Банда на прежнем месте, все ругаются между собой, но бедняков не отпускают. Я еле-еле ушел от них. Стреляли, ранили. В банде 200 человек.
Вскоре советский и монгольский отряды перекрыли все выходы из урочища, где укрывалась банда. Но оказалось, что большинство бандитов успело уйти в глубь Монголии. Пока часть отряда ликвидировала окруженных, Сыроежкин с монгольскими солдатами погнался за вышедшими
После ликвидации банды все члены семей, бедняки и середняки были распущены по домам. Судили лишь тех бандитов, кто особенно запятнал свои руки кровью.
По просьбе монгольских друзей Сыроежкин участвовал затем в операциях против банд в Ойратии, на севере Монголии.
Когда операции были завершены, Сыроежкина направляют в Читинскую область.
Там в это время разворачивают свою деятельность белогвардейско-кулацкие отряды. Летом 1930 года в Сретенском округе происходило кулацкое восстание. Это был не просто небольшой мятеж — лишь один из конных полков, закрепившихся в селе Алданда, насчитывал 600 всадников.
В Житкинском районе бандиты объединились в так называемую „Толонгуйскую бригаду“. Их действия направлялись и оплачивались из-за границы атаманом Семеновым. Среди населения бандиты распускали слухи о том, что Новосибирск взят японцами и что Советская власть осталась лишь в нескольких районах Сибири.
Снова был вытащен обветшалый лозунг „Советы без коммунистов!“. Действовали банды и в соседних районах: в Минусинском — банда Мишина, бывшего помещика и белогвардейца, в Чумаковском — банда Гамзуля, насчитывавшая 350 человек и состоявшая из местного кулачества и лиц, бежавших из мест заключения. К концу июня 1931 года банды были ликвидированы благодаря операциям, которые проводили чекисты.
…Одной из них был приход безоружного Григория в банду некоего Боровских. На этот раз Григорий шел открыто — как чекист, предлагающий главарю сложить оружие и явиться с повинной. Это был смертельный риск: его дважды водили на расстрел, угрожали пытками. Изумленные смелостью и стойкостью чекиста, уставшие и разочарованные бесплодной борьбой, бандиты пришли к решению сдаться. Так без единого выстрела прекратила существование еще одна банда.
Немалая заслуга Сыроежкина в том, что разгром и ликвидация многих банд были осуществлены почти бескровно — были сохранены жизни чекистов, красноармейцев, дружинников. Одновременно избежали бессмысленной гибели и вернулись к мирному труду и своим семьям также десятки и сотни бедняков и середняков, силой и обманом вовлеченных в мятежи, поднятые кулаками и белогвардейцами.
За выполнение заданий по вскрытию и ликвидации контрреволюционных организаций и повстанческих банд коллегией ОГПУ Г.С. Сыроежкин был награжден именным оружием — пистолетом системы „Маузер“.
Из Сибири Сыроежкин уезжает в начале 1932 года, получив новое назначение на ответственную работу в Белоруссию, где с его участием были вскрыты и ликвидированы крупные организации буржуазных националистов.
После поражения в открытой борьбе с Советской властью в период гражданской войны буржуазные националисты Белоруссии в большинстве своем эмигрировали в различные страны. Многие осели в Польше. Отсюда они начали вести подрывную работу против нашей страны. Для ее руководства в панской Польше в 1926 году был создан нелегальный центр под названием „Союз вызволения Белоруссии“ (СВБ), который забросил в Советскую Белоруссию матерых шпионов и националистов с заданием создать контрреволюционные повстанческие организации.