Челноки
Шрифт:
Похожий на борова мужчина сослался на семейные трудности и её неопытность, отстегнув от широты души всего пятьдесят долларов.
Дальше потянулась длинная цепочка половых проказ. Она научилась заранее оговаривать цену. Похамить, если требовали обстоятельства, при этом всегда чувствуя себя с клиентом, как подчиненный с руководителем, рассчитывавшим для неё сумму заработанной платы.
Настя так и не смогла выработать иммунитет от неприязни к заказчикам, приобретавшим во временное пользование её тело. Кроме того, чтобы мимолетные встречи не вошли в сладкую привычку, она и сама
По подсчётам она уже подбиралась к необходимой сумме, когда прозвучал очередной звонок. «Сегодня всё должно закончиться» – твёрдо решила Настя.
У памятника Ленину подле высоких развесистых деревьев её поджидали первые клиенты. Мужчина, осчастлививший Анастасию пятьдесятью долларами, на правах старого друга обнял её за талию, пощекотав при этом шею жёсткими проволочными волосками над своей верхней губой.
– Пайдем, дэвочка тут нэдалэко, – заметив, как она испуганно смотрит по сторонам, произнёс он. – Нэ бойся табе ныкто нэ увыдит.
Настя безвольною, потоптанною петушками курицей шла рядом с клиентами, в очередной раз, подчиняясь обстоятельствам и, оправдывала себя: «Это в последний раз. Это в последний раз. На деньги если дадут как тогда куплю маме стиральную машину».
Вдруг на другой стороне неширокой улицы, облепленной всевозможными вывесками, украшенной живописно развешанными на деревьях гирляндами электрических лампочек, она увидела шедшего навстречу парня в знакомой курточке. Случайный прохожий подходил всё ближе и ближе. Сердце тревожно замерло: «Валерка». В тот момент, когда она поравнялась с ним, он остановился и, пока Настя в сопровождении новых знакомых, уходила всё дальше и дальше, он продолжал стоять на другой стороне улицы, глядя им вслед.
Неожиданно она резко сбросила руку, лежавшую у неё на талии.
– Да пошли вы…, – с возмущением произнесла она, развернулась и бросилась назад. Настя остановилась от него в каких-нибудь пятнадцати шагах. Она смотрела на другую сторону неширокой покрытой снежным полотном пешеходной улицы, как на берег быстрой реки, отделявшей их друг от друга, не решаясь подойти ближе. Она лишь чуть слышно прошептала:
«Валерочка».
За спиною один из клиентов подошёл к телефону-автомату набрал номер и стал раздраженно говорить в трубку.
А он стоял, не двигаясь и, смотрел прямо на неё.
Со всей очевидностью умудрённого небольшим жизненным опытом человека, она внезапно поняла, что ничего между ними больше не будет. Не будет прежних сиявших изумрудными гранями отношений, не будет того светлого и чистого чувства, возникшего между нею и Валерой. Не сможет она уже так беззаботно и весело смеяться и радоваться вместе с ним. Как камень, срываясь с края глубокой пропасти, летит вниз из-под ноги неуклюжего путника, увлекая за собою тысячу других, так и у неё что-то оборвалось внутри: упало и разбилось вдребезги на мелкие кусочки, разлетевшиеся по закоулкам души. И невозможно не собрать, не склеить, того, что было.
Валера посмотрел сквозь неё, будто она не живой человек, а манекен за стеклом магазина, повернулся и скоро пошёл прочь. Через некоторое время его фигура затерялась в безликой толпе прохожих. А она, опустив голову, побрела, сама не зная куда.
Глава вторая
Два старых приятеля не торопясь шли по аллее городского парка. По сторонам пестрели разноцветными цветами ухоженные клумбы и точно в солдатском строю застыли одинаково подстриженные сочные зелёные кустики. Широкая дорога проходила между высокими клёнами, словно наблюдавшими за происходящим внизу и, как бы приглашала друзей к прогулке и задушевному разговору.
– Значит, отслужил…. Родине долг отдал прямо в руки. Теперь у тебя новая проблема – как работу найти, а желания особого трудиться, я так понимаю, нет? – спросил тот, что был немного ниже ростом.
– Ты, Олег как свой педик закончил и в школе учителем поработал, занудным стал, спасу нет. Мы с тобой в один год призывались, только ты после института год отслужил, а я после техникума два года отпахал. Хорошо, что дали его окончить. Я же со средним образованием поступал. Отсрочку могли и не дать. Мне не так просто вписаться в гражданские порядки, да и за гроши я работать не пойду, – отвечал высокий черноволосый молодой человек.
– Что это за название моего родного вуза – «педик»? Пединститут ещё, куда не шло. Я Серёга могу и обидеться.
– Ладно, извини, это я, не подумавши ляпнул, – ответил молодой человек.
– Извинения приняты, но на будущее учти.
– Учту.
– Ты говоришь: «Два года отпахал». Зато я в пехоте в Забайкалье служил, а ты в батальоне связи в Горьком 1 . Сам мне писал, что в самый интеллигентный род войск попал?
– Ладно. Давай не будем обсуждать, кому больше лиха досталось. Ты что, с работой можешь что-то стоящее предложить?
1
Нижний Новгород
Олег, на несколько секунд задумался.
– Я, Серёга, сам год в школе русский язык и литературу преподаю, батрачу практически за гроши, найти работу сейчас проблематично. Могу, конечно, поговорить с директором, может тебе к нам завхозом пойти? – он заинтересованно взглянул на черноволосого парня.
– А может, нянечкой? – съехидничал молодой человек. – Нет, дружище, сам что-нибудь найду, а то на завод пойду. С твоим батей надо поговорить у него связи остались? – он посмотрел на Олега.
– Это ты с ним говори.
– Ладно, давай тему сменим, рассказывай – наши ребята из двора где, кто, чё делают?
Олег, глядя прямо перед собой, ответил:
– Знаю, что Игорёк Лесовский двухгодичником служит. У них в «радике» кафедра военная была, ему две звёздочки на погоны кинули. А в нашем дворе давно никто не собирается. Теннисный стол сломали. Деревья попилили все…. Да, Мишка Барин условный срок получил. Наехал не на того… на кого надо. Но срок небольшой дали. Года два что ли…, – он поднял голову вверх. Кружившие в серо-голубом небе птицы неожиданно натолкнули Олега на мысль: