Шрифт:
Адольф Воловик
Человечек на стене
ОГЛАВЛЕНИЕ
ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ РАССКАЗАЛ КАРАНДАШНЫЙ ОГРЫЗОК
ИСТОРИЯ, КОТОРАЯ ПРОИЗОШЛА С ДИМКОЙ В НАРИСОВАННОЙ СТРАНЕ
ИСТОРИЯ О ТОМ, КАК ВАЖНО УМЕТЬ ВИДЕТЬ
ИСТОРИЯ О СЫЩИКЕ ЗОРКОМ ГЛАЗЕ И О ТАЙНЕ ПРОСТОЙ ЛИНИИ
ИСТОРИЯ О ТОМ, КАК МЫ УКРАШАЛИ ГОЛОВУ ЗНАНИЯМИ
ИСТОРИЯ О ТОМ, У КОГО УЧИЛСЯ САМЫЙ ПЕРВЫЙ ХУДОЖНИК
ИСТОРИЯ О ТОМ, КАК У АЛЬБОМА ЛОПНУЛО ТЕРПЕНИЕ
ИСТОРИЯ О ВЕЛИКОМ ТРУЖЕНИКЕ
ИСТОРИЯ О НЕОБЫКНОВЕННОМ ПУТЕШЕСТВИИ
ИСТОРИЯ, КОТОРАЯ ПРОИЗОШЛА В СОЛНЕЧНЫЙ
ИСТОРИЯ О ХУДОЖНИКАХ, КОТОРЫЕ НЕ БЫЛИ ХУДОЖНИКАМИ
ИСТОРИЯ, РАССКАЗАННАЯ СТАРОЙ ПАЛИТРОЙ
ИСТОРИЯ, В КОТОРОЙ НИЧЕГО НЕ ПРОИСХОДИТ
ИСТОРИЯ, В КОТОРОЙ МЫ ПРОЩАЕМСЯ С ЧЕЛОВЕЧКОМ
Когда я был таким, как вы, ребята, мне было очень интересно узнать, как получаются книги, кто и почему их пишет. И вам, наверное, тоже интересно узнать: как появилась эта книга?
А произошло все совершенно случайно. Прихожу я как-то домой и вижу, что мой сын Димка стоит возле подъезда и что-то бормочет себе под нос. Я прислушался. "Точка, точка, запятая, - услышал я, - минус, рожица кривая, палки, палки, огуречик - вот и вышел человечек". И человечек действительно вышел. Он был аккуратно нацарапан гвоздем на стене. Я растерялся. С одной стороны, я должен был отругать Димку за испорченную стенку, а с другой? С другой - я очень обрадовался: у моего сына появилось желание рисовать.
Увидев меня, Димка смутился и виновато опустил глаза.
– Ну и ну, - сказал я, - мой сын превратился в доисторического человека. В пещерного жителя.
– Ладно, я больше не буду рисовать, - вяло извинился Димка.
– Что ты!
– испугался я.
– Рисуй. Только, пожалуйста, не на стенке. Это очень хорошо, когда человек умеет рисовать, и очень плохо, - тяжело вздохнул я, - когда человек портит стены.
Кое-как мы затерли необычный, с точками и запятыми, портрет и до вечера не вспоминали о случившемся. А вечером Димка подсел ко мне и спросил:
– Папа, а пап, почему ты назвал меня пещерным человеком?
– Да потому, что только пещерные художники рисовали на стенах своих жилищ.
– Почему?
– Потому, что у них не было ни карандашей, ни бумаги, ни красок. Все это появилось намного позже и стоило очень дорого. Только ты ничего не ценишь. Мама каждый день выметает из-под шкафа кучу карандашей.
– А чем же древние художники рисовали? А кто придумал карандаш? А как научиться рисовать? А как...
И Димка задал сразу столько вопросов, что отвечать мне на них пришлось много и много дней.
Мы не только беседовали, но и рисовали. Часто к нам заходили Димкины товарищи. Они тоже слушали наши рассказы и рисовали вместе с нами.
Иногда они просили меня повторить какой-нибудь рассказ или еще раз показать, как делается рисунок.
И вот тогда я решил записать все, о чем мы говорили, чтобы мальчики и девочки, Димкины друзья, смогли принять участие в наших беседах, беседах, которые начались с истории, рассказанной Карандашным Огрызком.
ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ РАССКАЗАЛ КАРАНДАШНЫЙ ОГРЫЗОК
Ящик письменного стола скрипнул и приоткрылся. Линейка невольно зажмурилась от внезапно
– Нельзя ли поосторожней, - проворчала она, отодвигаясь в сторону от неизвестного предмета.
– Прошу прощения, - произнес чей-то голос.
– Разрешите представиться: меня зовут Карандаш.
Небольшая щель пропускала немного света, и поэтому Линейке наконец удалось рассмотреть говорившего. Да, это действительно был карандаш. Только какой! Всего-то ростом в три сантиметра.
Не успела Линейка произвести свои вычисления, как Автоматический Карандаш, который находился здесь же рядом, ехидно заметил:
– Да разве вы карандаш? Вы просто-напросто карандашный огрызок.
– Действительно, - согласилась Линейка, - все карандаши, которых я знала, были высокими и стройными. Они были очень обходительны и вежливо скользили по бумаге рядом со мной.
Карандашный Огрызок промолчал. Это был старый, много повидавший карандаш. Зачем ему было спорить с Линейкой, которая не знала, что чем меньше карандаш, тем он старше и мудрее.
И вообще доказать что-либо Линейке было очень трудно. Всем давно известна прямолинейность ее суждений. Поэтому Карандашный Огрызок скромно уселся в углу и стал наблюдать за Циркулем, который пытался провести окружность. Но окружность никак не получалась. Циркуль был без грифеля. И очень от этого страдал.
– Разрешите, я вам помогу.
Карандашный Огрызок ловким движением отломал часть своего грифеля и протянул Циркулю.
– Как я вам благодарен!
– обрадовался Циркуль и запрыгал на одной ножке.
– Что вы! Что вы! Стоит ли благодарности? Ведь это сущие пустяки. Мы обязаны помогать друг другу, - сказал Карандашный Огрызок.- Да и мне этот грифель, вероятно, уже ни к чему: вряд ли мне придется водить им по бумаге.
– Теперь наступил наш век!
– надменно заявил Автоматический Карандаш, поблескивая металлическими доспехами.
– Теперь только мы, автоматические карандаши, а не какие-то деревянные палочки призваны служить человеку.
– Вы ошибаетесь, - вежливо возразил ему Карандашный Огрызок.
– Художники, например, предпочитают пользоваться обычными карандашами. И хотя мы с вами близкие родственники...
– Это уже слишком! Вы слышите? Мы - родственники! Какая-то облезлая деревяшка утверждает, что состоит со мной, Автоматическим Карандашом, в родстве! Да еще в близком!
– Вы напрасно горячитесь. Если бы не было нас, простых карандашей, то и вы бы никогда не появились на свет.
– Да какое вы имеете право поучать!
– возмутилась Линейка.
– Врываетесь без приглашения в наше высококультурное, с техническим образованием общество и читаете нотации! Неслыханно!
Но тут раздался еще один голос. Он принадлежал обычной карандашной Резинке. В силу своего мягкого характера она не вмешивалась в эту шумную беседу до тех пор, пока Линейка не стала так яростно защищать Автоматический Карандаш.