Человечество: история, религия, культура. Древняя Греция
Шрифт:
Вскоре им попались еще двое женихов, ехавших куда-то по делам на одной колеснице. Один из них был Антилох, сын пилосского царя Нестора, а другой – афинский царь Менестий. Открытое лицо принца понравилось сыновьям Атрея. А на Менестия они посмотрели неодобрительно. «Так вот он каков этот молодец, осмелившийся изгнать великого Тесея! – проворчал Агамемнон. – Право не скажешь, что он из числа благородных потомков Эрехфея!» – «Коварство – страшная вещь! – согласился Диомед. – Порой оно одолевает даже доблесть!»
Аргивяне заглянули на стадион и встретили здесь остальных женихов, упражнявшихся в беге, борьбе и стрельбе из лука. Некоторые из них проводили за этими занятиями большую часть дня. Надо же было чем-то занимать свободной время! «Ну вот, – сказал Амфилох, – вся наша компания в сборе!» – «Кто этот могучий атлет, что наголову выше всех остальных?» – спросил Менелай. «Это царь Саламина Аякс, – отвечал сын Амфиарая. – Отец его Теламон был другом Геракла, а потом вместе с моим отцом охотился на калидонского вепря». – «Аякс хороший воин и верный товарищ! – заметил Диомед. – А если хочешь увидеть его сводного брата Тевкра, сына троянки Гесионы, то вон он – соревнуется в стрельбе из лука с Филоктетом, царем Мелибеи». – «Готов биться об заклад, что Теламонид выйдет победителем! – уверенно предрек Сфенел. – Никто из нас не сравниться с Тевкром в этом искусстве!» – «На стадионе – да! – согласился Амфилох. – Но зато в бою Филоктет один стоит десятка лучников!» – «Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказал Менелай, – ведь это ему достались отравленные стрелы Геракла?» – «Ему, – кивнул Диомед, – и поверь мне – они еще станут источником многих бед!» – «А кто эти двое, что мечут копья?» – спросил Агамемнон. «Они тоже из нашей когорты! – отозвался Сфенел. – Тот, что пониже – царь Локриды Аякс, тезка и друг сына Теламона, а другого ты и сам должен знать – он ведь твой родич!» Агамемнон в недоумении развел руками. «Это критский царь Идоменей, сын Девкалиона и внук Миноса!» – пояснил Амфилох. «Не стоит напоминать о нашем родстве!» – поспешно отвечал Менелай. «Теперь ты видел всех своих соперников! – сказал Диомед. – Не хватает только Протесилая, сына Ификла, но тот вечно в разъездах!»
Узнав, что их полку прибыло, женихи один за другим подходили к сыновьям Атрея и знакомились с ними. И каждый внимательно оглядывал Менелая с головы до ног. Как-никак он был теперь их соперником, так что следовало знать, сколь велика, исходящая от него угроза! Потом братья присоединились к соревнующимся. Перед обедом все искупались в Эвроте и разошлись по домам пережидать полуденную жару. Вечером на пиру во дворце у Тиндарея Агамемнон и Менелай познакомились с Диоскурами. Близнецы так походили один на другого, что их то и дело путали, однако царевичи нисколько не обижались – им ведь было не привыкать!
«Вот еще одна жертва нашей сестры! – воскликнул Кастор, указывая на Менелая. – Бедняга, ты сам не знаешь во что собираешься ввязаться!» – «А что, мне грозит какая-то опасность?» – улыбаясь, отозвался Менелай. «И он еще спрашивает! – с притворным ужасом отвечал Кастор. – Разве тебе не говорили, что наша сестра хищница? Оглянись вокруг: все эти несчастные – ее жертвы! Совсем недавно они были живыми людьми: радовались солнцу и жизни! А кто они теперь? – Бледные тени, которые едва таскают ноги и думают только о любви! Или я не прав?» Женихи, уплетавшие огромного вепря и весело попивавшие вино, отвечали ему дружным смехом. Каждый старался отшутиться. «Нет, серьезно! – вступил в разговор Полидевк. – Послушайся нашего совета и беги отсюда, пока не увидел Елены! Потому что после ты не сможешь сделать ни шагу и навеки превратишься в ее раба!» – «Мне кажется, это будет трусостью!» – возразил Менелай. «Экий упрямец! – покачал головой Кастор. – Не говори потом, что мы тебя не предупреждали!»
Но вот растворились двери и в пиршественную залу спустилась Елена. Боже, как она была прекрасна! Ни одна женщина в мире не обладала такой грацией и не имела таких правильных черт лица! У Менелая даже дыхание перехватило. А ведь он и прежде знал, что дочь Леды прелестнейшая из женщин! Обходя гостей, принцесса задержалась возле его кресла. «Вам с братом пришлось проделать немалый путь, добираясь до нас! – сказала она Менелаю. – Надеюсь, наше гостеприимство заставит забыть о дорожных тяготах!» – «Я видел тебя, и все остальное уже стерлось из моей памяти!» – пылко отвечал Менелай. Улыбнувшись, Елена пошла дальше, а ее мелодичный голос продолжал звучать в ушах сына Атрея. И куда бы он не переводил свой взор, перед его невидящими глазами стояло ее неизъяснимо прекрасное лицо! Что еще можно прибавить к сказанному? Напрасно Агамемнон пытался вызвать брата на разговор – тот отвечал ему рассеянно и невпопад, он был положительно влюблен и во всем свете для него существовала отныне одна только дочь Леды!
Женихи между тем продолжали говорить о своем. «Дело к ночи, а Тиндарея все нет! – заметил Аякс Теламонид. – Уж не случилось ли чего?» – «Все куда серьезней, чем ты думаешь! – отозвался Диомед. – Оглядись и скажи: кого еще нет среди нас?» – «Одиссея!» – воскликнул Филоктет. – «Ну и что?» – спросил Менестий. – «А то! – отвечал Сфенел. – Не будь здесь тебя, никто бы даже внимания не обратил! Но Одиссей другое дело!» – «Не иначе этот хитрец что-то затевает за нашей спиной!» – рявкнул Идоменей. Женихи зашумели. Некоторые из них даже вскочили на ноги. «Тише! Успокойтесь! – крикнул Кастор. – Отец действительно сейчас с Одиссеем! Но в этом нет ничего плохого – они совещаются об общем благе!» – «Ах, вот как! Об общем благе! – сердито отозвался Аякс Оилид, отличавшийся (как и многие другие коротышки) чрезвычайно вспыльчивым нравом. – Скажи об этом моей собаке! Может быть, она тебе поверит!» – «Ты кажется, в чем-то нас обвиняешь?» – нахмурился Полидевк. Сын Оилея хотел ответить какой-нибудь дерзостью, но Аякс Теламонид заставил его замолчать. «Оставь, друг! – сказал он. – Подумай сам – чего такого может получить Тиндарей от царя Одиссея? Островок у него маленький! Земли, посчитай что нет, да и то одни горы! Зачем старику такой зять? Поверь мне, он метит выше! Сын Лаэрта нам не соперник!» – «Вот-вот, – усмехнулся Кастор. – Похоже он и сам так решил!» – «Что ты говоришь? – живо отозвался Амфилох. – Одиссей больше не сватается к Елене?» – «Да! – подтвердил Полидевк. – Он решил жениться на нашей двоюродной сестре Пенелопе». Услыхав эту новость, женихи растеряно замолчали. «А что, – заметил Агамемнон. – Он сделал удачный выбор! У Икария, отца Пенелопы, большое царство, а сыновей нет. За девушкой дается недурное приданное!» – «Разве можно думать о ком-то другом, когда перед тобой открылась божественная красота Елены?» – удивился Менелай. «Ты говоришь как влюбленный, – снисходительно улыбнулся Тевкр. – Но Одиссей никогда не терял головы из-за женских прелестей! Браво! Я знал, что этот хитрец не уедет отсюда, не получив свое!»
Тут в залу вошел Тиндарей и с ним вместе Одиссей. «Благородные юноши! – промолвил царь. – Сегодня один из вас станет моим зятем!» Женихи слушали его затаив дыхание. «Мы с дочерью, – продолжал Тиндарей, – находились в большом затруднении! Останови мы свой выбор на ком-то из вас, остальные сочли бы себя оскорбленными! Дело могло кончиться ссорой и даже войной!» – «Это уж точно!» – заметил Идоменей. «К счастью, царь Одиссей пришел мне на помощь и дал мудрый совет. Вот, что мы сделаем: все вы должны торжественно поклясться, что не только не будете таить зла против избранника Елены, но станете защищать его от кого бы то ни было!» – «Правильно! – воскликнул Агамемнон. – Если все мы будем связаны клятвой, твой зять окажется в полной безопасности!» Все согласились, что Одиссей нашел хороший выход из щекотливого положения, и решили тотчас приступить к присяге. Тиндарей велел, чтобы ему привели из конюшни лошадь, не имевшую никакого порока. Выйдя за город, он заколол ее жертвенным ножом, рассек тушу на части, а затем поставил всех женихов на кровоточащие куски мяса и велел повторять за ним слова клятвы. Ах, если бы кто-нибудь мог открыть тогда гостившим в Спарте царям и царевичам, на какие великие испытание обречет их в свой час эта присяга! Но они не знали этого, каждый надеялся стать мужем Елены и не задумывался о будущем.
По возвращении во дворец, Тиндарей заперся в своих покоях вместе с Кастором и Полидевком. «Итак, мы должны назвать нашего избранника!» – сказал он. «Одиссей нравился мне больше других, – заметил Кастор. – Но если он больше не жених, я бы остановился на Аяксе Теламониде!» – «К чему нам какой-то мелкий царек? – возразил Полидевк. – Мы можем породниться с более могущественным государем! Думаю, нужно выбирать между Аяксом Оилидом и Идоменеем!» – «Тоже скажешь! – отвечал Кастор. – Зачем Елене муж, который ниже ее на целую голову? А от союза с Идоменеем я вообще не вижу никакого проку!» – «Дети мои! – прервал их спор Тиндарей. – Я хочу открыть вам тайну, о которой в Спарте пока что никто не знает! Вчера в Микенах умер Фиест! Его сын Эгисф, как известно, не пользуется любовью сограждан. Мы можем оказать услугу сыновьям Атрея, вернув им отцовское царство!» – «Ловко придумано отец! – одобрил Полидевк. – Союз с могучими Микенами – как раз то, что нам нужно! Вместе мы будем господствовать над всем Пелопоннесом!» – «Вы забываете, – напомнил Кастор, – что царем станет Агамемнон, а к Елене сватается Менелай!» – «Значит мы должны привязать к себе их обоих! – решил Тиндарей. – Благо у меня две дочери! Если Атриды станут нашими зятьями, мы можем больше никого не бояться!»
На том и порешили. Царь позвал Елену с Клитемнестрой. «Доченьки, – сказал он, – приготовьтесь к тому, что сегодня решиться ваша судьба: я выдаю вас замуж!» Царевны отвечали, что будут во всем послушны его воле. «Что ты думаешь о Менелае?» – спросил Тиндарей у Елены. «Мне, кажется, он меня любит!» – отвечала она, потупив глаза. «Тогда иди в зал и увенчай его венком!» – велел царь. «А ты, – обратился он к Клитемнестре, – готовься стать женой Агамемнона!»
Елена послушно спустилась к пирующим, подошла к Менелаю и одела ему на голову венок. «Вот он мой избранник! – громко провозгласила она. – Пусть люди признают, а боги осветят мой выбор!» Женихи нимало дивились ее словам, да и сам Атрид не мог поверить своему счастью. «Воистину! – воскликнул он. – Боги услышали мои мольбы!» Он поцеловал руку Елены и она поспешно вернулась к себе. На этом затянувшийся пир завершился. Гости разошлись. Поначалу никто не мог понять, какую цель мог преследовать Тиндарей, выдавая дочь за безземельного царевича. Только утром, когда распространилась весть о смерти Фиеста, все прояснилось. «Я же говорил, – сказал Аякс Теламонид своему тезке, – старик метит очень высоко!» – «Погоди! – с досадой отвечал ему сын Оилея. – Атриды пока еще не в Микенах!» – «За этим дело не станет!» – уверенно предрек царь Саламина.
И действительно, Агамемнон обручился с Клитемнестрой, а потом было объявлено, о намерении спартанского царя вернуть будущему зятю его наследственные владения. Спартанское войско выступило в поход, однако до войны дело так и не дошло. Жители Микен никогда не жаловали сурового Эгисфа. Сын Фиеста решил не испытывать судьбу. Ночью он бежал из города. Агамемнон торжественно вступил в Микены и был тотчас провозглашен царем. После этого в Спарте сыграли сразу три свадьбы: сыновья Атрея женились на дочерях Тиндарея, а его племянница Пенелопа стала женой Одиссея. У Агамемнона и Клитемнестры вскоре родилась дочь Ифигения. Позже появились на свет Электра и сын Орест. У Менелая и Елены была только одна дочь – Гермиона. Что касается Пенелопы, то она родила Одиссею сына Телемаха.