Человечество: история, религия, культура. Древняя Греция
Шрифт:
Эгисф пошел к Атрею и объявил, что дело сделано. Царь несказанно обрадовался. «Это очень хорошая новость, сынок! – сказал он, довольно потирая руки. – Нам следует возблагодарить богов за то, что они помогли нам взять вверх над нашим врагом». – «Делай так, как считаешь нужным!» – согласился Эгисф. Они отправились на берег моря, где Атрей приказал приготовить несколько быков для жертвы. И вот, в ту минуту, когда царь облачался в торжественные одежды, принц неслышно приблизился к нему сзади и ударил мечом в спину. «О боги! – воскликнул потрясенный Атрей. – Что ты делаешь?» – «Я свожу с тобой счеты, дядя! – промолвил Эгисф. – И знаешь, о ком я сейчас думаю?» – «Что ты несешь, несчастный? – кричал объятый ужасом Атрей. – Ты же убил меня!» – «Я думаю о моих старших братьях, – продолжал принц. – Тех, что ты зарезал прямо в постели!» С этими словами он вонзил меч царю грудь, и тот упал на землю мертвый. Как и многие другие злодеи, Атрей стал жертвой собственных преступных происков. Ведь эти люди плетут сеть интриг, не взирая на людские законы и превращая в ничто божественные заповеди. Можно ли удивляться тому, что нередко они сами попадают в нее?
Когда весть об убийстве достигла столицы, народ освободил из заключения Фиеста и провозгласил его царем. Пелопия, узнав, к каким последствия привело ее признание, покончила с собой. Ее похоронили вместе с мужем, а Фиест стал править в Микенах.
Долгое время о героической эпохе в истории аргосской земли было известно лишь из мифов и преданий. Но теперь, благодаря археологам, раскопавшим древние города Микены и Тиринф, у нас есть возможность гораздо лучше почувствовать быт и дух тех далеких времен. Мы можем прогуляться по улицам, по которым когда-то ходил Геракл, спуститься в подземелье, где томился вероломный Фиест, или подняться на башню, с которой взирал на своего могучего слугу трусливый Эврисфей, можем, наконец, пройти в тронный зал и представить, как вершил свой суд царь Атрей.
Арголидская долина представляет из себя большую котловину, раскинувшуюся на обоих берегах реки Инах. Со всех сторон ее окаймляет достаточно широкий пояс гор. Самым крупным центром этой области в XIV–XIII вв. до Р.Х. являлись Микены. Сосредоточием города была крепость, располагавшаяся на вершине высокого холма (278 м над уровнем моря). С северо-востока и востока крепость прикрывали два глубоких оврага. На юго-западе неприступной преградой для врагов служили крутые, обрывистые склоны холма, а западная сторона в середине XIV в. до Р.Х. была укреплена мощной стеной. Поблизости поднималось еще несколько холмов, густо заселенных богатыми ремесленниками и торговцами.
Об укреплениях Микен следует сказать особо. Древним мастерам пришлось вести строительство, приноравливаясь к сложному характеру местности. Стены то поднимаются на холм, то опускаются в овраг, но во всех случаях их высота одинакова – приблизительно 18 м от поверхности земли. Толщина стен составляла 6 м, но в некоторых местах она достигала 8-10 м. Величественной и необычной кажется их кладка: огромные грубо отесанные камни разных размеров и форм (некоторые из них весят несколько тонн). лежат один на другом; щели между ними заполняет глина или мелкие камни. Грекам, жившим много столетий спустя, уже в классическую эпоху, казалось, что стены из таких громадных камней не могли сложить простые смертные. Они приписывали их сооружение легендарным одноглазым гигантам – циклопам. Предполагается, что большую часть укреплений возвели в XIV в. до Р.Х. Однако интенсивное строительство продолжалось и в следующем столетии.
Дорога внутрь крепости вела через, так называемые, Львиные ворота. Они хорошо сохранились. Верхнюю часть ворот украшает треугольная известковая плита высотой 3 м с рельефным изображением двух львиц – они положили лапы на алтарь и грозно смотрят вниз на входящих в город. Ворота были достаточно высокими, чтобы в них мог проехать всадник и настолько широки, что бы пропустить колесницу. Снаружи подступ к ним прикрывал мощный четырехугольный бастион.
За воротами, на пороге которых видны выбоины, оставленные колесами колесниц, дорога поднимается вверх. С правой стороны от нее археологи раскопали несколько древних гробниц. (Считается, что похороненные в них правители жили в XVI в. до Р.Х.). С левой стороны располагаются остатки величественной лестницы, которая вела к царскому дворцу, построенному на вершине скалы, круто нависавшей над Львиными воротами.
Две стены разделяли дворец на три главные части: наружный портик, украшенный входной колоннадой, вестибюль и тронный зал. Вокруг них размещались жилые помещения, в которых проходила повседневная жизнь царской семьи. Помимо дворца в крепости находилось несколько частных домов, принадлежавших микенской знати, здесь же были выстроены большие кладовые и просторные амбары.
Неподалеку от Микен лежит Тиринф – древняя столица Прета и Персея, город в котором долгое время жил Геракл. Время его основания не поддается точному определению. Археологи считают, что многолюдное поселение на месте Тиринфа существовало уже в III тыс. до Р.Х., а укрепленный город был построен в XVI в. до Р.Х. Однако расцвет его приходится на XIII век. Древние поэмы именуют Тиринф «крепкостенным». И в самом деле, Тиринф располагался на высоком скалистом холме и был обнесен мощной «циклопической» стеной, сложенной из огромных каменных глыб. Толщина ее достигала 10 м. (В некоторых местах в стене были устроены сводчатые ходы и кладовые для хранения продовольствия и вооружения). Путь внутрь крепости лежал по длинной эстакаде, проходившей над высокой стеной и сворачивавшей через узкий проход между башнями и крепостными воротами. Чтобы проникнуть к дворцу, который был украшен внутри великолепными фресками, неприятелю нужно было прорваться через несколько ворот и внутренних дворов. Но, увы, – все эти укрепления не смогли защитить горожан: во второй половине XIII в. до Р.Х. Тиринф был захвачен врагом, разрушен и с тех пор больше не восстанавливался.
Смерть Эдипа
С тех пор как Эдип сделался царем, прошло много лет. Царица Иокаста родила ему четверых детей: двух сыновей – Полиника и Этеокла – и двух дочерей – Антигону и Исмену. Царевичи и царевны были уже взрослыми, когда в Беотию пришла нежданная беда. Жителей поразили заразные болезни, земля перестала давать урожай, а на скотину напал ужасный мор. От голода и эпидемий погибло множество народа. Погребальные костры день и ночь пылали на улицах города. Отовсюду слышались плач и стенания. Несчастный Эдип не знал, что ему предпринять и наконец велел отправиться в Дельфы брату своей жены Креонту. «Узнай, чем мы прогневили богов, а потом немедленно возвращайся, – велел он ему. – Смотри, не мешкай, а то тебе придется оглашать оракул перед могильными плитами!»
Креонт отправился в путь и вскоре принес ответ Пифии. Он гласил: «Изгоните из своей страны убийцу Лаия, и тогда ваши бедствия прекратятся!» – «Ага! – воскликнул Эдип. – Я так и думал, что дело нечисто! Выходит в городе объявился цареубийца, а мы сидим, как ни в чем не бывало! Не мудрено, что весь Олимп ополчился против нас!» – «Дело это старое и темное, – с сомнением заметил Креонт. – Если убийцу не нашли тогда, как его отыщешь теперь, спустя столько лет?» – «Я сделаю все, что могу! – заверил Эдип. – И клянусь именем моей матери, мы жестоко покараем этого негодяя, кем бы он ни был!»
Горя негодованием, царь деятельно взялся за расследование. Ему ведь невдомек было, каким страшным открытием должно было оно завершиться. Первым делом во дворец позвали прорицателя Тиресия. «Старик! – обратился к нему Эдип. – Я много слышал о твоей проницательности. Пришло время показать ее нам. Скажи, кто убил Лаия?» – «Имя этого человека мне неизвестно, – ответил Тиресий, – но одно боги открыли мне совершенно точно: убийцей Лаия должен был стать его собственный сын!» – «Час от часу не легче! – закричал Эдип. – Выходит, к цареубийству у нас цепляется еще и отцеубийство!» – «Этого не может быть! – возразила Иокаста. – Все знают, что сын Лаия не прожил даже часа! Его схоронили на другой день после рождения! И я, несчастная, все глаза проплакала на его могилке. Ищите убийцу в другом месте!» – «Придется! – проворчал Эдип. – Нужно допросить свидетелей! Тех, что сопровождали Лаия в его последнем путешествии!» – «В живых из них остался только один старик, – сказал Креонт. – Но он никогда не бывает в городе. Живет как отшельник в дальней деревушке!» – «Пошлите за ним немедленно! – велел царь. – Завтра же он должен быть в Фивах!»
Однако на другой события приняли совершенно неожиданный для Эдипа оборот. Из Коринфа прискакал вестник и сообщил о смерти царя Полиба. Он умер от болезни глубоким стариком. «Вот и верь после этого Пифии, – с горькой усмешкой заметил Эдип. – Когда-то она предсказала, что я стану убийцей своего отца! В ужасе я бежал из дома, чтобы больше никогда его не видеть, обрек несчастного на одинокую старость, и что в итоге? Мой отец умер своей смертью!» – «Государь! – сказал коринфский вестник. – Полиб не был твоим отцом! И я знаю об этом лучше всех! Ведь именно я много лет назад принес царской чете крошечного младенца с израненными ножками. У Перибеи, жены Полиба, не было своих детей. И тогда они решили усыновить найденыша!» – «И ты хочешь сказать, – промолвил потрясенный Эдип, – что этим младенцем был я?» – «Да, государь! – ответил вестник. – Один из рабов царя Лаия вручил мне корзину с ребенком, а каким образом она оказалась у него мне неизвестно!».