Человек без лица
Шрифт:
– Хорошо, – согласился Басаргин. – Но у меня есть встречный вопрос. Дуташев и Закария действуют согласованно против Кашаева?
– Мы приложили все усилия, чтобы не допустить этого, – откровенно сознался Астахов, раскрывая детали операции и дальше. – Не знаю, насколько нам это удалось, но Закария несколько дней назад, когда отправлял в Грозный группу наемников во главе с Биль Васиром, отдал приказ уничтожать там людей Дуташева. Это дает нам право надеяться, что наша миссия удалась. К тому же мы постарались довести весть о приказе Закарии до ушей самого Дуташева. Это что касается главного… Есть еще и дополнение…
– Я как раз хотел спросить вас про дополнение. Наемники Зелимхана Кашаева, что идут из Грузии… Они находятся под контролем?
– Нет, к сожалению. Это не удалось, хотя мы пытались подсунуть им своего человека.
– Значит, Зелимхан будет искать возможность соединиться со своими до соприкосновения с противниками. Иначе он получит новое Ватерлоо.
– Несомненно.
– Но тогда его начальный вектор нельзя считать за исходные данные, – громко сказал Доктор Смерть. – Придется подождать еще пару часов в дополнение к первым двум часам. Хотя я допускаю, что основные события могут развернуться или завтра, или ночью.
– Будем ждать. И надеяться на ваши, Александр Игоревич, аналитические способности. До свидания.
– Подождите! – громко сказал Доктор Смерть.
– Что-то случилось? – спросил генерал.
– Исчез сигнал микрочипа Мамлеева. Не мог там закончиться заряд аккумулятора?
– Аккумулятор в состоянии работать пять суток непрерывно.
– Сейчас, я повторю запрос. Может, какой-то сбой в системе. Микрочип – это не телефонная трубка. Нет… Не берет… Компьютер дает отказ… Категоричный. Тогда нам остается предположить, что там, на месте, могли возникнуть проблемы.
Генерал думал несколько секунд, потом было слышно, как он с кем-то разговаривает.
– Да, мне доложили, что и наш арендованный спутник потерял сигнал. Это очень плохо. Но будем ждать. Нам больше ничего не остается. Я попрошу вас не отключать номер.
– Мы не отключаем.
Над картой долго колдовали Сохатый, Ангел и «маленький капитан». Басаргин, при всех своих аналитических способностях и опыте офицера ФСБ, никогда не был линейным офицером и не принимал участие в боевых действиях. Это же касается и Тобако, бывшего офицера «Альфы». Доктор Смерть, хотя в боевых действиях и участвовал, все же был военным медиком, а опять же не линейным офицером, приученным выбирать на карте лучший маршрут.
– Я не думаю, что наши измышления будут сильно отличаться от того, что сделают офицеры оперативного отдела ГРУ, – сказал Ангел. – Примерную точку встречи мы смогли выбрать, но все может измениться в зависимости от того, где Кашаев встретился со своим подкреплением. Правда, открытых для этого времени горных перевалов не много. Но все же есть целых четыре варианта, и перекрыть все пути невозможно, потому что все они в разных направлениях. Есть и еще один вариант – Зелимхан, встретив подкрепление, не пожелает ввязываться в драку, а сразу двинет к границе. И там его некому встретить, кроме слабых пограничных заслонов.
– Надо передать эти данные генералу, – решил Басаргин.
– И другие, – мрачно пробормотал Доктор Смерть.
– Что? – спросил Ангел.
– Пропали сигналы с обеих телефонных трубок. И Кадыр, и Вали теперь вне поля нашего зрения. У Зелимхана в лагере что-то происходит. И узнать это может только группа Согрина. – Доктор толстым, как дубинка, пальцем показал на монитор. – Он вплотную подошел к лагерю Зелимхана. Наверное, любуется действом с ближайшего склона.
ЭПИЛОГ
Группа полковника Согрина в самом деле подошла к лагерю вплотную.
– К чему такая возня, – сказал Кордебалет, не отрываясь от ночного прицела. Еще не совсем рассвело, и он аккумуляторную батарею не отключил. Благо, батарея новая, можно пользоваться в свое удовольствие. – Сложная многоходовая операция… Агентура… Батальон спецназа… Вон он – злобный Зелимхан. Нажал курок – и нет его. Нет его злобы. Нет террора. И никакого шума. И никто даже выстрела не услышит.
– Кроме Зелимхана есть еще Дуташев, есть еще наемники во главе с Закарией, – возразил Согрин. – И без такой операции собрать их всех вместе невозможно. Придется терпеть.
– А я что делаю? – вздохнул Кордебалет. – Зубами скриплю, но терплю, как ежик, которого лиса к реке катит.
– Я уже сколько терплю, – ухмыльнулся Сохно, который в этот рейд тоже прихватил бинокль с ПНВ. И тоже, как и остальные, наблюдал лагерь боевиков. – Приказали бы, я бы давно этого Зелимхана прямо из землянки вытащил, и привел в прокуратуру в одних кальсонах.
– Он ваххабит, – сказал Согрин. – Ваххабиты даже трусы не носят, не то что кальсоны.
– Это точно, – согласился Сохно. – Но я мог бы его и без трусов через всю Чечню провести.
– Хватит болтать. Наблюдаем! Что-то там происходит…
В лагере боевиков в самом деле наметилось какое-то оживление. Люди начали бегать, суетиться, словно к чему-то готовились или что-то искали.
– Может, уже выступают?
– Зачем тогда возвращались?
– А если им идти в другую сторону?
– Тогда бы просто прошли через лагерь, и двинули дальше. Ради часового отдыха после месячного отдыха привал не делают. Что-то там другое…
– Случилось что-то, мне кажется, – сделал вывод Сохно. – Надеюсь, они не собираются перед отправкой расстрелять старого полковника. Подобной шутки я Зелимхану не прощу, и проведу-таки его без трусов по всей Чечне.
– Наблюдаем… Наблюдаем… – напоминает Согрин. – Не отвлекаемся…
Кадыр, перед тем как отправиться спать, рассказал эмиру, что было сделано в Грозном, а потом и о том, что произошло в дороге. Объяснил, как и почему он вынужден был сдаться. Не забыл сказать про укол, который Алимхану якобы поставили. При этом с восторгом передал в подробностях, как Алимхан на тропе голыми руками уложил четверых противников, когда те от него даже простого сопротивления не ожидали. И себя с Вали похвалил – как вовремя они успели автоматы схватить, чтобы дело завершить.