Человек без прошлого
Шрифт:
Фенчвар, подхватив тело монаха под мышки, волоком вытащил его из кабинета.
— Может быть, теперь вы все объясните? — растерянно произнес Горнбат.
— Если вы позволите, мы подождем Фенчвара, ему полезно будет знать подробности всей операции.
Альбрайт подошел к письменному столу генерала, у которого стояли два стула, взял один и поставил к столику рядом с креслами.
Контрразведчик почти сразу вернулся и, войдя, остановился у порога, ожидая приказаний.
— Чего вы там стоите, Фенчвар, — раздраженным голосом сказал Горнбат, сидящий спиной к двери. — Проходите и садитесь. Я уже устал от всех этих недомолвок и обещаний.
—
Помогая мне воспринимать информацию вена, Чоговар сказал, что я раскрываюсь не полностью. Что могу даже ощущать на лице прикосновение ветра, солнечных лучей и даже чувствовать запахи, улавливаемые острым обонянием животного. Я попробовал, и это у меня получилось. Запахи, ощущаемые через вена, были приятными, но три запаха мне резко не понравились. Два из них для вена были нейтральны, а один даже приятен, но мне не нравился. Зверь ничего не объясняет, он просто передает информацию. Можно улавливать его эмоции, но не больше. Я обратился к Чоговару с просьбой расшифровать объект запаха. Чоговар мне сказал, что это запах крови. Стало понятно, вен — хищник, ему нравится ее запах.
Сначала я не придал этому значения. Мало ли в природе хищников. Кто-то из них пообедал. Но что-то не давало мне покоя. Я не спал всю ночь. Решение было где-то рядом. И вдруг я понял, что запах крови появился в тот день, точнее в ту ночь, когда агентом был подан сигнал. На следующий день я вновь поговорил с Чоговаром. Он сообщил, что вен не охотился. Хищников с момента появления нас на базе в округе не появлялось, а запах исходит от озера. Как мы знали, именно туда агент сбросил требование о необходимости связи.
Все встало на свои места. Запах крови был сигналом выйти на связь. Теперь нужно было ответить на достаточно простой вопрос: кто может уловить такой сигнал? Ответ на него тоже был достаточно очевидным: животное с хорошим обонянием.
Готовясь к разоблачению агента, мы с напарником перебирали различные способы связи. Я рассказал ему, что одно из животных в моем мире чувствует нужный ему запах за несколько километров. Значит, связник — животное. Это безопасно еще и потому, что появление его в окрестностях базы не вызовет никаких подозрений.
Отрабатывая возможные природные факторы, я попросил предоставить мне книгу о ваших животных. Разбираясь в их возможностях, я обнаружил, что бол чувствует запах человека за десятки километров. Там же вычитал, что агрессия этих животных вызвана мутационными изменениями Черного дня. Я начал искать дальше, но лучшего варианта, чем бол, среди животного мира Сгона не нашел. Ну прилетит бол. Ну схватит контейнер, помеченный кровью, и выбросит его за ненадобностью. Я вновь отсмотрел информацию вена. Мои поиски подтверждались, на скале над озером сидел бол и чего-то ждал. И на следующий день он сидел на том же месте. Прилетела птица попить воды. Что
Последние фразы Альбрайт произнес с накалом в голосе, и Горнбат не выдержал:
— Скажите, кто это, и я обещаю, что вы станете первым другом императора Морношинара, а возможно, и героем планеты Сгон.
— Это болы, генерал.
Горнбат и Фенчвар потеряли дар речи. Они только смотрели друг на друга и переводили свои взгляды на десантников.
Первым обрел речь Фенчвар, наверное потому, что выявление вражеской агентуры было прерогативой его ведомства, а ни в одной инструкции не было написано, что врагами могут быть только люди.
— Этого не может быть, — резким голосом возопил контрразведчик. — Болы не поддаются дрессировке. Они безмозглые животные и не будут помогать никому. Могут только тупо и бессмысленно всех уничтожать. Наши ученые работали с ними десятилетиями, и их выводы не подлежат сомнению.
— Я вам не верю, — тихо проговорил Горнбат. — Докажите это.
— Во-первых, не надо кричать так громко, Фенчвар. Все и так вас прекрасно слышат. Вот вы, генерал, почти поверили мне, потому что вам стало страшно. Вы представили, сколько операций было провалено. Сколько сгонцев погибло только из-за того, что разведчики врага находились в нескольких десятках метров от мест концентрации войск, куда потом наносились удары. Сколько, казалось бы, беспроигрышных секретных операций было провалено по той же причине. Ведь никто не прячется от камня на дороге, это ведь просто кусок природы. Птица на дереве тоже просто природа. Видимо, на Сгоне не все так просто. Но вы требуете доказательств. Они у вас есть, и вы их сейчас сами вспомните.
Уверенность в том, что я прав, появилась после того, как я вспомнил первую встречу с болами. Вспомните, генерал, как вы стояли рядом с Фенчваром, прислонившись к вертикальному откосу скалы, и готовились к смерти. Против вас стояли три бола и лениво вас поклевывали, почти не задевая. Вы были возбуждены схваткой не на жизнь, а насмерть. К ее концу предельно устали и реально не воспринимали ситуацию. Я видел все со стороны. Мне ничего не угрожало. Болы не собирались вас убивать, по крайней мере в тот момент. На мой взгляд, они чего-то или кого-то ждали. Это что-то пришло в виде двух стенлов. Болы просто задерживали вас, собираясь передать хозяевам. Для меня все стало ясно.
— Это не доказательство, — с сомнением в голосе произнес Горнбат.
— Пойдемте дальше, генерал. В той книге о животных написано, что болы — плохие летуны. Полет их тяжел, и они не летают на большие расстояния. В этой части я с вашими учеными полностью согласен. Там также указано, что по этой же причине они не селятся на побережье, что ограничивает их ареал передвижения и зону охоты. И с этим я тоже согласен. Ну а теперь вспомните, генерал. Ведь вы получали информацию о том, что болы стали селиться на побережье и летают в сторону моря?