Человек и его осуществление согласно Веданте
Шрифт:
«Но тот, кто получил (еще до смерти, всегда понимаемой как разделение с телом) подлинное Знание Брахмы (означающее, через метафизическую реализацию, без которой могли бы иметь место лишь несовершенное и чисто символическое знание, действительное овладение всеми состояниями своего существа) не проходит (последовательным образом) по всем ступеням отхода (или растворения своей индивидуальности, от состояния плотной манифестации к состоянию манифестации тонкой, со всеми заключенными в нем модальностями, а потом к состоянию непроявленности, где индивидуальная обусловленность наконец полностью исчезает). Он прямо вступает (в это последнее состояние и даже переходит за его пределы, если таковые рассматривать только как принцип манифестации) в Союз (уже осуществившийся, по крайней мере виртуально, в течение его телесной жизни) [193] с Высшим Брахмой, с которым он отождествляется (непосредственным образом), как река (олицетворяющая здесь протекание существования через все состояния и все манифестации) в своем устье (которое есть завершение или конечный пункт этого потока) отождествляется (через интимное проникновение) с волнами моря (самудрой — samudra, собранием вод, символизирующим целокупность возможностей в Высшем Принципе). Его измененные способности, составлявшие его тело (все они рассматриваются в качестве принципов и в их сверхчувственной сущности), [194] шестнадцать частей (шодаша-калах— shodasha-kalah), образующие человеческую форму, (т. е. пять танматр, манас и десять способностей восприятия и действия) полностью переходят в непроявленное состояние (авьякта — avyakta, где через транспозицию они все обретают перманентный модус в качестве недвижных возможностей). Впрочем, этот переход для самого существа не означает никакой перемены (такой, которую подразумевают промежуточные стадии, принадлежащие еще к области «становления» и потому неизбежно включающие в себя множество модификаций). Имя и форма (нама-рупа — nama-rupa, т. е. определение индивидуальной манифестации в том, что касается ее эссенции и ее субстанции, как мы уже объясняли ранее) равным образом исчезают (как условия, отграничивающие существо); и, став «неразделенным», т. е. лишенным частей или членов, которые составляли его земную форму (в проявленном состоянии и в той мере, в какой эта форма была подчинена количеству в его различных модусах), [195] оно освобождается от условий индивидуального существования (так же, как и от всех других условий, сопутствующих конкретному и определенному состоянию существования, каким бы оно ни было, пусть даже над-индивидуальным, поскольку существо обретается отныне в состоянии принципа и стало быть, абсолютно безусловно». [196]
193
Если «Союз», или «Высшее Тождество», был реализован лишь виртуально, «Освобождение» происходит сразу же в момент смерти; но такое «Освобождение» может также иметь место и при жизни, если уже тогда «Союз» полностью и действительно осуществлялся. Полнее различие этих двух случаев будет рассмотрено в ходе дальнейшего изложения.
194
В некоторых исключительных случаях транспозиция этих элементов даже может произойти так, что исчезает сама телесная форма, не оставляя никакого чувственно воспринимаемого следа, и что не существо покидает ее, как это бывает обычно; она таким образом вся целиком переходит либо в тонкое, либо в непроявленное состояние. Так
195
Изначальные (принципиальные) модусы количества ясно и точно определены следующей библейской формулой: «Ты все расположил мерою, числом и весом» («Премудрость Соломона», XI, 21), которой слово в слово соответствует (за исключением перемены порядка двух первых членов) «Mane, Thekel, Phares» (измерено, взвешено, разделено) — в Видениях Валтасара (Даниил, V, 25–28).
196
Прашна-Упанишада, 6 Прашна, шрути 5; Мундака-Упанишада, 3 Мундака, 2 Кханда, шрути 8; Брахма-сутра, 4 Адхьяйя, 2 Пада, сутры 8-16.
Некоторые комментаторы Брахма-сутры, стремясь еще отчетливее подчеркнуть характер этой «трансформации» (мы употребляем это слово в его строго этимологическом значении «выхода из формы»), сравнивают ее с исчезновением воды, которой оросили раскаленный камень. В самом деле, эта вода «трансформировалась» при соприкосновении с камнем, по крайней мере, в том относительном смысле, что она утратила свою видимую форму (но отнюдь не всякую форму, поскольку она, совершенно очевидно, продолжает принадлежать к порядку телесного), но без того, чтобы можно было сказать, что она была поглощена этим камнем. Ибо в действительности она испарилась в атмосферу, где и пребывает, недоступная зрению. [197] Точно так же, существо, достигая «Освобождения», вовсе не поглощается, хотя это и может выглядеть так с точки зрения манифестации, по отношению к которой «трансформация» предстает «разрушением». [198] Если же встать на точку зрения абсолютной реальности, которая единственная существует теперь для него, то станет ясно, что оно, напротив, расширилось сверх всяких пределов, если возможно употребить такой способ выражения (в точности передающий символику водяного пара, бесконечно распространяющегося в атмосфере), ибо существо это действительно реализовало полноту своих возможностей.
197
См. комментарий Ранганатхи (Ranganatha) к Брахма-сутре.
198
Вот почему Шива, в самом расхожем истолковании, считается «разрушителем», тогда как в действительности он «преобразователь» («трансформатор»).
Глава XX. ВЕНЕЧНАЯ АРТЕРИЯ И «СОЛНЕЧНЫЙ ЛУЧ»
Сейчас мы должны вернуться к тому, что происходит с существом, которое, не будучи «освобождено» в самый момент смерти, должно пройти через ряд степеней, которые символически представляются этапами путешествия и которые соответствуют промежуточным состояниям, через которые ему нужно проследовать, прежде чем достичь завершения пути. Кроме того, важно отметить, что все эти состояния, будучи еще относительными и обусловленными, не имеют никакого общего измерения с тем, которое единственно является абсолютным и безусловным; какими бы высокими ни были иные из них по сравнению с состоянием телесным, похоже, следовательно, что их стяжание нисколько не приближает существо к его конечной цели, которой является «Освобождение». И, поскольку с точки зрения Бесконечного, вся целокупная проявленность есть ничто, различия между составляющими ее состояниями, очевидно, тоже являются таковыми, сколь бы значительны они ни были сами по себе и в той мере, в какой рассматриваются различные обусловленные состояния, между которыми и существуют эти различия. Тем не менее остается верным, что переход к некоторым высшим состояниям есть своего рода этап продвижения к «Освобождению», которое тогда достигается «по ступеням» (крама-мукти — krama-mukti), точно так же как использование некоторых специфических приемов, таких, как хатха-йога, является эффективной подготовкой, хотя, конечно же, не может быть никакого сравнения между этими вспомогательным средствами и «Союзом», который надлежит реализовать, пользуясь ими как «опорой». [199] Но должно быть совершенно ясно, что «Освобождение», будучи реализованным, по прежнему будет подразумевать разрыв между ним и состоянием получившего его существа; и что, каково бы ни было это состояние, такой разрыв не станет ни более, ни менее глубоким, ибо во всех случаях, между состоянием существа «не освобожденного» и состоянием существа «освобожденного» нет никакого соотношения, подобного тому, что есть между различными обусловленными состояниями. Это верно даже для состояний, находящихся настолько выше человеческого существа, что рассматриваемые с позиции последнего, они могли бы показаться конечной целью, к которой должно стремиться существо; и такая иллюзия возможна даже для состояний, в действительности являющихся лишь модальностями человеческого состояния, но во всех отношениях уже очень удаленных от модальности телесной. Мы полагали, во избежание каких-либо недоразумений или ошибок интерпретации, необходимым привлечь внимание к этому моменту прежде, чем вернуться к нашему рассмотрению посмертных модификаций, которые может претерпеть человеческое существо.
199
Можно заметить аналогию между тем, что мы говорим здесь, и тем, что, с точки зрения католической теологии, могло бы быть сказано о таинствах: действительно, в последних внешние их формы, собственно говоря, являются «опорами», но эти исключительно вспомогательные средства дают результат, принадлежащий к совершенно иному порядку, нежели они сами. Ведь это именно в силу самого своего устройства и собственной своей обусловленности человек нуждается в таких «опорах» как исходной точке превосходящей его реализации; и диспропорция между средствами и целью всего лишь соответствует той, которая существует между индивидуальным состоянием, берущимся за основу этой реализации, и состоянием безусловным, которое является ее конечной целью. Мы не можем разворачивать сейчас общую теорию эффективности ритуалов; скажем просто, дабы сделать понятным ее основной принцип, что все, вспомогательное и случайное в качестве манифестации (если только речь не идет об определениях сугубо негативных), более не является таковым, если его рассматривают в ряду перманентных и незыблемых возможностей. Что все, обладающее каким-либо позитивным существованием, должно таким образом обретаться в непроявленном, и что именно это делает возможной трансформацию индивидуального в Универсальное, посредством снятия ограничивающих (следовательно, негативных) обусловленностей, присущих всякой манифестации.
Поскольку «Душа живая» (дживатма) витальными способностями (заключенными в ней и пребывающими там в качестве возможностей, как мы уже это объясняли ранее) сосредоточивается в своем собственном жилище (центре индивидуальности, символически обозначенном как сердце, что мы уже видели ранее, где она действительно пребывает, ибо в своей сущности и независимо от условий ее манифестации, она реально идентична Пуруше, от которого отличается лишь иллюзорно), вершина (т. е. самая возвышенная часть) этого тонкого органа (изображаемого в виде восьмилепесткового лотоса) сверкает [200] и озаряет проход, по которому должна следовать душа (дабы достичь различных состояний, о которых речь в дальнейшем); к макушке головы, если индивид является Мудрецом (видваном — vidwan) или к другой области организма (физиологически соответствующей солнечному сплетению, [201] если оно является невеждой (авидваном — avidwan). [202] Сто одна артерия (нади — nadis), равным образом тонкие и светящиеся, исходит из витального центра [203] (как спицы колеса исходят из его втулки), и одна из этих артерий (тонких) проходит через маковку головы (область, рассматриваемую как соответствующая высшим состояниям существа в том, что касается их возможной коммуникации с человеческой индивидуальностью, как мы уже видели при описании членов Вайшванары); она именуется сушумна. [204] Помимо этой последней, которая занимает центральное положение, существуют еще две другие нади, играющие особо важную роль (а именно, для соотнесения дыхания с тонким уровнем и, следовательно, для практики хатха-йоги): одна, расположенная справа от нее, именуется пингала (pingala), вторая, слева, именуется ида (ida). Кроме того, говорится, что пингала соответствует Солнцу, а ида — Луне. Однако выше мы уже видели, что Солнце и Луна именуются двумя глазами Вайшванары; стало быть, последние, соответственно, находятся в связи с двумя нади, о которых идет речь, тогда как сушумна, пребывая в центре, соотносится с «третьим глазом», т. е. с лобным глазом Шивы; [205] но мы можем лишь вскользь высказать эти соображения, выходящие за пределы той темы, которую мы сейчас рассматриваем.
200
Ясно, что и это слово относится к тем, которые надлежит понимать символически, поскольку речь здесь вовсе не идет о чувственно воспринимаемом огне, но именно о модификации умопостигаемого Света.
201
Нервные узлы или, точнее, их соответствия в тонкой форме (покуда последняя остается связанной с формой телесной) символически обозначаются как «колеса» (чакры), а также еще как «лотосы» (падмы или камалы). Что до маковки головы, то она равным образом играет важную роль в исламских традициях, касающихся посмертных состояний человеческого существа; и можно было бы, несомненно, отыскать в других традициях нечто сходное, основанное на соображениях того же порядка (тонзура католических священников, например, хотя глубинное обоснование обычаев такого рода иногда может быть и забыто).
202
Брихадараньяка-Упанишада, 4 Адхьяйя, 4 Брахмана, шрути 1–9.
203
Напомним, что речь не идет ни о телесных артериях системы кровообращения, ни о дыхательных каналах; впрочем, совершенно очевидно, что, на уровне телесном, не может быть никакого канала, проходящего через маковку головы, поскольку в этой части организма имеется только одно отверстие. С другой стороны, следует заметить, что хотя предшествующее отхождение дживатмы уже подразумевает оставление телесной формы, тем не менее в фазе, о которой идет речь, еще не вся связь прекратилась нею и тонкой формой, поскольку можно, описывая эту фазу, говорить далее о различных тонких органах в их соответствии тому, что имело место в физиологической жизни.
204
Катхака-Упанишада, 2 Адхьяйя, 6 Валли, шрути 16.
205
В аспекте этой символики, которая соотносится с временной обусловленностью, Солнце и правый глаз соответствуют будущему; лобный же глаз соответствует настоящему, которое, с точки зрения проявленного, есть всего лишь неуловимый миг, на уровне пространственном сравнимый с не имеющей измерений геометрической точкой. Вот почему взгляд этого третьего глаза разрушает всякую проявленность (это символизируется выражением, согласно которому он все обращает в прах), и вот почему он не олицетворяется никаким телесным органом. Но когда поднимаются над этой точкой зрения преходящего, оказывается, что настоящее заключает в себе всю реальность (точно так же, как точка заключает в себе все пространственные возможности); когда последовательность превращается в единовременность, то оказывается, что все вещи пребывают в «вечном настоящем» и видимое «разрушение» в действительности оказывается «преображением». Эта символика идентична символике Двуликого Януса латинян, одно из лиц которого обращено к прошлому, а другое к будущему, но подлинное лицо которого — то, которое обращено к настоящему, — не является ни тем, ни другим из лиц видимых. — Подчеркнем еще, что главные нади, в силу того же, только что отмеченного соответствия, имеют особую связь с тем, что, на западном языке, могло бы быть названо «алхимией человеческого существа» («alchimie humaine»), где организм предстает как герметический атанор, и что, оставляя в стороне различную терминологию, употребляемую той и другой стороной, вполне может быть сравнимо с хатха-йогой.
«Через этот проход (сушумна и маковка головы, на которой она завершается), благодаря полученному Знанию и осознанию мысленного Пути (la Voie meditee) (осознанию, которое по сути своей принадлежит к временному порядку, поскольку оно, рассматриваемое в человеческом состоянии, является отражением высших состояний, [206] душа Мудреца, взысканного в силу психической регенерации, которая превратила его в человека «дважды рожденного» (двийя — dwija) [207] духовной благодатью (Прасада — Prasada) Брахмы, пребывающего в этом жизненном центре (конкретного человеческого индивида), эта душа вырывается (освобождается от всяких уз, которые еще могут связывать ее с телесной обусловленностью) и встречает солнечный луч (т. е., символически, эманацию духовного Солнца, которое есть сам Брахма, на этот раз рассматриваемый в Универсальном: этот солнечный луч есть не что иное, как партикуляризация, по отношению к данному существу, или, если угодно, «поляризация» над-индивидуального принципа Буддхи, или Махата, посредством которого множественные проявленные состояния существа связуются между собой и вступают в контакт с трансцендентной личностью Атманом, идентичным самому духовному Солнцу). Именно этим путем (обозначенным как канал «солнечного луча») управляется она, будь то ночью или днем, зимой или летом. [208] Контакт луча Солнца (духовного) с сушумноп является постоянным на протяжении всего времени, что существует тело (как живой организм и колесница проявленного существа); [209] лучи Света (умопостигаемого), исходящие от этого Солнца, достигают данной артерии (тонкой), и в ответ (отраженным образом) простираются от артерии к Солнцу как бесконечное продолжение, посредством которого устанавливается связь, виртуальная ли или реальная, индивидуальности с Универсальным. [210]
206
Стало быть, серьезной ошибкой будет здесь говорить о «воспоминании», как это сделал Колебрук (Colebrook) в уже упоминавшимся нами сочинении; память, обусловленная временем в самом строгом смысле этого слова, является способностью, присущей лишь телесному состоянию, и не выходящей за пределы этой частной и ограниченной модальности человеческой индивидуальности. Она, стало быть, является частью тех психических элементов, на которые мы указывали выше и диссоциация которых является прямым следствием телесной смерти.
207
Концепция «второго рождения», как мы уже отмечали в другой связи, является одной из тех, которые присущи всем традиционным доктринам. В частности, в христианстве психическая регенерация (возрождение) очень четко олицетворяется крещением. — См. евангельский текст: «…Истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия… Истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царство Божие… Не удивляйся тому, что сказал тебе: «должно вам родиться свыше: (Ин., 3, 3–7) Вода во многих традициях рассматривается как первоначальная среда живых существ, и основанием этого является ее символическое значение, такое, которое мы объяснили выше и посредством которого она олицетворяет Мула-Пракрити. В высшем смысле, если осуществить транспозицию, это сама Универсальная Возможность как таковая; тот, кто «родится от воды», становится «сыном Девы» и, стало быть, приемным братом Христа и сонаследником «Царствия Божия». С другой стороны, если заметить, что «дух» в только что процитированном тексте есть древнееврейский Руах (соединяющийся здесь с водой в качестве комплиментарного принципа, как в начале Бытия) и что последний в то же время обозначает воздух, то мы обнаружим идею очищения посредством элементов — такую, какой она встречается во всех инициатических ритуалах, так же, как и в ритуалах религиозных. И, к слову сказать, само по себе посвящение всегда рассматривается как «второе рождение», — символически, когда оно является более или менее внешней формальностью, но реально, когда оно подлинно даруется тому, кого должным образом сочли достойным ее получить.
208
Чхандогья-Упанишада, 8 Прапатхака, 6 Кханда, шрути 5.
209
Уже этого, при отсутствии всяких иных соображений, было бы достаточно для ясного доказательства того, что речь не может идти о солнечном луче в физическом смысле (для которого не был бы возможен постоянный контакт) и что обозначаемое этим словом может являться таковым лишь символически. — Луч, находящийся в связи с венечной артерией, также именуется сушумна.
210
Чхандогья-Упанишада, 8 Прапатхака, 6 Кханда, шрути 2.
То, что мы сказали выше, полностью независимо от временных подобных преходящих обстоятельств, сопутствующих смерти; это не значит, что такие обстоятельства никогда не оказывают влияние на посмертную обусловленность существа, но они заслуживают рассмотрения лишь в некоторых частных случаях, на которые, однако, мы можем здесь лишь указать, не останавливаясь на них подробно. «Предпочтительность лета, в подтверждение которой ссылаются на пример Бхишмы (Bhishma), ожидавшего возвращения этого благоприятного времени года, чтобы умереть, не касается Мудреца, в созерцании Брахмы исполнившего ритуалы (связанные с «заклинанием») [211] так, как они предписаны Ведами, и, как следствие, приобретшего (по крайней мере, виртуально) совершенство Божественного Знания. [212] Но она касается тех, кто следовал правилам, предписываемым Санкхьей или йога-Шастрой, согласно которым время дня и года отнюдь не безразличны, но оказывают на освобождение существа, покидающего телесное состояние после подготовки, исполненной в соответствии с методами, о которых идет речь), эффективное воздействие в качестве элементов, внутренне присущих ритуалу (а в нем они соучаствуют в качестве условий, от которых зависят могущие быть полученными результаты)». [213] Само собой разумеется, что в этом последнем случае данная оговорка относится только к существам, которые достигли лишь степеней реализации, соответствующих расширению человеческой индивидуальности; для того же, кто действительно преодолел границы индивидуальности, природа средств, употребленных в исходной точке реализации, уже никоим образом не могла бы более повлиять на его последующее состояние.
211
Под этим словом «заклинание», в том смысле, в каком мы его употребляем здесь, следует, по сути дела, понимать устремление существа к Универсальному, своей целью имеющее достижение внутреннего озарения, каковы бы ни были внешние средства — жесты (мудры), слова или музыкальные звуки (мантры), символические изображения (янтры) или что-либо иное, — которые могут быть дополнительно использованы как опора внутреннего действия и следствием которых является пробуждение ритмических вибраций, получающих отзвук во всем бесконечном ряду состояний существа. Такое «заклинание», стало быть, не имеет абсолютно ничего общего ни с магическими практиками, которые иногда тем же словом обозначаются на Западе, ни с религиозным актом — таким, как молитва. Все, о чем идет речь здесь, соотносится исключительно с областью метафизической реализации.
212
Мы говорим «виртуально», ибо, коль скоро такое знание было действительным, тем самым уже было бы достигнуто «Освобождение»; Знание теоретически может быть совершенным, хотя соответствующая реализация еще была осуществлена лишь частично.
213
Брахма-сутра, 4 Адхьяйя, 2 Пада, сутры 17–21.
Глава XXI. БОЖЕСТВЕННОЕ СТРАНСТВИЕ СУЩЕСТВА НА ПУТИ ОСВОБОЖДЕНИЯ
Продолжение символического путешествия существа в процессе постепенного освобождения, от завершения венечной артерии (сушумны), находящейся в постоянной связи с лучом духовного Солнца, и вплоть до конечного назначения, осуществляется как следование по Пути, который намечен траекторией этого луча, пробегаемой в обратном направлении (в направлении его отражения) вплоть до его источника, который и является пунктом конечного назначения. Однако, если принять во внимание, что описание такого рода может относиться к посмертным состояниям, последовательно проходимым, с одной стороны, существами, которые получат «Освобождение» уже исходя из их человеческого состояния, а с другой — теми, кто, по растворении их человеческой индивидуальности, напротив, должен будет пройти через другие состояния индивидуальной манифестации, то окажется, что здесь должны быть два различных маршрута, соответствующих этим двум случаям. В самом деле, говорится, что первые следуют по «Пути Богов» (дэва-яна — deva-yana), тогда как вторые — по «Пути Предков» (питри-яна — pitri-yana). Этих два символических маршрута сжато изложены в следующем отрывке из Бхагавадгиты: «В какое время те, кто стремится к Союзу (не осуществив его полностью), покидают проявленное существование, будь то безвозвратно или для того, чтобы вновь вернуться в него, Я открою тебе, о Бхарата. Огонь, свет, день, прибывающая луна, шесть месяцев восходящего движения солнца к северу — под этими лучезарными знаками уходят к Брахме люди, которые знают Брахму. Дым, ночь, убывающая луна, шесть месяцев нисходящего движения солнца к югу — под этими знаками тени они идут в Сферу Луны (буквально: «достигают лунного света»), чтобы затем возвратиться (в новые состояния манифестации). Таковы два неизменных пути, один светлый, другой темный, проявленного мира (джагата — jagat); на одном из них нет возврата (из непроявленного в проявленное); другим же возвращаются вспять (в проявленность). [214]
214
Бхагавадгита, VIII, 23–26.
Та же символика более подробно развита в различных текстах Вед; и вначале мы заметим, относительно питри-яны, что этот путь не ведет за пределы сферы Луны, ибо на нем существо не освобождается от формы, т. е. от индивидуальной обусловленности, понимаемой в ее самом широком смысле, ибо, как мы уже сказали, это именно форма определяет индивидуальность как таковую. [215] Согласно соответствиям, на которые мы указали выше, эта Сфера Луны олицетворяет «космическую память»; [216] вот почему она является местопребыванием Питри, т. е. человеческих существ предшествующего цикла, считающихся прародителями цикла настоящего — в силу причинной взаимосвязи, всего лишь символами которой являются циклы. Отсюда и происходит название питри-яна, тогда как дэва-яна, естественно, обозначает путь, ведущий к высшим состояниям существа, и, стало быть, к слиянию с самой сущностью умопостигаемого Света. Именно в Сфере Луны растворяются формы, завершившие весь ход своего развития; и это также здесь обретаются зародыши еще не развившихся форм, ибо для формы, как и для всего другого, исходный пункт и пункт конечный неизбежно находятся в одном и том же модусе существования. Для большего уточнения этих наших соображений следовало бы специально обратиться к теории циклов; но поскольку каждый цикл в действительности есть некое состояние существования, достаточно еще раз сказать здесь, что прежняя форма, покидаемая существом, не достигшим освобождения от индивидуальности, и новая форма, в которую оно облекается, непременно принадлежат к двум различным состояниям (переход же от одного к другому происходит в Сфере Луны, где находится точка соприкосновения обоих циклов). Ибо существо, каково бы оно ни было, не может дважды пройти через одно и то же состояние, как мы уже указывали на это в другом месте, отмечая абсурдность теорий «реинкарнации», выдуманных некоторыми современными людьми Запада. [217]
215
О питри-яне см. Чхандогья-Упанишада, 5 Прапатхака, 10 Кханда, шрути 3–7; Брихадараньяка-Упанишада, 6 Адхьяйя, 2 Брахмана, шрути 16.
216
Именно поэтому иногда образно говорится, даже и на Западе, что там будет обретено все, утраченное в земном мире (См. Ариосто. «Неистовый Орланд»).
217
Все только что сказанное здесь имеет еще и прямое отношение к символике Януса: сфера Луны определяет разделение высших (над-индивидуальных) и низших (индивидуальных) состояний. Отсюда двойственная роль Луны как Яны Неба (Janua Cali) (см. Литании пречистой Деве в католической литургии) и Яны Ада (Janua Inferni), что некоторым образом соответствует различению дэва-яны и питри-яны — Яна (Jana), или Диана, есть не что иное, как женская форма Януса; а с другой стороны, слово яна (jana) производно от глагольного корня i, «идти» (латинское ire), в котором иные, в том числе и Цицерон, также хотят видеть корень того же имени Янус.
Остановимся немного больше на дэва-яне, пути, который ведет к действительному отождествлению центра индивидуальности, [218] где все способности прежде были поглощены «душою живой» (дживатмой), с самим центром целокупного существа, жилищем универсального Брахмы. Процесс, о котором идет речь, стало быть, разворачивается, повторим еще раз, лишь в том случае, когда такое отождествление не было реализовано ни в земной жизни, ни даже в момент смерти; впрочем, когда такое отождествление реализовано, тогда уже более нет «души живой», отличной от высшего «Я», поскольку существо отныне освободилось от индивидуальной обусловленности. И это различие, которое никогда не существовало иначе, как в модусе иллюзорном (иллюзии, которая неотъемлема от самой этой обусловленности), исчезает для него, как только оно достигает абсолютной реальности; индивидуальность исчезает вместе со всеми ограничительными и преходящими определениями, и одна лишь личность пребывает в полноте существа, изначально, на уровне принципа, заключая в себе все свои возможности в перманентном и непроявленном состоянии.
218
Само собой разумеется, что речь идет здесь об индивидуальности целостной (интегральной), а отнюдь не о редуцированной к одной своей телесной модальности, которая, впрочем, уже и не существует для рассматриваемого существа, поскольку вопрос теперь стоит о посмертных состояниях.
Согласно ведической символике, такой, какой мы ее обнаруживаем в многочисленных текстах Упанишад, [219] существо, которое, покинув Землю (Бху — Bhu, т. е. телесный мир, или область грубой манифестации), прошло путем дэва-яны, поначалу бывает ведомо к свету (архис — archis), под которым здесь следует подразумевать Царство Огня (Теджас — Tejas), Правителем которого является Агни, именуемый также Вайшванарой, в особом значении этого имени. Впрочем, следует особо заметить, что когда мы при перечислении этих последовательных стадий встречаем наименования элементов, то понимать это нужно лишь символически, поскольку все бхуты принадлежат именно к телесному миру, который весь целиком олицетворяется Землей (последняя же, в качестве элемента, есть Притхви — Prithvi); речь, стало быть, в действительности идет о различных модальностях тонкого состояния. Из Царства Огня существо ведомо к различным областям правителей (devatas, «божеств»), или распределителей дня, светлой половины луны, периода ее возрастания, или первой половины лунного месяца, [220] шести месяцев восхождения солнца к северу и, наконец, года; и все это следует понимать исходя из соответствия этих, методом аналогии транспонированных отрезков времени («моментов», о которых говорит Бхагавадгита), экстракорпоральным продолжениям человеческого состояния, а не из данных отрезков самих по себе, имеющих отношение исключительно к телесному состоянию. [221] Отсюда оно переходит в Царство Воздуха (Вайю), правитель которого (именуется тем же именем) управляет им со стороны Сферы Солнца (Сурьи, или Адитъи), исходя от верхней границы своей области, через проход, сравниваемый с втулкой колесницы, т. е. с неподвижной осью, вокруг которой происходит вращение или движение всего преходящего (не следует забывать, что Вайю есть по сути своей «движущий» принцип), движение, из которого существо отныне вырывается. [222] Оно переходит затем в Сферу Луны (Чандры, или Сомы), где не остается, подобно тому, кто прошел путем питри-яны, но откуда поднимается в область молнии (видьют — vidyut), [223] над которой располагается Царство Воды (Ап — Ар); управителем последнего является Варуна (Varuna, [224] как, по аналогии, молния сверкает под дождевыми тучами). Речь идет здесь о верхних, или небесных Водах, олицетворяющих совокупность неоформленных возможностей, [225] в противоположность нижним Водам. Но о них уже не может быть и речи, как только существо прошло Сферу Луны, поскольку последняя, как мы только что говорили, является космической средой, где вырабатываются зародыши всякой оформленной манифестации. Наконец, заключительная часть путешествия совершается в промежуточной световой области (Антарикше — Antariksha, о которой говорилось выше, при описании семи членов Вайшванары, но с несколько иной конкретизацией, [226] применительно к Царству Индры [227] и которая занята Эфиром (Акашей, олицетворяющей здесь изначальное состояние недифференцированного равновесия), и завершается в духовном Центре, где пребывает Праджапати, «Владыка сотворенных существ». Он же, как мы уже указывали, является манифестацией на уровне принципа и непосредственным выражением самого Брахмы по отношению к целокупному циклу или к степени существования, к которой принадлежит человеческое существо, ибо последнее здесь еще следует рассматривать, хотя лишь и на уровне принципа, как такое состояние, которое стало отправной точкой для существа и с которым оно, даже выйдя из формы или индивидуальности, сохраняет некоторые связи до тех пор, покуда оно не достигнет абсолютно необусловленного состояния. То есть до тех пор, покуда «освобождение» полностью не осуществится для него.
219
Чхандогья-Упанишада, 4 Прапатхака, 15 Кханда, шрути 5–6, и 5 Прапатхака, 10 Кханда, шрути 1–2; Каушишаки-Упанишада, 1 Адхьяйя, шрути 3; Брихадараньяка-Упанишада, 5 Адхьяйя, 10 Брахмана, шрути 1 и 6 Адхьяйя, 2 Брахмана, шрути 15.
220
Этот период возрастания Луны именуется пурва-пакша (purva-paksha, «первая часть месяца», а период убывания — уттара-пакша (uttara-paksha), «последняя часть месяца». — Эти выражения, пурва-пакша и уттара-пакша, впрочем, имеют также и другое, совсем иное значение: в дискуссии они, соответственно, обозначают возражение и его опровержение.
221
Интересно было бы установить соответствие этого символического описания тем, которые даны другими традиционными доктринами (см. в особенности Книгу Мертвых древних египтян и Пистис Софию александрийских гностиков, а также тибетскую Бардо Тодол). Но это увело бы нас слишком далеко — в индуистской традиции Ганеша, олицетворяющий «Знание», в то же время именуется «Господином богов». Его символическое значение, в соотнесении с временными отрезками, о которых только что шла речь, дало бы возможность развернуть соображения, весьма достойные интереса, а также обнаружить весьма поучительное сходство со старыми западными традициями. Ко всему этому, для чего здесь нет места, мы, быть может, еще вернемся в какой-нибудь другой раз.
222
Воспользовавшись языком древнегреческих философов, можно было бы сказать, что оно вырывается из круга «рождения» и «разложения» , синонимов «рождения» и «смерти», когда эти слова прилагаются ко всем состояниям индивидуальной манифестации. И, посредством сказанного нами относительно Сферы Луны и ее значения, можно понять также, что хотели сказать те же самые философы, особенно Аристотель, когда они учили, что один лишь подлунный мир подчинен законам «порождения» и «разложения». Действительно, в реальности этот подлунный мир представляет собою «поток форм» дальневосточной традиции, а небеса как область состояний неоформленных, по определению нетленны, т. е. для существа, достигшего этих состояний, более невозможны растворение или дезинтеграция.
223
Это слово (vidyut), как представляется, также соотносится с корнем вид (vid), в силу связи между светом и зрением; по своей форме оно очень близко к слову видья: молния озаряет мрак. Последний же есть символ невежества (авидьи), а знание есть внутреннее «озарение».
224
Заметим мимоходом, что это слово явно идентично греческому , хотя иные филологи по непонятным причинам хотели бы оспорить такое тождество; небо, именуемое , в действительности есть то же самое, что и «верхние Воды», о которых говорит Книга Бытия и которые мы обнаруживаем здесь в индуистской системе символов.
225
Апсары являются небесными нимфами, также символизирующими эти неоформленные возможности; они соответствуют гуриям мусульманского Рая (Эль-Джаннах— El-Jannach), который, за исключением транспозиций, возможных для него с эзотерической точки зрения и сообщающих ему значения более высокого порядка, собственно, является эквивалентом индуистской Сварги (Swarga).
226
Мы сказали тогда, что это среда выработки форм, потому что в системе «трех миров», эта область соответствует области тонкой манифестации, и она простирается от Земли до Неба. Напротив, в данном случае промежуточная область, о которой идет речь, располагается за пределами Сферы Луны, стало быть, в неоформленном, и она отождествляется со Сваргой, если под этим словом подразумевать уже не Небо или высшие состояния в их совокупности, но их наименее возвышенную часть. Можно еще отметить в этой связи, как соблюдение некоторых иерархических отношений позволяет конкретизировать применение одной и той же символики к разным степеням.
227
Индра, чье имя означает «могущественный», также именуется Правителем Сварги, что объясняется отождествлением, на которое мы указали в предыдущем примечании; эта Сварга есть высшее, но не окончательное и еще обусловленное, хотя и неоформленное состояние.