Человек из чужого времени
Шрифт:
Они переглянулись между собой, после чего один из крепышей куда-то ушел. Самое печальное было в том, что он унес с собой все его документы. Началось тягостное нервное ожидание. Наконец, спустя десять-пятнадцать минут, крепыш вернулся назад. Он возвратил Михаилу документы и, кивнув головой, дал понять, чтобы он шел за ним. «Волга» стояла на прежнем месте, вся серая от пыли, накопившейся за месяц отсутствия хозяина машины.
– За стоянку триста рублей и за помывку двадцать. Итого триста пятьдесят.
– Сольдо плюс сольдо
– Я так и думал, весь базар будет вокруг мытья. Сейчас помоют.
И действительно, к «Волге» подошел какой-то рабочий из автопарка, завел ее и куда-то уехал. Михаил достал нужную сумму и отдал охраннику. Он даже не стал обсуждать вопрос, почему мытье в три раза дороже, чем в любом другом месте. Сейчас это уже не имело значения.
– Мне невыгодно с вами ссориться. Сколько стоят одни сутки в мирное время?
– Пять рублей, но потом может быть дороже, мирное время кончилось.
– О потом поговорим потом, этот «потом» я зарабатываю пОтом.
При этом Михаил невольно вспомнил, что на стоянке у МРЭО он платит всего один рубль за сутки.
– Ну ты скаламбурил, – улыбнулся парень, – надо будет запомнить.
Михаил чуть было не сказал: «Даже не пытайся», но вовремя удержал себя от опасного соблазна.
Они вышли из автопредприятия, и охранник подвел Михаила к огромным воротам, которые, как по мановению волшебной палочки, при их появлении распахнулись, и из ворот выкатилась вся сияющая черная «Волга».
Михаил подъехал к улице Халтурина и увидел Виталика. Одежда на нем была ужасная, но сам он выглядел вполне прилично.
– Вот что, Виталик, у меня со вкусом туговато, этим Лиза владеет в совершенстве, но ее нет. Вы можете мне подобрать костюм для работы в Смольном?
– Без проблем, – оживился Виталик.
– Ну и вам, конечно, тоже надо поменять одежду.
– Хотелось бы знать где…
– Поехали в магазин.
– Можно в Пассаж, там у меня знакомая работает коммерческим директором. Лариса Николаевна Головина – очаровательная женщина.
– А как вы к ней в таком виде?
– Скажу «подогрели, обобрали», словом, она поймет. Да и пойду я не один, а вместе с вами. Я думаю, она на вас и зациклится. И к тому же мы ведь не просить идем, а покупать. И не абы что, а приличные вещи. Главное не то, каким ты вошел, а каким ты оттуда вышел.
– И то верно.
Когда они вошли к Армену, тот потерял дар речи. И тут Михаил понял, что попал в десятку: переговоры пройдут как надо и все проблемы будут решены. Да здравствует гениальный план! За полчаса он изложил этот план Армену. Виталика на всякий случай в курс дела он не вводил. На том и порешили.
Они попрощались, Михаил пожелал им «ни пуха, ни пера». И как принято в таких случаях, его куда надо послали. Настроение у всех поднялось.
– Так и держитесь, господа, – сказал им Михаил на прощание.
В дверях
– Куда мне потом девать этот прикид и во что переодеться? Где мои старые шмотки?
– Я их выбросил, а это вам мой подарок.
– Спасибо, я в долгу не останусь. Михаил, скажите Армену, чтобы никуда не отпускал меня до переговоров. Иначе я шарнусь где-нибудь и тогда пиши пропало.
– Что значит «шарнусь»?
– Ладно, я сам попрошу об этом Армена.
– Виталик, недавно и я был в вашем положении. Уверяю вас, больше вы никогда не шарнетесь. Как говорил Кашпировский, это вам моя установка. Я на вас надеюсь. Главное, не забывайте, что за одного битого двух небитых дают. Вы теперь – на вес золота. Все зависит от вас. Прощайте.
Михаил не прошел и десяти метров по направлению к тому месту, где стояла его машина, как услышал оклик Армена.
– Михаил, одну секунду.
Оказалось, сразу две проблемы.
– Машина не заводится, как назло, да тут еще и встречу перенесли в гостиницу морского вокзала в Гавани. Вы не поможете?
Видать, от судьбы не уйти. Как Михаил ни пытался в грязное дело не ввязываться, ему этого сделать не удалось.
Они приехали ровно в двенадцать часов. Перед входом в гостиницу их уже ждал человек. Это был молодой мужчина лет тридцати пяти очень приятной наружности. Его умный проницательный взгляд оценивал все – на чем приехали «гости», как они одеты, о чем говорят между собой. Сам он при этом молчал.
В холле гостиницы к встречавшему их мужчине подошли еще два человека крепкого телосложения. По лестнице вся компания поднялась на третий этаж и вошла в номер. Двое сопровождающих остались за дверью. Молодой человек, следовавший вместе с «гостями» до самого номера, войдя внутрь, вежливо предложил присесть. Все трое молча расположились в мягких кожаных креслах и на диване вокруг большого стеклянного журнального столика.
– Угощайтесь. Сейчас я вернусь.
И он вышел.
На столе стояла открытая бутылка дорогого французского конька, чистые рюмки вверх дном выстроились в ряд на продолговатом блюде. Тут же небрежно лежали сигареты «Мальборо» и картонные импортные спички. Четыре банки пива «Хольстен» дополняли собой эту нехитрую сервировку. Это был соблазн. Это были атрибуты сладкой жизни, к которой так рвалось новое общество.
– Надо снять напряжение, – неожиданно произнес Виталик и, непринужденно подхватив бутыль, ловко налил себе коньяку в рюмку, которую он, словно фокусник, одним пальцем свободной руки извлек из общей стопки и поставил в положение боевой готовности.
Так же ловко он осушил рюмку до дна, открыл пачку сигарет и закурил. Он курил с наслаждением, делал долгие затяжки, и сигарета таяла на глазах. Михаил и Армен молчали.
Стоило только Виталику потянуться за банкой пива, Армен деликатно перехватил его руку и вежливо произнес: