Человек из Санкт-Петербурга
Шрифт:
На что будет похожа их совместная жизнь? Они действительно разделят ложе и будут спать вместе – как это романтично! Будут гулять, держась за руки, не обращая внимания на взгляды окружающих. По вечерам же, сидя у камина, играть в карты, читать или просто беседовать. И всегда, когда ей захочется, она сможет прикоснуться к нему, поцеловать его или раздеться перед ним.
Добравшись до его дома, она стала подниматься по лестнице. Какова будет его реакция? Сначала потрясение, затем восторг, а потом деловитая собранность. Он скажет, что им следует бежать тотчас, иначе ее отец пошлет людей, чтобы вернуть ее. Он проявит решительность. «Мы поедем к такому-то человеку», – скажет он и заговорит о билетах, чемодане и маскировке.
Она вынула ключ, но дверь в его квартиру была настежь открыта и болталась на петлях. Войдя, она крикнула.
– Феликс, это я – где ты?
Тут она встала как вкопанная. Все вокруг было перевернуто вверх дном, будто здесь побывали грабители или же велась отчаянная драка. Феликса нигде не было. Внезапно ее охватил жуткий страх.
Ошеломленная, она обошла всю маленькую квартирку, попусту заглядывая за занавески и под кровать. Исчезли все его книги. Матрас был вспорот, а зеркало разбито. То самое зеркало, в которое они смотрелись, занимаясь любовью однажды вечером, когда на улице шел снег.
Совсем потерянная. Лидия вышла в вестибюль. В дверях своей квартиры возник сосед. Лидия взглянула на него.
– Что произошло? – спросила она.
– Вчера вечером его арестовали, – ответил он. И небеса обрушились на нее.
Она почувствовала, что теряет сознание. Чтобы не упасть, прислонилась к стене. Арестовали? Почему? Где сейчас? Кто арестовал его? Как же теперь ей бежать с ним, если он в тюрьме?
– Похоже, он был анархистом. – Ухмыльнувшись со значением, сосед добавил, – А, может быть, и еще кем-то.
Было совершенно невыносимо, что все это случилось как раз в тот день, когда ее отец...
– Отец, – прошептала Лидия – Это сделал отец.
– У вас больной вид, – проговорил сосед. – Почему бы вам не зайти и не отдохнуть немного?
Выражение его лица не понравилось Лидии. Видеть его ухмылку было уже слишком. Взяв себя в руки и ничего не ответив ему, она медленно спустилась вниз и вышла на улицу.
Неторопливо и бесцельно побрела она, раздумывая, что же теперь делать. Ей как-то нужно было вызволить Феликса из тюрьмы. Но как приступить к этому, она и понятия не имела. Следует ли ей обратиться к министру внутренних дел? Или к царю? Но как добиться у них приема? Им можно бы и написать, но Феликс ей нужен был сегодня. Можно ли посетить его в тюрьме? По крайней мере, тогда она узнает, что с ним, а он поймет, что она борется за него. А если ей нарядиться в дорогие одежды и подъехать к тюрьме в карете, произведет ли она этим впечатление на тюремщиков? Но где находится тюрьма, она не знала: возможно, их несколько, да и экипажа при ней не было. Если же она отправится домой, отец запрет ее, и она никогда больше не увидит Феликса.
Она с трудом сдерживала слезы. Тюремный, полицейский мир был ей так мало известен. К кому же обратиться? Друзья Феликса, анархисты, безусловно, все знали о таких вещах, но Лидия никогда с ними не встречалась и понятия не имела, где их искать.
Она подумала о своих братьях. Макс управлял семейным поместьем в деревне, и он посмотрит на случившееся с Феликсом глазами отца и все одобрит. Дмитрий – пустоватый, женственный Дмитрий – посочувствует ей, но помочь не сможет.
Оставалось только одно. Пойти к отцу и умолять его освободить Феликса.
Устало повернулась она назад и двинулась к дому.
Гнев против отца усиливался у нее с каждым шагом. Он ведь должен был любить ее, заботиться о ней, и хотеть ей счастья. А вместо этого? Пытался лишь погубить ее. Она-то знала, что ей нужно, что составит ее счастье. О чьей жизни шла тут речь? Какое право он имел решать за нее?
Она вернулась домой вне себя от ярости.
Поднялась к нему в кабинет и без стука вошла.
– Это ты приказал арестовать его, – бросила она ему в лицо обвинение.
– Да, – ответил отец. Его настроение явно переменилось. Притворное бешенство покинуло его, теперь его взгляд стал изучающ и расчетлив.
– Ты должен немедленно освободить его, – потребовала Лидия.
– Как раз сейчас его пытают.
– О, нет, – прошептала Лидия. – Нет.
– Они хлещут его по ступням...
Лидия закричала. Отец заговорил громче:
– Тонкими, гибкими тростями...
На столе лежал нож для резания бумаги.
– ...легко сдирающими мягкую кожу...
«Я убью его», – пронеслось в мозгу Лидии.
– ...и кровь так и льется...
Тут Лидия пришла в неистовство.
Схватив нож, она бросилась на своего отца. Размахнувшись, она что было сил опустила нож, целясь в его тощую шею и продолжая кричать:
– Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу...
Отстранившись, он схватил ее за запястье, заставил бросить нож и толкнул в кресло.
Она разразилась истерическими рыданиями.
Спустя пару минут ее отец заговорил вновь, да так спокойно, будто ничего и не случилось.
– Я мог бы немедленно прекратить пытки, – сказал он. – Мог в любой момент освободить юнца.
– О, прошу тебя, – прорыдала Лидия. – Я сделаю все, что ты скажешь.
– В самом деле? – спросил он.
Она взглянула на него сквозь слезы. Впереди забрезжил лучик надежды. Действительно ли он говорил всерьез? Захочет ли он освободить Феликса?
– Все, что угодно, – проговорила она, – все.
– Пока тебя не было, ко мне приходил визитер, – начал он, как ни в чем ни бывало. – Граф Уолден. Он просил разрешения навестить тебя.
– Кто?
– Граф Уолден. Когда вчера вечером ты познакомилась с ним, он был еще лордом Хайкомбом, но прошлой ночью скончался его отец, и теперь он стал графом.
Лидия непонимающе смотрела на отца. Она помнила о встрече с англичанином, но никак не могла взять в толк, почему это ее отец столь подробно говорит о нем. – Перестань меня мучить. Скажи, что я должна сделать, чтобы ты освободил Феликса.
– Выйти замуж за графа Уолдена, – резко бросил отец.
Рыдания тут же прекратились. В изумлении Лидия уставилась на него. Неужели он действительно произнес эти слова? Это какое-то безумие.