Человек, изменивший мир (сборник)
Шрифт:
– Все машины будут служить тебе на Земле, – сказал Мрэкр тихо.
– Да, Мрэкр, – ответила Юна тоже тихо. – Если ты хочешь.
– А ты?
– Что я?
– Что хочешь ты?
– Ты же знаешь, Мрэкр… Быть всегда с тобой. А где… разве это важно?
Мрэкр повернулся к машине и что-то сказал негромко. Танк выронил цветы, быстро подхватил розовые кристаллы и скользнул с бугорка. Сверху было видно, как он, набирая скорость, несется к циклопическому сооружению на вершине горы.
– Не жалей о племени, – сказал он твердо. – Им предстоит тяжкая борьба за существование. Большой скачок они отвергли… Пусть пеняют на себя!
– Мрэкр! –
Вдруг он вспомнил все разговоры у костра, спор с Угрюмым, свое желание руководить, не объясняя мотивов… Конечно же, она теряла намного больше, чем он мог предположить.
– Юна! Простишь ли ты меня…
И такая самоотверженная душа идет за ним, теряя все. Отвергая все, только бы остаться с ним?..
– Юна!
Медленно будет карабкаться этот народ по спирали истории. Падать и скользить, скатываться вниз, гоняться за миражами, искать истину в тупиках противоречий… А он в это время будет наслаждаться благоустроенной жизнью землянина, упиваться мудростью старой и новой цивилизации. Все двери распахнутся при его приближении… Сотни волшебников… Биотоки в быту.
– Юна, – сказал он хрипло. – Сейчас я покажу тебе зрелище, которое не увидит ни одна женщина во Вселенной.
– Что ты задумал? – спросила она тихо.
Она видела, как он вернулся к котловине и сумрачно сдвинул брови. На лбу у него пролегла складка, которой раньше не было.
И сразу ритм работ изменился. Черные массивные машины на мгновение замерли, потом задвигались не очень уверенно, словно не решаясь…
И сверкнуло пламя! Ослепительный луч вырвался из маленького прибора на длинных ножках, полоснул по ряду притихших гигантов, невзначай шваркнул по камням, и те сразу зашипели и оплавились. Из одной машины повалил густой черный дым.
На вершину, где стояли Юна и Мрэкр, донесся взрыв, пахнуло серой и горелым маслом. Юна стояла спокойно, только очень крепко держалась за локоть Мрэкра.
Снизу донесся грохот. Маленький приборчик с режущим лучом смяли, в бой вступили самые тяжелые машины. Они полосовали друг друга спаренными лазерами, палили из протонометов, пускали в ход дезинтеграторы, стреляли сгустками антиматерии…
– Зачем ты так… – сказала Юна тихо. Она вопросительно смотрела на него.
– Так надо, – сказал Мрэкр. – Ты же не хочешь, чтобы я стал богом? Даже для таких, как Га или Тэт? Никто в племени не готов к встрече с такими машинами. И еще сотни лет не будут готовы… А самое главное, я хочу, чтобы ты была уверена, что я никогда от тебя не уйду в тот сказочный мир, из которого пришел!
Он осторожно взял ее за руку и отвел в сторону. Черный дым все валил из кратера, сквозь сизые разрывы короткими вспышками полыхало багровое пламя. В этом кромешном аду саморазрушались последние уцелевшие машины.
Он вдруг коротко засмеялся:
– Ирония судьбы… Чтобы остаться человеком, я превратился в жителя этой планеты. А сейчас, чтобы быть достойным своей прекрасной родины, я навсегда расстаюсь с мыслью ее увидеть…
Он ожидал ощутить горечь, готовился выдержать шквал сокрушительной тоски, но Юна прижалась к нему, и он ощутил, как бесследно растворяются все печали, уходит боль, очищаются тайники души. Впереди – жизнь…
Бесконечная дорога
Нам ли вымаливать милостей времени!
Мы —
каждый —
держим в своей пятерне
миров приводные ремни!
Когда утих надсадный рев двигателей, Роман с трудом поднял голову. Он лежал в углу штурманской рубки среди обломков противоперегрузочного кресла. По всему полу сверкали крохотные искорки разбитого стекла.
Он кое-как поднялся, его качнуло к стене. В глазах потемнело, замелькали темные бабочки, а в голове послышались тяжелые бухающие удары. Огромный кожух вычислительного комплекса зияет торичеллевой пустотой. Траектометр разбит вдребезги. Рация космической связи – вдрызг. Регенерационная установка – в щепки…
Внизу захрустело, словно он шел по кристаллам крупной соли. Посмотрел под ноги – невесело скривил рот. Вот ты где, энциклопедия навигаторских знаний… Белой мукой липнешь к подошвам космических сапог.
Перед внешним люком стоял недолго, выбор невелик. Либо задохнуться, как крыса в спертом воздухе, либо умереть от чужого, но успеть увидеть новый мир… Люк заклинило, как только корпус уцелел, но все-таки вышиб, ступил, покачиваясь от усталости, на трап. В грудь хлынула свежая волна прохладного резкого воздуха.
Ноздри жадно втягивали запахи трав и диковинных цветов, обостренное чутье услужливо указало направление, где наверняка озеро с пресной водой, с зелененькими лягушатами и крошечными рачками… Конечно, такого быть не может, это не Земля, но не мог отделаться от ощущения, что планета удивительно похожа даже не просто на землю, а на его родную Харьковскую область в районе заповедного Донца.
Корабль стоял на обширном лугу. Метрах в двухстах поодаль торчали пучки черных, похожих на нефтепроводы труб. Тесно прижатые друг к другу внизу, на вершине расходились, и странно было видеть там роскошный шатер крупных зеленых листьев.
Роман спустился по трапу, не чувствуя восторга, голова еще гудит от удара, вниз. Из-под ног прыгнул, трепеща яшмовыми крылышками, туземный кузнечик, испуганно пикнул маленький зверек и метнулся опрометью к ближайшей норке. Только и заметил Роман большие перепуганные глаза и тонкий мышиный хвостик.
Вблизи странные черные трубы оказались совсем громадными. В синем небе шелестели листья, гибкие стволы бесшумно, словно резиновые, покачивались. Их влажные маслянистые бока лоснились, будто начищенные сапоги, из пор выступали янтарные капли, играли на солнце блестками, подманивая насекомых.
Внезапно совсем близко послышались голоса. Со стороны чудовищного пучка растительных труб появились, словно вылезли из-под земли, странные, похожие на зеленых динозавриков существа. Они нерешительно шлепали по траве короткими толстыми ножками, почти утиными, на продолговатой голове нелепо выступали выпуклые красные глаза. В ярких зрачках светились испуг и недоумение, как показалось Роману, смешанные с острым любопытством.
Когда они безбоязненно подошли ближе, Роман, несмотря на боль в черепе и чувство страха и безнадежности, ощутил, что сердце запрыгало, как мартовский заяц. В кротких глазах маленьких динозавриков светится нечто, что Роман назвал бы разумом. И потому, что до крика жаждется встретить себе подобных, и потому, что в самом деле их мордочки кажутся хоть чуточку, да осмысленными. И пусть это не гипотетические Старшие Братья, на прилет которых так уповают лентяи и бездари, но и просто разумной жизни еще не встретил никто из разведчиков сверхдальнего поиска!