Человек, который высмеивал
Шрифт:
— Я — Иуда, — сказал он себе и закрыл лицо руками, чтобы больше не видеть эту комнату. Теперь он ненавидел ее. Исполнилось его заветное желание, но он чувствовал себя несчастным.
— Я передумал! — закричал Уэлс, но никто его не услышал. — Заберите все обратно!
Вокруг была тишина.
— Все прочь! — еще раз крикнул Уэлс.
Потом он открыл глаза. Комната осталась на месте, она никуда не исчезла.
Уэлс начал собирать то, что осталось от вазы. Острые осколки ранили его пальцы, и он был рад этому.
Глава 21
На следующее утро Ален прибыл в свой офис на Телемедиа ровно в восемь. Когда пришли остальные сотрудники, он созвал к себе всех руководителей тридцать три человека — и обратился к ним с речью:
— Вчера от меня потребовали, чтобы я ушел в отставку. Это связано со скандалом, который произошел здесь в понедельник. Я отказался уходить, следовательно, по-прежнему остаюсь директором, по крайней мере до тех пор, пока меня не уволит пленум Комитета.
Сотрудники восприняли новость скептически. Один из них, возглавлявший плановый отдел, поинтересовался:
— Как долго вы полагаете оставаться директором?
— Неделю или около того, — ответил Ален. — Возможно, немного дольше.
— И вы намерены продолжать работу?
— Я буду работать в меру своих способностей. Работы много, и мне бы хотелось сделать как можно больше.
Но вы имеете право знать о сложившейся ситуации.
— Если я правильно поняла, вы законный директор, — заметила элегантная женщина в очках. — Пока вас не отстранили…
— Пока не подписаны документы об отставке, я единственный законный директор треста; я ваш начальник со всеми вытекающими отсюда последствиями. Разумеется, мои мероприятия будут вызывать подозрения. Возможно, новый директор сразу же отменит их.
В группе сотрудников послышался ропот.
— Вам нужно хорошенько подумать, — продолжал Ален. — Не берусь предсказать, какие неприятности ожидают вас за сотрудничество со мной и выполнение моих распоряжений. Тут можно только гадать, и я знаю не больше вашего. Возможно, новый директор уволит многих из вас. А может, и нет.
— Невероятно, — пробормотал один из сотрудников.
— Я хочу дать вам время, чтобы вы все обсудили между собой и приняли решение. Скажем, до полудня.
Те из вас, кто предпочтет не рисковать, могут отправляться домой и оставаться там до завершения моей деятельности. Я уверен, у вас не будет неприятностей: возможно, даже именно этого и ждет Комитет от вас.
— А какие мероприятия вы планируете? — спросил еще один сотрудник. Может, имеет смысл послушать о них, прежде чем принимать решение?
— Нет, — возразил Ален. — Ваше решение должно основываться не на этом. Если вы останетесь, вам придется выполнять мои распоряжения, какими бы они ни были. Вам нужно ответить на важный вопрос: можете ли вы работать под руководством человека, который находится в опале?
Сотрудники покинули его кабинет, и Ален остался один. Сквозь закрытую дверь доносились лишь невнятные отголоски разговоров.
К полудню практически все главы отделов благоразумно покинули здание. Ален остался без штата руководителей. Различные операции еще продолжались, но ряды сотрудников поредели. Кругом царил дух запустения. В пустых залах и кабинетах был слышен лишь шум механизмов, и, как видно, никому не хотелось разговаривать. Ален нажал кнопку переговорного устройства и сказал:
— Вивиан, зайдите на минутку.
В кабинет вошла довольно некрасивая молодая женщина с карандашом и блокнотом.
— Да, мистер Парсел. Меня зовут Нэн, мистер Парсел. Вивиан ушла.
— А вы остались? — спросил он.
— Да, сэр, — она надела очки в толстой оправе и приготовилась записывать.
— Я хочу, чтобы вы прошли по всем отделам. Сейчас уже полдень. Выясните, кто с нами остался и где не хватает людей.
— Да, сэр, — она сделала пометку в блокноте.
— Особенно важно для меня знать, какие отделы способны функционировать, а какие нет. И пригласите ко мне самого старшего из оставшихся руководителей.
Если никого из руководства не осталось, пришлите того, кто, по вашему мнению, лучше всего знаком с основными процедурами.
— Да, сэр, — она вышла. Через час в кабинет робко вошел высокий долговязый человек средних лет.
— Мистер Парсел, — сказал он. — Я Глиби. Говорят, вы меня вызывали. Я заведующий музыкальным отделом. — Он похлопал себя по правому уху, давая знать о своей глухоте.
— Присаживайтесь, — предложил Ален. Ему понравился этот человек, и он был рад тому, что по крайней мере один руководитель остался. — Вы присутствовали на моей утренней речи?
— Да, я слышал. — Очевидно, Глиби читал по губам.
— Как же, по-вашему, мы способны функционировать?
Глиби задумался и раскурил свою трубку.
— Трудно сказать. Некоторые отделы просто закрылись. Можно перераспределить персонал. Попробуем заткнуть самые большие дыры.
— Вы действительно готовы выполнять мои распоряжения? — спросил Ален.
— Да, готов, — Глиби сунул в рот свою трубку.
— Вас могут привлечь к ответственности за посягательство на Морак.
— Я просто рехнусь, если мне придется целую неделю сидеть в квартире. Вы не знаете мою жену.
— Кто здесь занимается сценариями?
Глиби удивился.
— Это дело агентств.
— Я имею в виду проверку точности исторических фактов и тому подобное. Неужели все транслируется слово в слово?