Человек, который зажигает звёзды
Шрифт:
Протяжные гудки, резко оборвавшие приятный голос телефонистки, грубо выдернули меня из забытья. Не знаю, как, но каждый раз, когда мне кажется, что меня уже совсем-совсем ничем не удивить и я полностью готов к любым превратностям судьбы, они каждый раз приводят меня в ступор.
Не выпуская завывающую трубку из рук, я медленно перевёл взгляд на листочек, на котором буквально пару минут назад сиял лишь номер. В этот раз они оплошали: этот фокус я уже видел. Сейчас на идеально белой бумаге бездушным машинным почерком был выбит адрес, продиктованный парой мгновений ранее, и рядышком, для особо сообразительных, была прикреплена карта проезда, чем-то смутно напоминавшая до боли знакомый Google map .
И
– Эм, может, ты меня пропустишь? – голос у неё был ещё более необычный, чем её внешность, и прекрасно дополнял образ. Слегка низкий и хрипловатый, он шёл словно изнутри, вырываясь из самой груди. – Алоо! Я с кем разговариваю? Ты обдолбанный, что ли?
– Я по объявлению пришёл, – слегка опешив, выпалил я.
– Ну молодец, искренне за тебя рада, может, пропустишь меня в конце концов? А то я уже старею, – раздражённо ответила незнакомка, и, не дожидаясь ответа, грубо оттолкнула меня в сторону.
– Не обращай на неё внимания, ты Марк, да? – из соседней комнаты, слегка прихрамывая, вышел невысокий мужчина, на первый взгляд, ничем особо не примечательный. Густая копна седых волос обрамляла небольшое озерцо лысины, бравшей начало у покатого испещрённого морщинами лба и заканчивающееся где-то за макушкой; небесно-голубые глаза, такого особенного цвета, который бывает только у стариков, смотрели словно сквозь меня. Одет он был в слегка потрёпанный бежевый костюм в крупную тёмную клетку и такие же брюки. Единственное, что выбивалось из образа, был галстук нежно-голубого цвета с улыбающимся жёлтым утёнком посередине.
– Эм… да, вы приглашали меня на собеседование, весьма странным образом, – выдавил я, пытаясь собраться с мыслями, слишком непривычной была царившая тут атмосфера. Хотя, если связать её с теми событиями, которые происходили со мной на протяжении последних дней, то, в общем, не так уж и необычно. Серый будничный офис и строгий начальник в игрушечном галстуке, всё как всегда.
– Да, да, да. Извините за настойчивость, но нам нужно было убедить вас в необходимости явиться на собеседование, – улыбаясь, затараторил старичок, параллельно активно размахивая руками, словно ветряная мельница, и то и дело слегка подпрыгивая на месте. Признаться, почему-то в этот момент мне стало по-настоящему страшно за свою жизнь. Они здесь все ненормальные, что ли.
– Ты тут что, прописался? – донёсся знакомый слегка хрипловатый голос из-за спины, сопровождаемый грубым толчком, и в нашу занимательную беседу вновь вмешалась девушка в толстовке, внеся в неё ещё больше хаоса, смешанного с запахом крепкого кофе и сигаретного дыма. Прекрасно.
– Это Анна, наш администратор, –
Я сдержанно кивнул, стараясь не смотреть в сторону девушки, буравящей меня взглядом, настолько тяжёлым, что у меня невольно вспотели ладони.
– Давайте я введу вас в курс дела, – после недолгой паузы вновь вступил старичок, и не долго думая, ухватив меня за рукав пиджака, засеменил в направлении приоткрытой двери, за которой, по всей видимости, притаился его кабинет.
Я оказался прав. Это была небольшая комнатка, шесть на шесть, доверху забитая всяким хламом. Тут был и металлический шкаф для документов, покрытый облупившейся в нескольких местах и слегка выцветшей зелёной краской, и массивное кожаное кресло на колёсиках, по неведомым прихотям судьбы лишившееся спинки и одного колеса, вместо которого можно было обнаружить потрёпанный словарь Ожегова, прибывшего прямиком из тех замечательных советский времён, когда практически все книги на задней обложке помечались ценниками, сейчас кажущимися весьма комичными. В противоположном углу, на пьедестале из старых глянцевых журналов, восседал его величество вентилятор, за долгую жизнь лишившийся одного из трёх крыльев, но всё ещё бодро жужжащий и не думающий жаловаться на тяжёлую судьбу, нещадно его потрепавшую. Посреди комнаты, на самом почётном месте, находился стол. К сожалению, ничего больше по поводу этого совдеповского исполина я добавить не могу. Разве что толстый исцарапанный кусок оргстекла, водружённый на него сверху, могучим телом прикрывающий множество исписанных бумажек и пару пожелтевших от времени фотографий, чуть не выбил из меня ностальгическую слезу.
– Присаживайтесь, – шумно опустив клетчатый зад на жалобно застонавший табурет, выдохнул старичок, широким взмахом руки указав на небольшой деревянный стул, прикрытый газеткой, приставленный с обратной стороны стола.
– Спасибо, – выдавил я, аккуратно опуская седалище на предложенное место. Мимоходом мне удалось разглядеть дату выпуска газеты, притаившуюся в верхнем углу страницы. 21 декабря 1986 года. Ух ты, раритет.
– Итак, что я должен сделать, чтобы вы согласились на эту работу? – упёршись локтями в стол и положив голову на ладони, человек-клетка максимально придвинулся ко мне и улыбнулся так широко, что я не на шутку испугался: не собирается ли он меня сейчас проглотить целиком. Я, конечно, никогда не встречался с каннибалами, но этот человек почему-то очень хорошо вписывался в тот внутренний образ человекоеда, сложившийся у меня в голове.
С другой стороны, меня впервые так настойчиво приглашали на работу, приятно даже. Если забыть про дурацкий инстинкт самосохранения, бьющий тревогу с того самого момента, как я впервые услышал об этой компании. К чёрту его. Будем считать, что они просто знают, какой я на самом деле классный. Да. Именно так.
– Нуу… – слегка замялся я. Честно, не знаю, что ответить. А что бы вы сказали на моём месте? Я хочу море денег, лёгкую и интересную работу. Может быть, кто-то желает власти, а чего желаю я?
– Вот именно, чего же вы хотите? – улыбаясь, тихо переспросил старичок.
– Да ничего особенного, – и тут меня бросило в дрожь. Разве я сказал это вслух? В горле пересохло и мне никак не удавалось оторвать взгляд от бездонных синих глаз.
– Знаете, вы нужны нам, – облокотившись на стол, прокряхтел старик, приподнимаясь, взгляд его был устремлён куда-то сквозь меня. С его лица сползла идиотская улыбка, и сейчас он был предельно спокоен, только вместо напускной весёлости в его облике вдруг появилась пробирающая до глубины души тоска.