Человек многоликий
Шрифт:
8. Наши маргиналы.
На сцену (в ошейниках или на цепи) приглашаются обитатели зоопарка (интроективные и проективные), которые могут рассказать о себе, что-то предложить, попросить, пожаловаться и т. д. Не допускаются Блюститель Приличий, Прокурор, Судья, Критик, Соглядатай.
9. Кому сейчас трудно.
На сцену приглашаются субличности и внутренние образы, которым в настоящее время тяжело живется, и они просят совета и помощи. Не допускаются Вечный Хам, Зануда, Неудачник.
10. Доберемся
Приглашаются все доброжелательные к другим субличности, имеющая каждая свою положительную цель, уважающие цели других и ищущие конструктивного сотрудничества. Не допускаются (а также изгоняются в процессе беседы) любители раздора.
Для успешного проведения этих и подобных вечеров следует уточнить состав приглашенных и не допущенных субличностей, а также предусмотреть место для тех, которые явятся без персонального приглашения (например, выйдя на этот вечер из тени). Желательно для каждой субличности иметь свои атрибуты (шляпа, платок, галстук, очки, трость...), которые надеваются при ее актуализации (выходе к микрофону). В качестве Главного микрофона может выступать специальный предмет (например, диктофон), который берет в руки актуализирующаяся субличность.
Вместо вещественных атрибутов, можно использовать стул с табличками, на которых написаны имена субличностей; тогда для того чтобы актуализировать субличность, человек просто пересаживается на соответствующий стул (этот метод гарантирует отсутствие перебивания, то есть выхватывания микрофона у актуальной субличности).
В заключении вечера обязательно нужно провести интеграцию субличностей с соборное «я» и сложить все атрибуты субличностей в специально отведенное для этого место (коробку и т. п.)
Интеграция субличностей проводится следующим образом. К Главному микрофону выходит соборное «я» (его может символизировать имя человека со значком короны над ним; острия короны символизируют различные субличности) и, обращаясь ко всем субличностям по очереди, произносит следующее заклинание: «Я — это ты, ты — это я».
Вместо «ты» произносится имя субличности, к которой обращается соборное «я». Первая часть заклинания («я» — это «ты») означает, что соборное «я» признает за данной субличностью право его представлять, и дает ей полномочия представлять себя в подходящих ситуациях. Вторая часть заклинания («ты» — это «я») — это авторизация (поглощение) соборным «я» данной субличности, то есть фактическое включение ее в его состав.
В качестве примера рассмотрим конфликтную ситуацию, сложившуюся между двумя субличностями коровы Томы, влюбленной в быка-рекордсмена Гелиоса, мировую знаменитость. Эта влюбленность, пока заочная, превзошла разумные пределы, когда Тома, вместо того, чтобы пастись, не спит ночами, созерцая звезды и мечтая о несравненном Гелиосе, и в результате становится нервной, портит отношения со своим добрым пастухом Игнатием и быстро худеет. Чтобы разрешить ситуацию, Тома приглашает на сцену две свои субличности: Романтическую Тому (атрибуты: венок ромашек, а над ним в рамке в виде арфы, портрет Гелиоса) и Практичную Тому (атрибуты: изображение тучной Томы с телятами на зеленом пастбище). Далее
Романтичная Тома и Практичная Тома
Ясный вечер. Недавно зашло солнце, в небе зажигаются первые звезды. Пастбище на берегу реки Тихоструйки.
Романтичная Тома: (подняв глаза к небу) Ах, Гелиос, звезда моя! Только о тебе все мои помыслы, от рассвета до заката и от заката до рассвета. Я, кажется, подружилась уже со всеми звездами на этом небосклоне.
Практичная Тома: Со звездами ты подружилась, а про свежую траву забыла. И ведь всю зиму в стойле простояли, на прошлогоднем сене и теперь можно душу отвести, травки молоденькой зелененькой вволю пощипать — так ведь нет, все на небо смотришь — а много ли в нем толку?
Романтичная Тома: Да, я — Романтичная Тома, для которой мечта, идеал — это все, а пошлые подробности меня не интересуют. Я буду стихи сочинять, сонеты, может быть — и посвящу их Гелиосу.
Практичная Тома: А свои мослы вместо нормального говяжьего тела ты тоже ему посвятишь? Боюсь, не польстится! Хотя будет жаль: такой отец для нашего будущего теленка был бы весьма желателен. Порода, экстерьер — все это наследуется.
Романтичная Тома: О, Боги! Не слушайте ее! Настоящие мужчины, особенно быки-производители, думают о высоком! Они даже мыслят стихами! Я, пожалуй, прямо сейчас начну сочинять оду Гелиосу — это для начала. А потом будет венок сонетов — да!
Практичная Тома: Ну хорошо, но как же быть с режимом дня, завтраком сочной травкой и ароматным клевером? Тихим часом, пережевывая жвачки, купанием в Тихоструйке? И подумай: гораздо лучше мечтать о Гелиосе и смотреть на звезды сытой, когда от твоего созерцания не отвлекает резь голодного желудка?
Романтичная Тома: О, рассудительная! Они у тебя как веревкой связаны, братья по рифме: желудок — рассудок. А у меня еще и душа есть, неукротимо стремящаяся к звездам и Гелиосу. (пауза) (нежно) Любимый, я мысли о тебе ни за что не променяю ни на какую свежую траву или (презрительно) душистый клевер.
Практичная Тома: (облизывается) Ах, клевер! Но ведь известно, что самая вкусная и питательная его разновидность растет именно здесь, на заливных лугах Тихоструйки, и нигде в мире нет такого! Как же можно от него отказываться?.. Ну давай попробуем договориться: поклоняйся своему Гелиосу на рассвете и на закате, а день и ночь отдай мне — а еще я подарю тебе время полуденной дремы, когда в тени ореха так хорошо пережевывать утреннюю жвачку. Тихо колышется зной, почти неслышно несет свои прозрачные воды Тихоструйка...
Романтичная Тома: (несколько уплывает) ... и Гелиос мерещится в лесу за ней... Ну, хорошо, день я могу тебе отдать, но ночи, извини, мои! Невозможно видеть ковш Медведицы и песочные часы Ориона, опирающиеся основанием на Тельца — вот он, мой Гелиос! — и не писать стихи, его прославляющие.
Практичная Тома: Будь по твоему, но обещай мне, что если рифма не будет приходить к тебе сразу, и тобой овладеет задумчивость, незаметно переходящая в сонливость, ты не станешь идти поперек этого желания, а покоришься...покоришься ему... обязательно...