Человек, обокравший Мегрэ
Шрифт:
Ну как тут угнаться за вором! Впрочем, тот давно успел затеряться в узких улочках Маре.
— Простите, мсье…
Снова она и ее хозяйственная сумка!
На этот раз он чуть было не бросил ей: «Отвяжитесь, наконец, со своей картошкой!» — но ограничился тем, что кивнул головой и улыбнулся.
В его кабинет проник свет первых весенних дней, а над Сеной стояла легкая дымка.
— Все в порядке, шеф? Ничего нового?
На Жанвье был светлый костюм, которого Мегрэ еще не видел. Он тоже немного поторопился одеться по-весеннему, ведь было еще только пятнадцатое
— Ничего. Впрочем, не совсем так. Меня только что обворовали.
— Часы?
— Бумажник.
— На улице?
— На площадке автобуса.
— Много денег?
— Около пятидесяти франков. Больше у меня в карманах обычно не водится.
— А документы?
— Не только документы, но и медаль.
Эта знаменитая медаль Уголовной полиции, притча но языцех для всех комиссаров. По уставу они всегда должны носить ее при себе, чтобы при необходимости подтвердить свою принадлежность к полиции.
Красивая серебряная медаль, вернее — из посеребренной бронзы.
На одной стороне изображена Марианна [1] во фригийском колпаке, [2] буквы RF [3] и на красной эмали слово «Полиция». На обороте — герб Парижа, номер и выгравированное мелкими буквами имя владельца.
На медали Мегрэ стоял номер 0004. Номер 1 предназначался префекту полиции, 2 — начальнику Уголовной полиции, 3 — почему-то начальнику отдела информации.
1
Марианна — символ Французской Республики
2
Фригийский колпак — головной убор древних фригийцев в виде высокого колпака, обычно красного цвета. Получил значение символа свободы. Во время французской буржуазной революции XVIII века его носили санкюлоты, якобинцы
3
Французская республика (Фр.)
Владельцы медалей боялись носить их в кармане, несмотря на обязывающее к этому предписание, которое, впрочем, также гласило, что потеря медали влечет за собой отстранение от должности на один месяц.
— Вы видели вора?
— Очень отчетливо. Молодой, худой, усталый, мешки под глазами.
— Он вам прежде не встречался?
В начале своей деятельности, еще работая квартальным инспектором, Мегрэ знал в лицо всех карманников, и не только парижских, но и гастролеров из Испании и Лондона, приезжавших на ярмарки или большие народные празднества.
Очень замкнутая каста со своей иерархией. Асы соглашались ехать за границу только в том случае, если игра стоила свеч, и не колеблясь пересекали Атлантический океан, когда речь шла, например, о Всемирной выставке или Олимпийских играх.
Мегрэ уже отошел от этого мира, и ему пришлось напрягать память. Он не видел в этом происшествии ничего трагического. Из-за свежести весеннего утра он по-прежнему пребывал в приподнятом настроении и, как ни странно, во всем винил женщину с хозяйственной сумкой.
— Если бы она не толкала меня все время… Следовало бы запретить женщинам с хозяйственными сумками находиться на площадке автобуса…
Он был скорее обижен, чем зол.
— Вы не хотите посмотреть архивы?
— Как раз собирался.
Долго просматривал он фотографии бывших карманников. Среди них попадались те, кого ему случилось арестовать лет двадцать пять назад, а после этого они не раз бывали у него в кабинете.
— Снова ты?
— Жить-то надо. А вы по-прежнему здесь, шеф? Ведь мы уже давно как знакомы, не так ли?
Некоторые из них были хорошо одеты. Иным приходилось одежду покупать у старьевщиков, на рынках Сент-Уана или на распродажах в переходах метро. Ни один из них не похож на молодого человека из автобуса. Впрочем, Мегрэ и заранее знал, что поиски тщетны.
У профессионала не может быть такого усталого, озабоченного вида. Он работает, когда уверен, что у него не будут дрожать руки. Наконец, все они знали Мегрэ в лицо хотя бы из газет.
Он вернулся к себе в кабинет и, увидев Жанвье, только пожал плечами.
— Не нашли?
— Бьюсь об заклад, это любитель. Я даже думаю, что за минуту до этого он не знал, что совершит. Вероятно, увидел торчащий из кармана бумажник, когда автобус качнуло, и я из-за этой проклятой картошки чуть не потерял равновесие, ему и пришло в голову…
Меняя тему разговора, Мегрэ спросил!
— Что произошло сегодня утром?
— В бистро на Пор д'Итали убит сенегалец…
— Ножом?
Конечно. Никто не может описать преступника. Он вошел около часу ночи, когда хозяин уже собирался закрывать свое заведение. Сделав несколько шагов в сторону сенегальца, который собирался пить последнюю рюмку, он нанес удар.
Заурядная история. Кончится тем, что все равно, может — через месяц, а может — через год, убийца отыщется. Мегрэ направился в кабинет начальника на летучку и решил никому не рассказывать о том, что с ним произошло.
День начинался спокойно. Комиссар просматривал бумаги, подписывал какие-то документы. Обычные дела.
Обедать он пошел домой и обратил внимание, что жена ничего не рассказывает об уроке вождения. У нее было такое ощущение, словно она — в ее-то возрасте! — снова вернулась в школу. Она даже будто бы гордилась этим, но в то же время и стеснялась.
— Ты сегодня не угодила на тротуар?
— Зачем ты об этом спрашиваешь? Хочешь развить у меня комплексы?
— Что ты, милая! Из тебя получится прекрасный водитель, и я с нетерпением жду, когда ты свозишь меня на берег Луары.
— Ну, не раньше чем через месяц.
— Так тебе сказал инструктор?
— Требования к новоиспеченным водителям строга, а хочется выдержать экзамен с первого раза. Сегодня мы ездили по внешним бульварам. Никогда не думала, что там столько транспорта и все мчатся с такой бешеной скоростью… О чем ты думаешь?