Человек-пистолет
Шрифт:
— Привет, — сказала она.
— Привет, — сказал я.
По телевизору шла программа «Время». Леонид Ильич и Бабрак Кармаль имели дружескую беседу и подтверждали свои намерения продолжать действовать в духе прошлогоднего совместного заявления.
Я был голоден. Я подогрел остатки утреннего кофе и, отхватив ножом толстый кусок бородинского хлеба, сделал себе бутерброд с рыбой.
— Лора!
— Что?
— По-моему, нам надо развестись, — сказал я, принимаясь за еду. — Пора.
— Как хочешь, — ответила она из ванной. — Нет ничего проще.
После
Лора вышла из ванной с полотенцем вокруг бедер и, с чуть заметной усмешкой взглянув на мою «постель», повторила:
— Нет ничего проще, но я не тороплюсь.
— Я тоже не тороплюсь, — сказал я.
Она пошла на кухню и вернулась с бутылкой шампанского из холодильника.
— Открой! — попросила она.
— Я теперь не пью, — предупредил я. — Я начал новую жизнь.
— Понимаю, но… было бы лучше, если бы ты все-таки выпил сейчас со мной…
Я сломал проволочную оплетку и выстрелил пробкой в потолок.
— Желаю тебе счастья, — сказал я.
— И я тебе, — сказала Лора.
Мы выпили шампанское, и я лег на пол поверх одеяла, сцепив руки на затылке, глядя в потолок.
— О чем ты думаешь? — спросила Лора. — О своей будущей большой любви?.. Кажется, ты надеешься сделать из Жанки женщину, которая бы безумно тебя полюбила?
— При чем тут любовь? — удивился я. — Просто я хотел бы подружиться с ней, быть ей полезным. По-твоему, это невозможно, да?
— Не знаю, попробуй.
— Да, я хочу попробовать, — признался я. — Сейчас все зависит от того, в чьи руки она попадет. В ней еще нет ничего пошлого и стервозного. Это главное. В ней есть что-то светлое и чистое, что хочется сберечь.
Лора не только не стала иронизировать над моими словами, а даже дала понять, что мы как супруги уже практически разведенные можем разговаривать совершенно спокойно о чем угодно.
Я расписывал Лоре утонченность и возвышенность моих чувств к Жанке, а она внимательно слушала, и я смотрел на нее, на женщину с полотенцем вокруг бедер, расчесывающую мокрые волосы перед зеркалом, — смотрел, ловя себя на мысли, что, вероятно, ничего не знаю о ней; смотрел, словно не имел никакого понятия, что она за человек, моя жена… Потом Лора опустилась на пол рядом со мной.
— Удивительно! — воскликнула она, устраиваясь головой у меня на животе — От тебя пахнет рекой! — Она растением обвилась вокруг меня, и я почувствовал, что и о себе самом я, кажется, тоже толком ничего не знаю
Я хотел заметить Лоре, что сегодня, по-видимому, нежность переполняет и ее, но вынужден был умолкнуть. Она сосредоточенно колдовала надо мной.
— Значит, — проговорила она чуть позже, — ты меня не любишь… — Она стояла надо мной на четвереньках, как настоящая самка.
Я почувствовал, что теперь могу выстраивать свои мысли во вполне стройные логические системы.
— Как же я могу тебя любить, — сказал я, — когда ты такая. — Бэ?
— Точно.
— Что ты?! — изумилась она. — По-твоему, я такая? Значит, если мужчина не способен удержать женщину около себя, он начинает считать ее такой?.. Да, это образец мужской логики… И поэтому тебя потянуло на что-то небесно-девственно-чистое?
— Тебе что, необходимо как-то компенсировать потраченную на меня нежность? — вздохнул я.
— Ничего подобного. Просто любопытно. Я хочу дорисовать для себя твой психологический портрет… Кстати, теперь по своим приметам я могу точно угадать, когда ты в последний раз был с женщиной… Это было вчера, правда
— Я и без примет, но тоже точно могу угадать, что ты вчера была с мужчиной! Ты была с Валерием!
Лора поднялась и села на пятки.
— Надо полагать, — рассуждала она, не слушая меня, — что если вчера ты был не с Жанкой, то с какой-то еще — более чистой и возвышенной, чем Жанка, особой. Так?
Вспомнив оскверненную квартирку интеллигентного юноши, девок и свое бегство среди ночи, я с досадой воскликнул:
— Однако тебя, помнится, тоже вчера надо было «спасать»! Хотя то самое «непоправимое», о чем ты говорила, произошло (пусть и не с «разбегу»), но несколько раньше, а не вчера. Несколько раньше… Черт! воскликнул я с неожиданной горечью. — Но это только доказывает, как нам не хватает настоящей любви!
Как бы в благодарность за эти слова Лора снова опустилась ко мне и, крепко обняв, прошептала:
— Я вообще не спала с Валерием, дурачок! Не спала!
— Ну и хорошо, ну и ладно, — успокоил я ее, хотя, конечно, ни на грамм не поверил ее уверениям.
— Сегодня, я догадываюсь, — прошептала Лора немного погодя, — ты не встречался с Жанкой, правда?
— Я и не говорил, что я с ней сегодня встречался! — удивился я.
— Да-да… — загадочно проговорила Лора. — Но вот она-то ушла неизвестно куда, а дома сказала, что отправилась с тобой в библиотеку…
— Так это Валерий, сволочь! — закричал я, пораженный догадкой, и хотел подняться, но Лора, продолжавшая обнимать меня, налегла на меня всем телом и удержала. — И ты собираешься за него замуж? — вырвалось у меня.
— Он чистый, сильный! — усмехнулась она. — Он настоящий мужчина, лев, а не мелкий пакостник вроде тебя и твоего Сэшеа…
Я сбросил ее с себя и сел, обхватив руками колени. Я чувствовал себя полным идиотом. Ни одной ясной мысли не брезжило в моей голове. Ком был прав. «Как будто в мире больше ничего не происходит…» Ком был прав.
Я повернулся к Лоре. Она без улыбки смотрела на меня. Я лег рядом с ней, и она прошептала:
— Но почему от тебя так пахнет РЕКОЙ?
На следующий день, в субботу, я заспался до дурноты. Я поднялся в первом часу дня (Лора еще утром уехала в институт), включил телевизор и позавтракал под трансляцию очередного тиража «Спортлото», участие в котором, как я понимал, щедро предоставляло каждому трудящемуся страны свой маленький шанс повысить уровень личного благосостояния. Я наблюдал за розыгрышем не без интереса, так как однажды сам (в надежде обогатиться) проиграл сто рублей. Затем я оделся и отправился в «Некрасовку».