Человек приходит в мир
Шрифт:
Вывод отсюда, мне представляется, может быть один: уход животных не есть смерть, не есть нечто, подобное уходу человека. Если мы говорим "смерть Сократа" - то мы не имеем права это же слово применять в высказывании "смерть собаки". Смерть звезды - это метафора. Такой же метафорой можно сказать о "смерти" атома или табуретки. Животные исчезали из бытия, прекращали свое существование в мире до человека. Но это не смерть. И поэтому в богословском, в философском смысле говорить о феномене смерти в мире нечеловеческом - нельзя. Смерть безжизненной звезды, распад атома, разделение живой клетки или бактерии, прекращение физиологических процессов в обезьяне - это не то же, что кончина человека.
Да, смерть есть следствие греха. Но что есть грех? Грех есть нарушение воли Творца. Можем ли мы быть уверены, что смерть животных есть нарушение Творческой Воли? Создал ли Бог животных для бессмертия? Желал ли Он сотворить их причастниками Вечности? Предназначал ли и им Хлеб Жизни и Евхаристии?
Если нет - значит, временная ограниченность животных и их доступность распаду не есть нарушение
63
Один священник из Казанского собора на Красной плоащди рассказывал мне, что одна из стареньких прихожанок стала приносить с собой свою собачку, и причем требовала, чтобы ее любимицу причастили вместе с нею. Никакие аргументы не помогали. Раз за разом приходилось старушку просить покинуть храм. Наконец, священник нашел аргумент, подействовавший на сознание собаколюбивой бабули: "Хорошо, я ее причащу... А она сегодня исповедовоалсь?.. Нет?.. Ну, вы сами знаете. что без исповеди нельзя...".
64
Письма Митроплита. Моск. Филарета к наместнику Сергиевой лавры архимандриту Антонию. Цит. по: Муретов С. О поминовении бесплотных сил на проскомидии. М., 1897, с. 35.
Смерть животных не есть нарушение замысла Божия. Ибо Библия не обещает вечности нашему миру. Только человеческой душе уготовлена Вечность. К людям, а не к котятам обращается Спаситель: "Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира" (Мф. 25,34). Все остальное сгорит. И если по создании (не воскресении, а именно при новом творении "новой земли и нового неба") Бог пожелает снова населить их животными - они там появятся. Но это не будут увековеченные животные нашей Земли. Там все будет новым - кроме нас.
Бог не создал животных для бессмертия - и потому в их уходе из бытия нет поругания замысла Божия и нет греха. Блаженный Августин прямо пишет, что "животные сотворены смертными" [65] . Еще прежде такая же позиция была характерна для свт. Мефодия Патарского - "Каково производящее, таковым обыкновенно бывает и происходящее от него. Бог есть бессмертие, и жизнь и нетление: а человек - произведение Божие; и так как произведенное бессмертием - бессмертно, то человек бессмертен. Поэтому-то Бог сам произвел человека, а прочие роды животных повелел произвести воздуху, земле и воде... Прочим животным дано жить посредством воздушного одушевления, а человеку - от самой бессмертной сущности, ибо вдунул Бог в лице его дыхание жизни" [66] . Итак, поскольку животные не могут быть причастны Божественной благодати, они не бессмертны. Они оживляются стихиями, от которых и произошли, а стихии разгораются и угасают вместе со своими порождениями.
65
Августин. О книге Бытия, буквально. 15. // Августин, епископ Иппонский. Творения. ч. 7.
– Киев, 1912, с. 132.
66
Св. Мефодий Олимпийский. О воскресении, против Оригена. // Св. Мефодий, епископ и мученик, отец Церкви III-го века. Полное собрание его сочинений.
– СПб., 1877, с. 185.
Смерть животных не есть нарушение воли Творца, а потому не является свидетельством того, что ею нарушается изначальная добротность мира [67] . Вот когда та тварь, которая единственно является образом Творца, когда человек низводит себя до мира животных и делает себя подвластным тем законам борьбы, выживания и умирания, которые царствуют в дочеловеческом мире - вот тогда происходит нарушение воли Бога.
И, кажется, мы уж слишком привыкли отождествлять себя с животными. До такой степени привыкли, что нехристиане из этого кажущегося тождества выводят оправдания своих страстей и беззаконий, а христиане склонны обетованные им дары Святого Духа распространять опять же и на мир животных...
67
Суждение иером. Серафима (Роуза) по этому поводу весьма странно: "Если правда, что животные погибали до преступления Адама, то как может быть, что Бог после создания животных "увидел, что они хороши"? Как они могли быть "хороши", если уже были смертными и растленными, вопреки Божьим планам для них?" (иером. Серафим (Роуз). Православный взгляд на эволюцию Спб., 1997, сс. 42-43). Здесь напрашивается естественный вопрос: откуда отец Серафим знает о Божьих планах относительно животных?
Кроме того, можем ли мы поведение животных описывать в категориях греха и добродетели? Нет. Но если слово "грех" не применимо к описанию жизни животных, то и сродное со словом грех слово смерть (в богословии же слово смерть является производным от слова грех) также нельзя применять к ним в строгом, то есть в человечески-экзистенциальном его смысле.
У Отцов все же довольно строго говорится, что грех в мир пришел через человека. И грешит в мире только человек (событий в ангельских сферах мы сейчас не касаемся). "Какое другое злое действие помимо совершающегося между людьми ты можешь указать?" - риторически вопрошает свт. Мефодий.
– Все прочие твари по необходимости повинуются Божественному повелению, и никоторая из них не может делать чего-нибудь другого, кроме того, для чего она сотворена" [68] . Значит, в мире животных нет зла, и смерть животных не есть зло, если она причиняется не человеком. Убийства в мире животных не есть некое зло, ибо не имеют за собой свободы.
68
Св. Мефодий Олимпийский. О свободе воли, против валентиниан. // Св. Мефодий, епископ и мученик, отец Церкви III-го века. Полное собрание его сочинений.
– СПб., 1877, с. 165.
"Борьба за существование" в Божием замысле даже может иметь и особый, педагогически-благой смысл. Во всяком случае блаж. Августин полагает, что борьба между животными назидательна тем, что человек, видя, как борются животные за свою плотскую жизнь, сможет понять, сколь страстно и напряженно он сам должен бороться за свое духовное спасение [69] .
Второй аргумент православных антиэволюционистов строится на тех святоотеческих текстах, которые отрицают наличие страданий и смерти в Эдемском саду. Согласно святоотеческой интуиции не только человек, но и животные были в блаженном состоянии. И потому никакие страдания и смерти, неизбежно связанные с эволюцией, богословски непредставимы.
69
см. Августин. О книге Бытия, буквально. В 12 книгах. 3,16. // Августин, епископ Иппонский. Творения. ч. 7.
– Киев, 1912. с. 223.
Но и этот аргумент не представляется мне безупречным.
Во-первых, он упускает из виду, что Эдемский сад не весь мир. Рай - не синоним всего космоса до грехопадения. Эдем не объемлет весь мир - из него истекают реки, омывающие тот сад, в который помещается человек.
Более того, Писание говорит, что Эдем и сад - не одно и тоже. "Насадил Господь Бог рай в Эдеме на востоке" (Быт. 2,8).
Русское слово "рай" - это еврейское "ган", и "парадиз" греческого текста (которое, в свою очередь, является эллинизированным персидским словом пардес - парк). Но смысла еврейского ган русское слово сад все же не передает. Еврейское ган происходит от глагола ганон– защищать. В других языках связь сада и ограждения, защиты также присутствует: французское jardin связано с глаголом garder (охранять); английское Garden, как и немецкое Gartten также восходят к тому же романскому корню. Так что на русский язык ган скорее стоит перевести словом "огород": огражденное и защищенное место.
И это место не просто защищено само по себе, но и человеку дается прежде всего заповедь "хранить его" (Быт. 2,15). Но если сад при Эдеме - это огражденное и защищенное место, значит, было от чего защищать. От человека надо было охранять мир или человека от мира? Человек должен был охранять сад или сад давал защиту человеку?
Во всяком случае Эдем-радость, и сад-крепость, где был поселен человек - не одно и то же (ибо "из Эдема выходила река для орошения рая (огорода)" - Быт 2,10). Парадиз насажден при Эдеме ( - "рай в Эдеме"), и раем в смысле радости является именно Эдем, а не сад.
Сад был дан человеку, чтобы стать предметом его охраны и сам охранять человека; а Эдем - чтобы дать человеку радость. Человек не дошел до Эдема, а был лишь в саду при Эдеме.
Итак, Писание не говорит о том, что весь мир жил по законам Эдемского сада. Скорее - наоборот [70] . Хотя Библия не описывает прямо мир за пределами Эдемского сада, но видно, что охраняемая зона явно противоставлена дикой невозделанной природе. И противостояние это мыслилось довольно жестким, таким, что нужна была даже охрана.
70
В раю "не селилось ни одно из бессловесных существ, но только человек - создание божественных рук" (преп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры 2,10).