Человек с черными глазами
Шрифт:
Джейкобс немного помедлил.
— Семь миллионов.
— Хм, кажется, моя голова подорожала, — ухмыльнулся Флетчер. — Агент Джейкобс еще забыл упомянуть ту часть, когда я тихо выбрался из стенного шкафа и обнаружил, что он бесцеремонно вас лапает. Полагаю, перед тем как накормить акул, он решил насладиться общением с вами. Не каждый день выпадает удача побыть наедине с такой красивой женщиной. Кстати, вы рассказали Марлене о своей краткой, но насыщенной событиями службе в Бостоне?
— Я курировал работу осведомителей.
—
— С меня сняли все обвинения, — огрызнулся Джейкобс.
— Вас не привлекли к ответственности только потому, что вмешался сам президент. Он потребовал исключительной неприкосновенности для человека из своего окружения — того, который некогда был вашим шефом в Бостоне. Коррупция проникла на самые верхи, и Джейкобс здесь ни при чем. Президент просто надеялся сохранить все в тайне. Сколько еще людей погибло, чтобы ваши тайны не выплыли наружу, а? Специальный агент Джейкобс? Скольких вы убили?
Агент молчал.
— Ладно, это неважно. Полагаю, мы и так услышали достаточно.
Флетчер снова заклеил Джейкобсу рот.
Марлена с ужасом наблюдала, как Флетчер тащит на корму, словно куль муки, брыкающегося и беззвучно орущего агента. Она живо представила себе картину: связанный Джейкобс беспомощно барахтается в воде, крича от ужаса и боли, а голодные акулы разрывают его тело на куски. Но ничто в ее душе не шелохнулось и не воззвало к проявлению гуманизма.
Джейкобс лежал на корме, придавленный к палубе всем весом Флетчера. Широко раскрытыми от ужаса глазами агент неотрывно смотрел за борт, а из его рта рвался беззвучный крик.
— Хотите, я перережу веревки, прежде чем швырнуть его за борт? — обратился Флетчер к Марлене.
Та ничего не ответила, но внутри росло знакомое сильное чувство, посещавшее ее, когда она держала в руках открытки, свитер и тому подобные вещи.
— А чего бы хотела ваша мать? — спросил Флетчер.
Марлена подумала о том, каково было ее матери в те последние минуты. Рути Санчес была самой обыкновенной женщиной, уборщицей, мечтающей лишь о том, чтобы быть хорошей матерью для двоих детей. И вот перед ней встал ужасный выбор: прыгнуть навстречу быстрой смерти или остаться и сгореть заживо.
Тут на горизонте Марлена заметила яркий свет. К ним приближалось судно.
— Это за мной, — сообщил Флетчер. — Так каким будет ваш ответ?
Да, было бы неплохо, если бы Джейкобс помучился. Но одно дело — фантазировать, и совсем другое — решить его судьбу.
— Пусть его предадут суду, —
— На данный момент у вас нет непосредственных доказательств его связи с охотниками за головами. Жан Поль Руссо отнюдь не дурак. И сам Джейкобс, хоть и кажется на вид полным тупицей, наверняка хорошо замел следы. Так что это будет ваше слово против его слова. А мне не нужно напоминать вам, как оборачиваются подобные дела. Особенно если принять во внимание знакомства этого мерзавца на самых верхах.
— Я раздобуду доказательства.
— Сомневаюсь, что вам это удастся.
— Я попробую.
— Как угодно. — Флетчер отпустил Джейкобса. — Марлена, повернитесь, я развяжу вам руки.
Тем временем к их катеру пришвартовался другой, длинный и узкий, напоминающий формой сигару. Еще он был похож на пулю и предназначался для того, чтобы мчаться по волнам с огромной скоростью. За штурвалом стоял бледный мужчина с бритой головой и забавным носом. Джонатан Принс.
— Малькольм! — позвал Принс. — Нам пора.
Марлена узнала этот голос. С его обладателем она разговаривала не так давно по мобильному телефону.
— Вы все спланировали заранее, — пробормотала она больше для себя, чем для Флетчера.
— Мне надо было доставить вас в безопасное место. Выход был только один: заманить вас на лодку, подальше от яхт-клуба.
Марлена ощутила возле уха горячее дыхание этого удивительного человека.
— Все открытки и другие вещи, которые вы покупали после смерти матери… Полагаю, вы хороните их?
Руки ее освободились от пут.
— Джейкобса я оставлю связанным. На случай если вы измените решение. Удачи, Марлена.
Взревел мотор, и через несколько секунд катер Принса скрылся вдали. Марлена села поудобнее и принялась распутывать узлы на лодыжках. Она не торопилась — так или иначе, никакой возможности догнать Флетчера не было.
Каким-то образом Джейкобсу удалось частично отодрать заклеивавшую его рот ленту.
— У меня здесь на острове открыт счет, — прошамкал он сквозь скотч. — Я переведу вам деньги. Мне нужен только ноутбук. Дайте мне уйти, и никогда больше меня не увидите.
Девушка не реагировала.
— Семь миллионов, — продолжал Джейкобс. — За такие деньги вы сможете купить все, что пожелаете.
«Но то, что мне нужно, я на них не куплю», — мысленно констатировала Марлена и отправилась заводить двигатель.
— Постойте, давайте все обсудим, — не сдавался Джейкобс. — Убежден, мы найдем общий язык.
Марлена уверенно вела судно к сверкающему яркими огнями берегу. Она слышала, как Джейкобс, пытаясь перекричать шум двигателей и ветра, умоляет ее образумиться и заключить сделку, но не обращала внимания и только прибавила скорость, а сама с грустью думала о матери. О том, как та выпрыгнула из окна, спасаясь от кромешного ужаса. Марлена сейчас мечтала об одном: о восстановлении справедливости.