Человек с топором
Шрифт:
– Следующую, – сказал Олег без выражения. – Здесь либо что-то произошло, либо здешнее солнце совсем недавно здорово похолодало…
– Либо что-то еще, – пробормотал Мрак.
Олег не спорил, а следующая планета, еще ближе к центральной звезде, оказалась более земноподобной. Чуть поменьше Земли, в несколько раз старее, что сразу поставило Олега в тупик: как же сохранились такие высокие горы, характерные только для молодых планет? На старой одна только атмосфера давно бы сровняла ветрами да ливнями, превратила в песок…
Основные континенты застыли среди водной глади.
Он взлетел, Мрак на большой скорости пошел следом, обогнал, горы вырастали, Олег зачем-то опустился к самому подножию. Мрак нырнул вниз и только там понял, что привлекло такого сухаря.
Гора выглядела как гигантский сугроб в начале марта. Солнечные лучи сжигают снег с одной стороны, вгрызаются вовнутрь, в то время как теневая сторона остается нетронутой. Вскоре от сугроба остается только половинка, да и та изъеденная внутри, с множеством диковинных сосулек, с мелкими кавернами, пещерками…
Эта гора, размером с Эверест, напоминала такой сугроб до потрясающего подобия. Мрак остановился у подножия, дальше исполинская темная пещера, поместился бы Нью-Йорк со всеми небоскребами, он выпученными глазами смотрел на гору сталагмитов. Тесный пучок острых длинных сосулек вырастал из потолка пещеры и неудержимо стремился вниз к поверхности. Казалось, небо и земля поменялись местами: с каменного неба свисают сталактиты невероятных размеров. Даже отсюда выглядели неслыханно огромными, Мрак с трепетом в душе представил себе диаметр одной только сосульки, в мохнатой душе пробудился священный трепет: получались сотни метров.
Олег повернулся к изъеденной непонятным жаром горе спиной. Взгляд уперся в соседнюю гору, абсолютно неповрежденную, округлую, будто снежная горка.
– Что скажешь, – спросил Мрак. – Красиво?
– Очень, – согласился Олег. Подумал, добавил равнодушно: – Наверное.
– Ну, ты и бесчувственный пень!
– Не обольщайся, – предостерег Олег. – Ты везде видишь рыцарские замки.
Мрак пробормотал с подозрением:
– Ты на что намекаешь? Я был, если на то пошло, далеко не худшим королем Европы! Да при чем здесь замки, дворцы, вообще разумная жизнь?.. Ты в самом деле не способен любоваться просто красотой?
Олег пожал плечами:
– Это облаками, дряхлыми деревьями, выветрившимися скалами и прочей игрой природы?.. Нет, конечно.
– Эх, Олег…
– Я уже тысячи лет Олег.
– Ты не всегда был Олегом, – напомнил Мрак. – Как и я не всегда был Мраком. Все-таки мне кажется, что этот город создали разумные существа. Правда, сотни тысяч лет тому.
– А почему не миллионы?
Мрак посмотрел по сторонам, развел руками:
– Ты прав. В этом ледяном мире и за миллионы лет ничего не изменится.
Олег сказал досадливо:
– Пойдем посмотрим. Но в одном уверен: когда в самом деле наткнемся на следы разумной деятельности, то мы ее не узнаем. Не везде же в галактике работают архитекторами твои друзья Васи Пупкины!
Облетели
Мрак сказал убитым голосом:
– Значит, даже здесь нет жизни…
Олег огрызнулся:
– А у тебя есть какой-то особый индикатор? А если учесть, что жизнью ты называешь только разумную… а разумной ту, что всегда поддакивает тебе…
Мрак буркнул:
– Хочешь сказать, что какое-нибудь племя сидит в бразильских лесах? Да, такое заметить не просто. Но кто сидит в лесу, разве они разумные?
Олег сказал сухо:
– Все рано или поздно из леса выходят.
– Не все. Иные и сейчас еще в каменных лесах.
Он вскинул лицо к сияющему небу. Вспыхнул плазменный свет, ослепленный Мрак на миг зажмурился, а когда открыл глаза, от спекшейся земли поднимался сизый дымок. В черном небе лишь на миллисекунду возникла лиловая дыра, но в глазу она осталась дольше.
– Осмелел, – буркнул Мрак. – Как осмелел, а?
Он захохотал и огромным прыжком догнал Олега всего в трех световых годах, где уже мощно сияло совсем другое солнце: огромное, зеленоватое, молодое, а прямо в десятке тысяч километров вырастала крупная планета, даже крупнее Земли, почти вдвое крупнее.
Мрак услышал ликующий вопль:
– Наконец-то!
Из пространства вынырнула, понеслась на них стремительно и хищно, как самонаводящаяся ракета, а потом внезапно отпрянула, планета… окутанная, как атом на детской картинке, множеством орбит элементарных частиц. Только здесь этих орбит сотни, они были зримыми: толстые трубы – даже не сообразить сразу, какого чудовищного диаметра!
Олег тоже отпрянул, они зависли в паре миллионов километров от планеты. Мрак от возбуждения матерился, мешая слова современного сленга с крепкими выражениями на шумерском и хеттском.
– Что это?
– Не знаю, – ответил Олег.
– Я знаю, – ответил Мрак.
– Что?
– Они вступают с нами в контакт, – заявил Мрак. – Нарисовали… ну, создали модель атомного ядра. Ну, как мы предполагаем, рисовали модель Солнечной системы, а потом привязали ее к звездным координатам. Если мы поймем, что это, то предложат что-то еще. А может, и всю планетную систему для этой цели создали…
Олег наконец понял, что Мрак от волнения так глупо дурачится, это у некоторой части людей считается юмором – не самое лучшее свойство человека, хотя многим скрашивает существование, а некоторых даже удерживает от самоубийства.
Планета и странные зримые «орбиты» казались утопленными в черном дегте. Солнце освещает только одну сторону, а все, что в тени, исчезает, а потом, при вращении, медленно выныривает из тьмы, словно из пустоты, из ничего.
Она в самом деле выглядела атомным ядром из школьного рисунка, ибо трубы… если это трубы, отстоят от ее поверхности на пять-шесть ее диаметров. Мрак прикинул, что даже самые короткие «орбиты» имеют в длину около миллиона километров, а в поперечнике не меньше десяти-тридцати.