Человек с ухмылкой на лице

Кард Орсон Скотт

– Только не для меня, - сказал Дэви Крокетт.
– Моя рука, если я получу ее назад, здорово увеличится в объеме - не думаю, что она поместится на этой поляне.

– Мне будет жаль, если ты уйдешь. Новый друг - большая ценность в этих краях.
– Эльвин разжал руку, и Дэви со слезами на глазах принялся ощупывать свою ладонь и пальцы, словно проверяя, не отвалилось ли что.

– Рад был познакомиться с вами, мистер странствующий кузнец. И с тобой тоже мальчик.
– Дэви покивал головой, ухмыляясь, как трактирщик.
–

Мне сдается, вы и правда не взломщик. И не тот кузнечный подмастерье, что украл золотой лемех у своего хозяина и сбежал.

– Я в жизни ничего не крал, - сказал Эльвин.
– Но у тебя больше нет ружья, а стало быть, не твое дело, что лежит у меня в котомке.

– Вручаю тебе все права на эту землю, на минералы, что лежат под ней, на дождь и на солнце, на лес и на все шкуры, которые в нем есть.

– Ты не законник ли, часом?
– подозрительно спросил Артур Стюарт.

Дэви вместо ответа повернулся и побрел с поляны, как прежде медведь - в ту же сторону. Он шел тихо, хотя, похоже, хотел бы побежать - но бег причинил бы боль его пострадавшей руке.

– Я думаю, мы никогда больше его не увидим, - сказал Артур Стюарт.

– А я думаю, увидим еще, - сказал Эльвин.

– Почему?

– Потому что я изменил кое-что у него внутри, чтобы он стал чуть больше похож на медведя. И медведя тоже изменил, чтобы он стал чуть больше похож на Дэви.

– Нельзя вмешиваться в чужое нутро.

– Что поделаешь - черт попутал.

– Ты же в него не веришь.

– Нет, верю. Только, мне кажется, он выглядит не так, как все думают.

– Да ну? А как же тогда?

– Он как я, только умнее.

И Эльвин с Артуром принялись строить каноэ. Они срубили дерево нужной величины - на два дюйма шире, чем Эльвин в бедрах - и стали выжигать древесину, выгребая золу и вгрызаясь все глубже. Это была медленная, потогонная работа, и чем дольше они трудились, тем больше недоумевал Артур Стюарт.

– Я вижу, ты это умеешь, - сказал он Эльвину, - только каной нам ни к чему.

– Каноэ, - поправил Эльвин.
– Мисс Ларнер была бы недовольна тем, как ты выражаешься.

– Начнем с того, что Тенква-Тава научил тебя бегать по лесу, как краснокожий - быстрее всякого каноэ, да и работать не надо.

– Я не чувствую охоты бежать.

– Во-вторых, вода использует каждый удобный случай, чтобы разделаться с тобой. По словам мисс Ларнер, ты чуть не утонул шестнадцать раз еще до того, как тебе исполнилось десять.

– Дело не в воде, а в Разрушителе. И теперь он, похоже, отказался от воды. Теперь он вознамерился уморить меня при помощи дурацких вопросов.

– В-третьих - на случай, если ты считаешь - у нас назначена встреча с Майком Финком и Верили Купером, а из-за твоего каноэ мы вряд ли поспеем туда вовремя.

– Этим двоим не помешает научиться терпению, - спокойно ответил Эльвин.

–

В-четвертых, - Артур Стюарт становился все привередливее с каждым ответом Эльвина, - в-четвертых и в-последних, ты Созидатель, разрази меня гром! Стоит тебе приказать этому дереву стать полым, и оно поплывет по воде, как перышко. Если уж тебе так приспичило построить каноэ, хотя оно тебе ни к чему, и есть где плыть на нем без опаски, хотя это вовсе не так, ты не должен был заставлять меня делать эту работу руками!

– Ты что, так сильно утомился?
– спросил Эльвин.

– Лишняя работа всегда лишняя.

– Лишняя для кого? Ты прав: я строю это каноэ не для того, чтобы плыть вниз по реке и не для того, чтобы ускорить наш путь.

– Для чего же тогда? Или у тебя уже вошло в привычку делать все без причины?

– Я вообще не строю каноэ.

Артур Стюарт зарылся по локти в выжженное дерево.

– Что же это, по-твоему - дом?

– Это ты строишь каноэ. И мы поплывем в нем вниз по реке. Но я его не строю. Артур Стюарт снова приналег на работу и через пару минут сказал:

– Я знаю, что ты делаешь.

– Вот как?

– Ты заставляешь меня делать то, что нужно тебе.

– Тепло.

– Ты используешь меня, чтобы превратить это дерево в нечто другое, и в то же время используешь дерево, чтобы превратить в нечто другое меня.

– И во что же я хочу тебя превратить?

– Я думаю, что ты думаешь, будто превращаешь меня в созидателя. Но строитель каноэ - не то же самое, что всесторонний созидатель вроде тебя.

– Надо же с чего-то начинать.

– Ты-то ни с чего не начинал. Ты от рождения все умеешь - Да, я родился с талантом. Но я не знал, как, куда и зачем его приложить. Я научился любить созидание ради него самого. Я научился любить камень и дерево, с которыми работал, а через это научился видеть их изнутри, чувствовать, как они, понимать, как они устроены, что держит их вместе и как расщепить их наилучшим образом.

– Что-то я ничему такому не научаюсь.

– Пока.

– Нет, сэр. Я ничегошеныси не вижу изнутри. Ничего не чувствую, кроме боли в спине и пота, который льет с меня градом, и мне все досаднее выполнять работу, которую ты можешь сделать, стоит тебе только глазом моргнуть.

– Ну вот, это уже что-то. Ты учишься видеть изнутри себя. Артур Стюарт поскреб дерево еще немного, весь кипя от возмущения.

– Когда-нибудь мне надоест твоя заносчивость, и я не буду больше сопровождать тебя.

– Артур Стюарт, в этот раз я не хотел брать тебя с собой, если помнишь.

– Вот, значит, в чем дело? Ты наказываешь меня за то, что я пошел с тобой вопреки твоей воле?

– Ты сам сказал, что хочешь научиться всему, что умеет созидатель. А когда я пытаюсь тебя научить, то слышу в ответ нытье и стоны.