Человек с высшим образованием

Бурдин Олег

Однако сам мальчик – продолжил раздраженно Джейкоб, нарочито игнорируя хамское поведение своего оппонента – впоследствии отрицал что его отец вообще когда-либо поднимал на него....

– Он и будет отрицать! – снова перебил его Стивенсон – Я же говорю среди чернокожих принято…

– Перебивать человека, когда он не закончил свою мысль это видимо главная черта вашего характера мистер Стивенсон. Кроме того, чтобы говорить подобные вещи, я думаю, необходимо знать ситуацию изнутри, а она такова что люди, я подчеркиваю, не только черные, но черные в особенности, предпочитают не вызывать полицию в случае внутрисемейных конфликтов, потому что боятся, что полицейские решат этот конфликт уж очень просто. – с этими словами Джейкоб ткнул указательным пальцем верхнюю часть своей трибуны так резко и сильно словно хотел

проткнуть ее – Просто застрелив человека! Вам напомнить, мистер Стивенсон, о записи с нагрудной камеры офицера которая облетела весь интернет, где полицейский говорит своему напарнику: "Просто пристрели его и поехали пить кофе?" Как вам такое ханжество? Я вам напомню, что эти офицеры приехали на вызов по бытовому насилию; там тоже отец якобы избивал своего несовершеннолетнего сына. И заметьте – он многозначительно поднял палец вверх – полицию вызвала не жена подозреваемого и никто-то из родных, это сделали соседи, которые, я думаю, навряд ли сделали бы тоже самое случись нечто подобное в их собственной семье. Этот вызов слава богу не закончился трагедией, но вдумайтесь, сколько цинизма в этих словах. Наш закон запрещает жестоко обращаться с животными, но пристрелить человека это видимо сущий пустяк.

Он выдержал небольшую паузу и как бы нехотя с возмущением добавил: – Особенно если этот человек чёрный.

– Мне кажется, мистер Форс, – вмешался ведущий – вы делаете уж слишком большой акцент на разнице между черными и белыми. Я вам напомню, что все граждане США имеют одинаковые права независимо от пола, расы и исповедуемых религий. Времена, когда чернокожие не имели права занимать первые места в общественном транспорте и имели прочие социальные ограничения канули в лету. И немалые усилия к этому приложили граждане нашей страны неравнодушные к этой проблеме независимо от расы.

– Оно может быть и так, точнее оно должно быть так, по закону. Однако я своими глазами наблюдаю иную картину. Я ясно вижу, что, хотя закон соединенных штатов и декларирует равные права для всех, однако на деле, жизнь черного в этой стране не стоит и пени. Буквально сегодня утром из новостей я узнал, что полицейские при задержании задушили парня, подозреваемого в торговле марихуаной. И не трудно догадаться к какой расе он принадлежал. Несомненно, торговля марихуаной это преступление, но обесценивать жизнь человека, только потому что он пошел на такое, скажем прямо, незначительное преступление, это тоже противозаконно. И я уверен, что никто, из полицейских причастных к убийству этого несчастного, не понесет никакого наказания.

К этому моменту Джейкоб уже был настолько эмоционально взвинчен что готов был высказать все что он думает и мысль что он находится в телестудии и его может услышать вся Америка подогревала в нем какой-то необычайный азарт. "Пусть. Пусть все слышат то, о чем никто не хочет говорить. Они конечно потом все это нарежут и перемонтируют на свой лад, ну да и ладно.

С этой мыслью он выкинул руку вперед показав тем самым что он хотел бы продолжить свою речь.

– Давайте будем честными, и расставим все точки над «и». – продолжил он – Чернокожие изначально были завезены в Америку как рабы. К нам относились как к рабам, ограничивали в правах, белые имели право покупать и продавать нас как покупают и продают товар на рынке, тяжелый труд это все на что мы имели право. С тех пор многое изменилось, и чего уж там говорить: многим в этом мы обязаны таким великим людям Как Абрахам Линкольн, Мартин Лютер Кинг, и прочие, хотя с последним я конечно же во многом бы поспорил будь у меня такая возможность, но… – он сделал многозначительную паузу. – Многие, я подчеркиваю, не все, но многие, до сих пор почему-то видят в нас бесправных рабов, чья жизнь и свобода не стоит и цента. Для них мы все еще рабы, те самые которых рабовладельцы когда-то завезли в Америку.

– Мистер Форс! – прервал его Стивенсон – Мистер Форс, я с вами категорически не согласен. Посмотрите на себя в зеркало; разве вы видите там раба? Вы человек с превосходным, высшим образованием, и давайте будем честными друг с другом, вы ни малейшего понятия не имеете что значит быть рабом; равно как и ни один белый не имеет понятия о том, что значит быть рабовладельцем. К тому же я вам напомню, что среди работорговцев того времени были и чернокожие, которые презрели цвет кожи и расовую принадлежность в угоду своему кошельку. Кроме того, как глава департамента полиции Нью-Йорка я хочу вам сказать одну важную вещь – никто в этой стране не убивает столько черных сколько сами черные, потому что некоторые из них считают, что имеют на это полное право. Исходя из собственного опыта, я могу абсолютно точно сказать, что обитатели гетто хоть и не говорят этого на прямую, но определенно убеждены в том, что что один черный может застрелить другого черного если тот приступил какой-то из внутренних, неписанных законов черного гетто, и это не будет считаться преступлением. Равно как и один черный без зазрения совести может назвать другого черного нигером и это не будет считаться оскорблением. Черное гетто – это отдельное государство, живущее по своим законам.

– Это полная чушь! – ушел Форс в глухую оборону, четко при этом понимая, что его оппонент прав на все сто процентов, ему трудно было признать эту не лицеприятную правду, которая, всякий раз всплывая наружу, доставляла ему неимоверную душевную боль, от которой он старался защититься любыми средствами.

–Идите вы к черту мистер Стивенсон! Вы снова лжете! Чернокожее население Америки, равно как и все остальные, живёт по законам соединенных штатов Америки, не важно гетто или нет, а вот кто действительно живет по своим внутренним законам, так это ваши доблестные офицеры. Любой черный убивший другого черного, какого бы мнения он ни был на этот счёт, рано или поздно понесет за это наказание – здесь нет механизмов, освобождающих от ответственности. Даже тот факт, что убитый напал первым не избавляет убийцу от ответственности. У вас же все иначе – ваши офицеры могут убивать безнаказанно десятками и при этом не нести за это никакого наказания. Вы и есть мафия – внутреннее государство, не подчиняющееся законам государства внешнего! Вы сами себе закон! Черное гетто – невинные младенцы по сравнению с вами!

Стивенсон ухмыльнулся так будто хотел тем самым упрекнуть Форса в глупости и наивности его взглядов.

– Я смотрю, мистер Форс, вы питаете некие иллюзии в отношении исключительности вашей расы по отношению к другим. Вот что я вам скажу: Нет каких-то исключительных рас людей, есть только люди. В каждой нации найдутся свои герои и свои злодеи в каждой нации есть свои внутренние проблемы и то чем люди одной расы отличаются от другой, не принимая во внимание вышеописанных мною проблем это только цвет кожи. Жизнь научила меня понимать это, думаю научит и вас. Вы расист мистер Форс —добавил он, энергично ткнув несколько раз пальцем в сторону Форса —Самый настоящий расист!

– Это я -то расист? Ну знаете… Это переходит все границы! Я никому не позволю тыкать в меня пальцем и называть расистом!

– А вы позвольте, мистер Форс. Позвольте людям тыкать в вас пальцем. Только так им удастся проткнуть тот раздутый пузырь шовинистских идей в котором вы живете!

– С вами бесполезно, разговаривать, мистер Стивенсон. Вы не понимаете сути проблемы. На этом мы, пожалуй, и закончим.

–Жизнь вас научит! – бросил он в спину уходящему Форсу свои слова словно заклинание, отхлебывая глоток воды из стакана – Научит....

Джейкоб краем уха зацепил его слова, но едва ли придал им значение. Уж слишком его ум был занят досадой от того что эти самодовольные кретины никак не хотят его понять.

Цедя сквозь зубы отборные ругательства он, уже выйдя из студии, спешно шагал к лифту в конец коридора.

В след за ним быстро перебирая своими худенькими ножками бежала та самая девочка гример в надежде его остановить. Едва догнав, она схватила его сзади за руку.

– Куда же вы мистер Форс? Шоу еще не закончилось; вам следовало хотя бы довести вашу партию до конца!

Форс остановился.

– Я все сказал! – он посмотрел на нее укоризненно сверху вниз, так будто она в чем-то была виновата. – Или вы со мной не согласны? Он нахмурил брови и бедная, и без того крохотная девушка, казалось, сжалась от страха и стала еще меньше.

– Вас устраивает происходящее в этой стране? – продолжил он все тем же холодным и укоризненным тоном.

Страх и робость в ее глазах вдруг сменились на чувство какого-то разочарования вперемешку с презрением.

– Если меня что-то и не устраивает – выпалила она, густо покраснев – так это ваше высокомерное поведение! Вы напыщенный индюк, мистер Форс!