Человек-Т, или Приключения экипажа «Пахаря»
Шрифт:
– Кто это – Человек-Т? – заинтересованно спросила Вишня. – И что за легенда? Расскажите, пожалуйста, мне очень интересно.
На пороге кают-компании появился Умник с одним бокалом «Милого Джона» в манипуляторах и спросил:
– Кому, говорите, двойной усиленный?
– Отставить двойной усиленный, – махнул рукой Капитан. – А принеси-ка ты нам, дорогой, ещё по одному обычному. На всех.
– Не много вам будет? – осведомился Умник. – Как-никак триста миллилитров в каждом бокале. При тех градусах, которые….
– Р-разговорчики! – сделал вид, что рассердился Капитан. – Выполнять. Кру-гом!
– Моё дело – предупредить, – сказал Умник и величественно удалился на камбуз.
– Бокал оставь! – запоздало крикнул вслед Оружейник, но ответа не получил.
– Итак? –
– Всё-таки вы делаете поразительные успехи, – заметил Доктор. – Вас теперь совершенно невозможно отличить от человека.
– А сразу было возможно? – Вишня отпила из бокала и поставила его на стол изящным точным движением.
– Сразу – да. То есть, внешний вид идеальный. Но движения и, я бы сказал, общая повадка…. Чувствовалась в ней некая скованность и наигранность. Особенно, когда вам приходилось садиться, вставать или просто подолгу сидеть. Для человека сидеть и лежать – естественное состояние, для вас же, лируллийцев, наоборот. Вот и видно было, как вам трудно.
– Я старалась, – сказала Вишня. – И должна заметить, что мне даже стало нравиться эти положения вашего тела. Действительно, очень удобно. Но вы зря пытаетесь уйти от темы, всё равно я не забуду, и не надейтесь.
– Да я уже знаю, что рассказывать всё равно мне придётся, – притворно вздохнул Доктор. – Хотя эту легенду знают все.
– Как же все… Я, например, не знаю. А вам, разве, не хочется рассказать её для меня?
– Хочется, хочется, – подмигнул Вишне Механик, – просто так у прирождённых рассказчиков принято испокон веков. Сначала нужно как бы дать себя уговорить, понимаете? А то получится, что он сам напросился, а это неправильно. И самооценка страдает, и у слушателей меньше уважения.
– Эй! – воскликнул Доктор. – А ну-ка прекращай выдавать профессиональные тайны!
– Подумаешь, тайна! – весело фыркнула Вишня. – У нас, лируллийцев, то же самое.
– Ну, раз то же самое, – сказал Доктор, – тогда слушайте. Есть у нас, космонавтов, древняя легенда о Человеке-Т. Этой легенде уже лет, наверное, двести с лишним. То есть столько же, сколько активному освоению человечеством космического пространства. Первые упоминания о Человеке-Т, насколько я знаю, восходят ещё к тем временам, когда мы начали путешествовать по Солнечной системе. Легенда гласит, что безнадёжно терпящий бедствие космолёт, всегда может рассчитывать на помощь Человека-Т. Когда умирает последняя надежда, и космонавты понимают, что уже никто и ничто их не спасёт и пора готовиться к смерти, непонятно откуда на борту появляется Человек-Т. Никто никогда не видел его лица, потому что он всегда облачён в древний скафандр с зеркальным шлемом. Он спрашивает у капитана или у тех, кто пока ещё жив, что именно случилось и после этого спасает корабль и людей. Причём спасает по-разному, в зависимости от обстоятельств. Иногда он доставляет на борт несколько баллонов с жидким кислородом, чтобы экипаж и пассажиры, если они есть, могли продержаться те самые несколько часов, за которые успеет прийти помощь. Иногда говорит, что сходит за помощью сам и исчезает. А помощь через некоторое время действительно приходит. При этом некоторые члены экипажей спасательных кораблей потом иногда проговариваются (по официальной-то версии они получают от терпящих бедствие вполне обычные «мэйдэй» и SOS), что перед ними вдруг из ничего появлялся вполне осязаемый человек в древнем скафандре с зеркальным шлемом и приводил неопровержимые доказательства того, что в таком-то сегменте погибает такой-то корабль и не может сам попросить о помощи. Обычно это была запись на плёнку, которую перед этим человек просил сделать капитана гибнущего корабля. В общем, чего только не рассказывают. Я, например, слышал историю о том, как Человек-Т спас четверых оставшихся в живых космонавтов после взрыва реактора на космолёте «Гермес». Эти четверо были на момент взрыва в скафандрах и находились за бортом, производя какой-то мелкий ремонт. Сам «Гермес» крутился на высокой орбите вокруг кислородной и малоисследованной планеты, будущей потенциальной колонии Земли. Погибли все, кроме этих четверых. Но и они бы отправились вслед за своими товарищами немногим позже, потому что в обычном скафандре, как вы понимаете, даже с ранцевым двигателем за плечами, совершить посадку на планету с плотной атмосферой и приличной силой тяжести невозможно даже теоретически. Этих четверых разбросало на приличное расстояние друг от друга, и они как раз занимались тем, что по рации каялись друг другу перед смертью в грехах (кислорода в скафандрах оставалось на пару часов), когда появился Человек-Т. Он-то их и спас. Дело в том, что после взрыва уцелел космокатер, на котором, разумеется, был запас кислорода и установка дальней связи. Но четверо наших везунчика об этом не догадывались. А если бы и догадывались, то… где они и где тот катер? В общем, не видели они его. А Человек-Т увидел. И транспортировал всех по очереди к этому самому катеру. Ткнул, можно сказать, носом прямо в переходной шлюз. Ткнул, дождался пока все перебрались внутрь, и пропал. Они ему даже спасибо сказать не успели. Натурально, когда прибыла помощь, четвёрка отважных не стала распространяться о случившемся, а просто сообщила, что в момент взрыва как раз и находилась внутри катера и проводила очередные профилактические работы…. Психически ненормальным никому не хочется оказаться, верно? Это потом уже, через годы, у людей развязываются языки. Да и как не рассказать при случае да за хорошим стаканом захватывающую байку своему же брату-космонавту?
– Так байку или быль? – очень по-человечески приподняла бровь Вишня (за последние недели она не только правильно сидеть и двигаться научилась, но и замечательно освоила людскую мимику). – А то вы, Доктор, так хорошо рассказываете, что я почти готова во всё это поверить.
– Доктор у нас по этой части мастер, – гордо заявил Оружейник. – Не говоря уже о том, что и врач отличный. Он даже один раз выиграл чемпионат флота по космическим байкам.
– Какой-какой чемпионат? – изумилась Вишня.
– Чемпионат флота по космическим байкам, – любезно пояснил Капитан. – Есть у нас такое… э-э… неофициальное мероприятие.
– Немедленно расскажите! – потребовала Вишня. – А потом вернёмся к легенде о Человеке-Т.
– Да тут и рассказывать-то особенно нечего, – сказал Капитан. – Раз в два года на Луне в знаменитом баре «Коньячный Путь», что расположен в Тихо Сити, собираются лучшие трепачи земного космофлота и травят байки.
– Тра-вят бай-ки, – медленно повторила вслух Вишня. – Это как?
– Жаргон, – пояснил Механик. – В переводе на нормальный язык означает «рассказывают истории». Они, значит, рассказывают, а компетентное жюри судит. А потом определяет победителя. Учитывая мнение слушателей. Слушатели же – чуть ли не весь космофлот, потому что рассказы эти транслируются на все корабли, которые в этот момент находятся в пределах досягаемости дальней связи. Там куча всяких правил, главное из которых – не повторяться и не повторять других. То есть, если кто-то уже рассказал эту историю, ты её рассказывать не имеешь права.
– И вы, Доктор, были чемпионом? – с уважительным восхищением осведомилась Вишня. – Это же, наверное, очень трудно!
– Мне просто повезло, – чуть поклонился Доктор.
– Не скромничайте, не скромничайте, – погрозила ему пальцем Вишня, на которую «Милый Джон» уже явно оказал своё благотворное воздействие (лируллийский организм усваивал алкоголь быстрее чем человеческий), – я всё-таки пристально изучала вашу историю и знаю, что вы, люди, очень любите устраивать всяческие соревнования и относитесь к ним со всей серьёзностью… Так что там было дальше с этим вашим Человеком-Т?
– С ним – ничего, – сказал Доктор. – Он как был легендой, к сожалению, так и остался.
– Я, между прочим, – сказал Оружейник, – лично знал одного бармена, который тоже лично знал одного космотуриста, спасённого Человеком-Т.
– Ну да, – усмехнулся Механик. – Разумеется, бармена. Кого же ещё? Они всегда все знают!
– Ты хочешь сказать, что я вру? – обиделся Оружейник.
– Упаси боже! Просто я знаю, что на любую историю любого бармена в обитаемой вселенной необходимо давать некоторую поправку. Назовём её поправкой на память и воображение.