Человек теней
Шрифт:
Он подошел к детской площадке, где скрипели ржавые качели и карусель. В воздухе стоял туман, но все же здесь веяло легким ветерком. Увидев качели, Найквист понял, что прошел старые фабрики и промышленные предприятия и теперь направляется к ряду домов, чьи черные очертания вырисовывались в полумраке. Он прошел мимо машины, припаркованной у дороги, а затем еще немного дальше. Двери зданий были открыты настежь, а краска на них практически облупилась. Все дома на этом покинутом участке были темными и пустыми. Заброшенное место. И ни души вокруг. По непонятной причине в воздухе стоял запах дыма, опавших листьев и осени. Кожа Найквиста стала сухой и будто прилипла к костям. Во рту он ощущал вкус пепла. Он однажды слышал французскую фразу о сумерках – entre chien et loup, которую можно перевести как «между собакой и волком». Сумерки – то время дня, когда невозможно различить, какой из этих двух зверей домашний, а какой
Найквист двинулся дальше. Его фонарик осветил какие-то предметы одежды, висевшие на деревянном кресте в саду – незамысловатое чучело. Это было признаком относительно недавней деятельности. Возможно, одного из странных религиозных культов, которые преклонялись перед окраинами Сумрачного района и его священной почвой. Туман, который сначала был грязно-серым, теперь приобрел более тусклый оттенок – серебристый и словно освещенный изнутри. Его завитки окутывали Найквиста, тянулись за его ногами. Температура несколько снизилась. Он повернул за угол, и вот она – граница самого Сумрачного района. Квартал под названием Полумрак.
В этом городе Сумрачный район был местом, а не временем – сплошной стеной тумана, в которой исчезал свет Дневного района. Место призраков, мертвых дорог, неизвестных жизней. По делам службы Найквист бывал во многих уголках города, как в дневное, так и в темное время суток, но это сумрачное место было для него личной запретной зоной. Он боялся. На этой границе находили странные жертвоприношения – сначала тщательно подготовленные трупы домашних и других животных, а позже начали рассказывать о полуживых людях, тела которых были оставлены здесь, чтобы смягчить богов или демонов, которые властвовали над этими землями. Другим жертвам везло еще меньше. Такие ходили легенды. Никто не мог сказать, правда ли это, но причина странных церемоний сводилась к одному простому объяснению, неизменно повторяемому любым рассказчиком: сумерки получат свою долю человеческой жизни. Вспомнив об этом, Найквист вздрогнул. Сумерки манили его. Над головой в тумане светила луна. Кто-то или что-то поджидало его там, в густой дымке. Он был уверен в этом. Он чувствовал это, когда осторожно продвигался вперед, крепко сжимая в руке фонарик. Он немного прошел по железной дороге, а затем свернул налево – к тому месту, где в землю были воткнуты несколько причудливых металлических предметов, похожих на языческие скульптуры. Вблизи эти устройства оказались остатками давно заброшенной метеорологической станции – термометр, барометр, анемометр, дождемер, гелиограф и так далее. Осколки разбитого зеркала и нитки бусинок, обвязанные вокруг приборов, искрились в луче фонарика. Опять же, свидетельство недавнего вмешательства человека. На ручке одного из устройств сидел ворон, начавший оглушительно каркать, когда Найквист приблизился. Кроме этого звука до его ушей донесся еще один, похожий на скрежет металла о металл. Найквист развернулся, пытаясь обнаружить источник шума. Он увидел фигуру, полностью облаченную в белую материю, с маской на лице. Этот человек, мужчина или женщина, проскользнул сквозь тени и исчез. Неподалеку хлопнула дверь.
– Элеанор? Вы там? Элеанор!
Снова заклекотал ворон. Метеорологические приборы скрипели во мраке. Найквист вытащил из кармана карту и направил на нее фонарик. Он был уверен, что вот-вот обнаружит искомое. Только бы ему удалось сориентироваться. Туман ухудшал его зрение. Он пошел дальше, доверяя своим инстинктам, и уже на следующем повороте обнаружил ряд таунхаусов, смоляно-черных в серебристом тумане. Все они выглядели пустыми. Он увидел еще несколько заброшенных автомобилей.
В последний раз, когда Найквист находился настолько близко к этой линии тумана, ему было восемь лет. Его бедный, запутавшийся отец таскал его по разным так называемым «научным миссиям». Город был еще не так ярко освещен, как сейчас, и сумерки не так затмевали дневной свет, но маленький Найквист очень боялся, когда его отец устанавливал в этом месте устройство записи – большой латунный рог, повернутый в сторону тумана. Острая игла на его конце царапала спиральный паз в цилиндре из воска, отслеживая и отображая вибрации звука. Работа мальчика заключалась в поддержании огня рядом с оборудованием, чтобы воск оставался мягким. В свете пламени он наблюдал, как вращается цилиндр. Игла почти выпрыгнула из воска, как вдруг раздалось уханье совы. Мальчик пытался скрыть свой страх, а его отец с трепетом говорил о Туманном времени призраков, где в странном ритме движутся мертвецы и нет счета на часы. Отдаленным взглядом он смотрел на луну, сияющую сквозь туман, и рассказывал о своей жене, матери Найквиста, которая ждет их в тумане.
– Она там, сынок, – шептал он. – Однажды она поговорит с нами, нужно только подождать.
Джонни не мог произнести ни слова. Он испытывал страх перед чем-то или кем-то, что выйдет к нему из тумана. И он знал, что это будет не его мать. Скорее, какой-то монстр или безумный
Несколько месяцев спустя, когда его отец отправился в серую зону один, туман сумерек забрал его тело. Больше его никто ни видел. «Она зовет меня из тени» – вот последние слова, которые он сказал сыну.
Найквист услышал странный отдаленный звук. Холодный туман, словно туго натянутая маска, обволакивал его лицо, и он резко вздрогнул. Он попытался отогнать воспоминания о своем детстве, чтобы не сбиться с пути. Что-то происходило. Звук становился все громче, он был в этом уверен. Вот только откуда он доносился? Найквист не мог этого сказать. Шум делался все громче и громче. Он был похож на вой раненого зверя из потерянных миров. Найквист застыл на месте и выронил фонарь. И вдруг увидел нечто, быстро приближающееся из густой пелены сумерек: в тумане вспыхнули желтые глаза, и детектива обдало жаром, светом и свистящим порывом ветра.
Всего в нескольких метрах от Найквиста пронесся экспресс. Из трубы валил густой черный дым, свет из окон бросал блики на испуганное лицо сыщика. С пронзительным свистом поезд пересек границу и исчез так же быстро, как появился, направляясь в яркий Дневной район. Звук еще несколько секунд не стихал, пока, наконец, не исчез вдалеке. Наступила тишина, нарушаемая лишь еле слышным «шшш». И в облаке тумана, над границей Сумрачного района, Найквист увидел движущуюся темную фигуру. Он не мог сказать, человек это или животное, но она была определенно живой и прямо стояла на двух ногах. На мгновение фигура застыла на месте, как будто наблюдая за ним, и через миг скрылась в тумане. Найквист покрылся холодным потом, сердце колотилось в бешеном ритме. Он довольно долго не мог успокоиться. Наконец он наклонился, поднял фонарик и снова повернулся к ряду домов, сосредоточившись на задании, чтобы восстановить свои нервы.
Перед глазами возник дорожный знак: «Переулок Энджелкрофт».
Он нашел его! Впереди горел бледный и мерцающий свет – единственное видимое освещение, отличающееся от лунного света. Сияние исходило из нижнего окна дома. Найквист направился в его сторону. Ворота болтались на петлях, и он шагнул в сад, сразу же почувствовав отвратительный запах гниющих растений. Ему стало дурно. Земля под ногами была влажной и рыхлой, усыпанной опавшими листьями и другими увядшими или засыхающими растениями. Над забором повисли голые ветви низкорослого вяза. В илистом грунте уцелел только один вид цветов. Их лепестки были светлыми, как будто природа создала их именно для этого региона. Найквист сделал еще шаг и увидел лежащий в сорняках фонарик: его свет слабо мерцал в пелене серого тумана. Вокруг него порхало несколько бабочек. Теперь Найквист знал: кто-то недавно был здесь и, как и он, искал что-то.
О земле Сумерек ходило немало легенд, и Найквист знал большинство из них наизусть. О том, как люди терялись в этом тумане и их больше никогда не видели. О том, что если вдохнуть туман, то он заражает легкие и все тело чумой. О том, что в сумерках хранятся тайны, выходящие за рамки того, что действительно нужно знать. Место призраков, блуждающих духов.
Обычные легенды, но ему приходилось в них верить. Несмотря на все, что он знал, несмотря на слова отца и его исчезновение.
Дом манил его. В окне горел желтый свет, и Найквист увидел провод, ведущий вниз от ближайшего телефонного столба в приоткрытую форточку. Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Когда он закончил, изнутри дома послышались звуки – голос, возможно, женский. Он не был уверен. Кто-то кричал в полумраке. Крик ошеломил Найквиста. В нем было отчаяние, но он звучал приглушенно, протяжно, как будто кричавшему затыкали рот тряпкой. Входная дверь скрипела на петлях, ударяясь о раму.
Найквист попытался успокоиться.
В тени шелестели ветви мертвого дерева.
Он подошел к дому.
В коридоре Найквиста встретила холодная тишина. В доме не было заметно ни малейшего движения, кроме нескольких сгустков тумана, окутывающих стены, как кружевные ленты. Женский голос стих. Теперь луч фонаря был значительно слабее, его энергию поглощало присутствие сумерек. Свет, который он видел с улицы, горел в боковой комнате, посреди которой стоял одинокий торшер. Открытая лампочка то вспыхивала, то тускнела, медленно и прерывисто, словно ею управлял сонный радиотелеграфист азбуки Морзе. Найквист вошел в комнату. На клочке покрытого плесенью ковра стояли небольшая газовая плитка и несколько чашек и консервных банок. Кроме этого в комнате был разобранный телефон, рядом лежали детали. Вокруг телефонного провода, тянувшегося вверх к приоткрытой форточке, обвивались тонкие сгустки тумана. Это зрелище напомнило ему о рассказах, которые он читал в «Сигнальном огне». О людях, которые живут на границе Сумрачного района и создают свои собственные устройства и приспособления. Но они делают это совсем не так, как некоторые наркоманы, любители разбирать и собирать бытовую технику. Очевидно, кто-то устроил себе здесь подобие дома.